Эрл Гарднер - По тонкому льду Страница 9

– В следующий раз, Шустрик, когда отправишься с секретной миссией, не пользуйся кредитными карточками агентства «Кул и Лэм».

– Послушайте, – не стерпела Филлис, – вы бы или закурили свою сигару, или выбросили ее наконец.

– Если он закурит, – встрял я, – ты, милая, задохнешься от вони.

– Тогда пусть выкинет, – поморщилась Филлис.

Селлерс пребывал в столь благодушном настроении, что вынул изо рта обмусоленную сигару и, ухмыльнувшись, отбросил ее в сторону.

– Желание женщины – закон.

Отыскать машину Филлис и проверить регистрационные знаки не составило большого труда. После чего сержант осмотрел машину и обнаружил выбоину на правом переднем крыле.

– Откуда она взялась?

– Понятия не имею, – удивилась Филлис. – Должно быть, столкнулась с кем-то при парковке.

Селлерс вынул из кармана увеличительное стекло и обследовал едва заметный дефект крыла.

– Чем это вы занимаетесь? – не выдержала Филлис.

– Куда вы собрались отправиться крутить любовь? – спросил он вместо ответа.

– А какое это имеет значение?

– Может иметь большое значение, – задумчиво проговорил полицейский, – но я даю вам шанс договориться по-хорошему. Если вы собрались к себе на квартиру, я могу последовать с вами и там провести допрос. Но если вы предпочитаете официальную обстановку, для этого найдется и другое место.

– Едем ко мне, – заявила Филлис.

– В таком случае, Эссекс, – широко улыбнулся сержант, – я не смею больше вас задерживать. Ведь вы хотели встретить своего друга, разве не так?

– Поздно, – вздохнул Эссекс. – Мой друг уехал. Я поеду с вами.

– Я вас не приглашал, – недовольно произнес Селлерс.

– Я приглашаю, – пришла на помощь Филлис. – И если вы так или иначе собираетесь задавать мне вопросы, я хочу, чтобы при этом присутствовал мой адвокат.

– Он ваш адвокат? – удивился страж порядка.

– С этих пор – да, – вызывающе сказала молодая женщина.

– Пусть так и будет, – усмехнулся сержант.

На всем пути следования до «Паркридж Апартментс» в салоне царило молчание. Филлис вела машину очень умело, строго выдерживая предельно допустимую скорость и скрупулезно соблюдая правила движения.

Фрэнк Селлерс сидел, погрузившись в глубокие размышления.

Филлис подвезла нас к дому, и все мы на лифте поднялись к ее квартире. Селлерс спросил:

– Ваши водительские права выписаны на Филлис Даусон, а вы зоветесь Филлис Элдон. Почему так?

– Даусон, – объяснила она, – моя официальная фамилия, а Элдон – псевдоним.

– Чем же вы занимаетесь?

– Я изучаю искусство.

– Можете показать картины?

Она молча открыла шкаф и вынула из него два холста. Похоже, краску на них наносили наобум из водяного пистолета.

– И что, по-вашему, они изображают? – недоуменно поинтересовался Селлерс.

– То, что подскажет ваша фантазия, – терпеливо пояснила Филлис. – Я передаю в них эмоции.

– Какая эмоция изображена вот на этой?

– Разочарование.

– Что правда, то правда! – заулыбался Селлерс. – Впервые слышу настолько подходящее название для подобной мазни.

– Не смейте называть мою картину мазней! – возмутилась Филлис. – Я от вас уже достаточно натерпелась. Колтон, я обязана терпеть подобное обращение?

– Определенно нет, – уверенно произнес адвокат. – Офицер полиции должен вести себя как джентльмен. Он обязан расследовать дела сообразно своим полномочиям, соблюдая должным образом права свидетелей, с которыми беседует.

– Хорошо, хорошо. – Селлерс пошел на попятную. – Я ошибся. Меня немного подвел мой язык. Это очень милая картина, мисс Элдон… А теперь, если все сядут, я постараюсь рассказать кое-что о своих собственных разочарованиях.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – предложила Филлис. – Сержант, чувствуйте себя как дома.

Когда все расселись, Селлерс начал с пафосом:

– Приблизительно неделю назад в северной части города некую миссис Харвей Честер, женщину средних лет, сбила машина. Машина скрылась с места происшествия, бросив пострадавшую на произвол судьбы. Женщина получила множество ушибов и ссадин, но кости, к счастью, остались целы. Служба дорожного контроля составила соответствующий протокол, и началось более-менее обычное дознание. Мы отправились на злополучный перекресток и обнаружили там клочок материи, вырванный из ее платья. Скажу сразу: нам это дело не понравилось, поскольку водитель автомобиля скрылся. Наезд оказался не таким уж и ужасным, мы видели и похуже, но это, как говорится, дело принципа.

Селлерс замолчал, огляделся и, достав из кармана сигару, по привычке сунул ее в рот.

– Не здесь! – сурово остановила его Филлис.

– Что значит – не здесь?

– В моей квартире не курят.

Селлерс помедлил, потом глубоко вздохнул, вынул сигару изо рта и сунул обратно в карман.

– Случается, – продолжал он, – что при таких наездах стороны пытаются договориться за спиной полиции, и когда мы находим виновного, выясняется, что пострадавшего-то и нет. Такой оборот дела нам, мягко говоря, не нравится.

Господа, здесь сидит Дональд Лэм – частный детектив. Я с уверенностью могу сказать, что парень он очень и очень ловкий.

Совершенно случайно нам удалось установить, что как только на сцене появился Дональд, почти сразу же с нее исчезла миссис Харвей Честер, исчезла, заметьте, вместе с пачкой стодолларовых банкнотов. Она упорхнула, словно жаворонок. Свидетельские показания однозначно указывают на то, что стороны договорились не только о компенсации за полученную травму и переведении иска в разряд гражданских дел, но была также предпринята попытка снять обвинение вообще. Я почти не сомневаюсь в том, что Дональд Лэм передал деньги означенному лицу. Я подозреваю, что он располагает соответствующим документом. Я отвел ему предельный срок, в течение которого он должен будет назвать мне имя своего клиента или же лишиться лицензии… Ну, ребятки, что вы на это скажете?

Филлис хотела было что-то сказать, но Колтон Эссекс опередил ее, коротко бросив:

– Ничего.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался Селлерс.

– Ничего, – повторил адвокат.

– Прекрасно, – усмехнулся полицейский, – тогда мне придется прибегнуть к жестким мерам.

Он направился к телефону, поднял трубку и, набрав номер участка, сказал:

– Я нахожусь в «Паркридж Апартментс», квартира 609. Возле дома стоит «Кадиллак» последней модели с побитым крылом… Да, он на парковке. Регистрационный номер ОДТ-067. Я убежден, что именно эта машина сбила на днях миссис Харвей Честер. Направьте сюда тягач, заберите машину и отвезите ее в лабораторию. Осмотрите самым тщательным образом. Я подозреваю, что на ней должны остаться нити от платья, которое было на миссис Честер. Я хочу, чтобы все это было сделано немедленно. – Селлерс долго слушал кого-то, потом сказал: – Совершенно верно. – Повесив трубку, он повернулся к Филлис: – Мы изымаем вашу машину как вещественное доказательство. Вы получите ее обратно после того, как она будет тщательно обследована. В настоящий момент имеются подозрительные обстоятельства, и мы обязаны в них разобраться.

– Он может сделать это? – обратилась Филлис к Колтону Эссексу.

– Он уже смог, – коротко ответил адвокат.

– Теперь так, – уверенно продолжал Селлерс. – В связи с тем что наша вечеринка приобретает достаточно серьезный характер, я довожу до вашего сведения следующее. Мы столкнулись с рядом преступлений. Во-первых, машина сбила человека, и это помимо того, что вели ее крайне неосторожно и, скорее всего, в состоянии алкогольного опьянения. Во-вторых, имело место сокрытие факта преступления, что само по себе уже серьезное нарушение закона.

Селлерс резко повернулся ко мне:

– Что касается тебя, то налицо отказ от сотрудничества со следствием и утаивание важной информации при отягчающих обстоятельствах.

– Что значит «утаивание важной информации»? – вежливо спросил Колтон Эссекс.

– Вы меня слышали.

– Я слышал, что вы отвели Дональду Лэму время, в течение которого он должен был назвать вам имя своего клиента.

Селлерс долго смотрел на него, потом изрек:

– Вы все поняли правильно.

– Это время истекло? – не унимался Эссекс.

– Еще нет, – признал Селлерс после непродолжительного молчания. – Но когда истечет, этому недоростку придется туго. Это уж точно!

– А если он все же назовет это имя в срок, вы позволите ему уйти безнаказанно?

Сам себе противореча, Селлерс признал:

– Думаю, именно это я и подразумевал.

Эссекс посмотрел на меня и сказал:

– Самосохранение – первый закон природы. Смелее, Лэм, и назовите ему имя.

Я перевел взгляд на Филлис.

Она молча кивнула.

– Моим клиентом, – произнес я, – является человек, который представился как Клейтон Даусон. Он указал мне свой адрес в Денвере. Правда, потом выяснилось, что этот адрес – всего лишь почтовый ящик. Я не сумел обнаружить Клейтона Даусона. Все, что я о нем знаю, – опять же с его слов, – что он является помощником президента Финансово-страховой компании Даусона, располагающейся все в том же Денвере, штат Колорадо. Такой компании я, как ни старался, тоже не обнаружил.