Патриция Мойес - Идеальное убийство Страница 9

– Вы не собираетесь присутствовать на похоронах?

– Нет.

– Ах, так… Ну, что ж, мы попробуем решить этот вопрос. Даффи встала резко.

– Мы уезжаем завтра! Я передам вам наш адрес в Париже. – Она вышла из комнаты, оставив за собой запах дорогих духов.

– Ну, и пора пригласить самого мистера Швахеймера, – вздохнул Сэндпорт.

Интервью с Чаком было коротким. Он хотел бы помочь следствию, но ничего не мог добавить к уже сказанному. Сэндпорт поблагодарил его и отпустил.

Затем вызвали Вайолет. Кажется, из всех дочерей леди Балаклавы она одна испытывала неподдельное горе.

– Я понимаю ваши чувства, – сказал инспектор, – но и вы поймите, что идет следствие.

– Конечно.

– Ваш муж привез в подарок розы, не так ли?

– Да, – чуть слышно ответила Вайолет. – Две дюжины роз.

– Он ведь – садовод?

– Да.

– Значит… – засмеялся Сэндпорт, – полагаю, вы знакомы с действием разных инсектицидов?

Вайолет покачала головой.

– Нет. Пит занимается цветами. Я не заглядываю в его теплицы. Но… – Она вздрогнула. – Неужели вы думаете?..

– Ну, что вы, мэм. Это – просто технический вопрос.

– Значит, вам известно, чем отравилась мать! Сэндпорт откашлялся.

– Строго говоря, мэм, еще нет. Мы не знаем наверняка. Но скоро поступят данные.

– Бедная мама, – вздохнула Вайолет. – Она всегда верила в судьбу.

– Грустная история, мэм. Вы, кажется, прибыли сюда днем? Что вы делали до обеда?

– Гуляли с Питом в лесу. Вернулись около пяти, как раз чтобы принять ванну и переодеться.

– А вы знаете, что ваш муж был в теплице? Вайолет не смутилась.

– Он хотел поговорить с Долли. Муж очень уважает ее, она тоже – опытный цветовод. Пит ван дер Ховен больше волновался за жену, чем за себя. Сэндпорт с трудом направлял

беседу в нужное русло.

– Я сразу заявил ей, что этот инсектицид очень опасен, – сказал Пит. – А Долли ответила, что держит его в теплице, и рассмеялась.

– Вы видели инсектицид в теплице?

– Да, я заметил один флакон. А затем пошел к моей Вайолет. Она была так счастлива, что снова в Англии, со своей матерью. И вот теперь…

Сэндпорт махнул рукой и отпустил его.

Для полноты картины Сэндпорт задал несколько вопросов Эмми. Наконец, он закрыл свой блокнот и сказал Генри:

– На сегодня, пожалуй, все. Моя версия – торт был отравлен.

– Убийство ради денег?

– А что еще?

– Не знаю. Я просто спрашиваю.

– Да, по-моему мнению, мы должны особое внимание обратить на мисс Трип и на миссис ван дер Ховен. У одной была возможность, а у другой – мотив. – Он встал и пошел к двери. – До завтра. Утром дело прояснится.

Но утром ничего не прояснилось. В семь часов позвонил инспектор Сэндпорт.

– Инспектор Тиббет?

– Да.

– Это – Сэндпорт, сэр. У меня для вас очень любопытная новость. Мне только что сообщили. Через полчаса я буду на работе.

– Я зайду к вам в полицейский участок.

Обрывки тумана еще путались в деревьях рядом со станцией, в двух шагах от которой был полицейский участок. Сэндпорт сидел за своим столом и ждал Генри.

– Вот, – сказал он, подвинув бумаги на столе. – Это – заключение патологоанатома. Ничего.

– Что значит – ничего? – спросил Генри.

– Никаких следов яда. Ни в шампанском, ни в торте, ни в розах. И в теле яд не обнаружен.

– Но… это невозможно! Какая в таком случае причина смерти?

– Они не знают, – прорычал Сэндпорт. – То есть… – Он порылся в отчете. – Тут написана всякая ерунда. Резкое сокращение горла, шок… коллапс… В общем, весь их медицинский словарь. Главное, что они не знают причин этих симптомов. Такая строчка, например, –

«очень редкий вид аллергии». Получается, что мы с вами можем вздохнуть спокойно. Просто «естественная смерть».

8

Эмми, в бежевых шелковых брюках и в белой блузке, хлопотала у плиты на кухне. Увидев мужа, она улыбнулась и махнула рукой. Они сели за стол.

– Ты видел Сэндпорта, дорогой? Уже есть новости?

– Видел, – сказал Генри. – Есть.

– Отравление?

– Нет.

– Яд был в торте, или… – Она замолчала. – Что ты сказал?

– Никакого яда. Ничего.

– Но от чего она умерла?

– Резкое сокращение горла. Шок. Коллапс… Так сказал врач.

– Он – сумасшедший!

– Наверное, он сам себе не верит. Но яда нет. Ни малейшего следа.

– Что же теперь делать?

– Я сообщил начальству. Есть идея остаться здесь. Эмми кивнула.

– Правильно. Как ты думаешь, Долли согласится?

– Не уверен, что это будет решать Долли. А ты видела ее сегодня?

В это время вошла она сама. Казалось, Долли постарела лет на десять.

– Доброе утро, – поздоровалась она. – Готовите себе завтрак? Это хорошо.

– Хотите кофе? – предложила Эмми.

– Спасибо, – ответила Долли. – Я неважно себя чувствую. Должно быть, эти чертовы таблетки. Извините.

– Вы пережили страшный шок, Долли, – пробормотала Эмми. – Теперь вам надо подкрепить свои силы.

– Милое дитя, – вздохнула Долли. – Ну, ладно, спрашивайте у меня то, что вам хочется спросить.

– Это настолько очевидно? – улыбнулся Генри.

– Я же не дура.

– Скажите, вы знаете, кто адвокат леди Балаклавы?

– Конечно. А зачем?

– Думаю, что завещание поможет быстрее разобраться в этом деле.

– Да. – Долли нахмурилась и кивнула.

– А может, вы знаете, что там написано? – спросил Генри.

– Да, знаю.

– Тогда почему вы так боитесь?

– Я? Боюсь?

– Ну, да.

Неожиданно Долли рассмеялась.

– А вы проницательны! Но за это вам и платят, конечно. Ладно, я скажу, чего боюсь. Я

много лет прожила в этом доме и не хочу отсюда уезжать.

– Кому вы тут мешаете?

– Девчонкам. Все достанется им, вы знаете. Они меня всегда ненавидели. От меня не скроешь, я хитрая. Но вы правы, конечно. – Она выпрямилась. – Мистер Планкет, Браунстрит, адвокатская контора «Робертс, Хайтри и Бан».

Но адвоката не пришлось вызывать. Раздался телефонный звонок.

– Черт! Поесть не дадут! – воскликнула Долли.

– Сидите, я возьму трубку. – Генри подошел к телефону.

– Алло, это вилла леди Балаклавы?

– Да, – ответил Генри.

– Могу я поговорить с мисс Трип?

– А кто ее спрашивает?

– Мистер Планкет. Мисс Трип меня хорошо знает. Я – адвокат.

– Мы как раз собирались вам звонить, мистер Планкет. Вы, конечно, уже слышали новость.

– Конечно. Прочитал в утренних газетах. Грустно, очень грустно. Простите, с кем имею часть?

– Меня зовут Тиббет. Я приехал в гости к леди Балаклаве. У нее ведь был день рождения.

– Ах, да! Боже мой… Я совсем забыл. Значит, все ее дочери сейчас там?

– Да.

– Хм-м… Это упрощает дело. – Адвокат откашлялся. – Как чувствует себя мисс Трип?

– Она очень расстроена, – осторожно ответил Генри. – Естественно.

– Что ж, не обязательно звать ее к телефону. Я приеду завтра к обеду.

Примроуз, Вайолет и Пит сразу сказали, что они будут присутствовать при чтении завещания. Только Чак засомневался.

– А присутствовать совершенно необходимо? – спросил он.

– Нет, – ответил Генри. – Конечно, нет.

Инспектор Сэндпорт приехал в половине одиннадцатого и выглядел каким-то веселым. Он принес с собой портфель, из которого достал несколько бумаг.

Собравшиеся смотрели на него – далеко не весело. Вайолет была бледна, как мел, Примроуз очень нервничала и постоянно взглядывала на часы, Чак почему-то смущался, а Даффи красовалась в шелковом неглиже – гордая и злая. Долли тяжело села на стул и опустила глаза.

Сэндпорт осмотрел всех с довольным видом и произнес:

– Леди и джентльмены, у меня для вас хорошая новость. Леди Балаклава умерла естественной смертью.

– Но… этого не может быть! – воскликнула Примроуз.

– Знаю-знаю, – мягко произнес инспектор Сэндпорт. – В это трудно поверить. И однако… Здесь документ, но я могу сказать проще. Следов яда не обнаружено нигде. Было исследовано все – шампанское, бокал, розы и торт. И это исключает версию об отравлении, потому что нет в природе такого яда, который не оставляет следов. Все ясно? – Сэндпорт поправил бумаги на столе и снял очки. – Нет и речи об отравлении. Следствие прекращено, а вы можете быть уверены, что среди вас нет убийцы. – Он замолчал, убрал бумаги в портфель, встал и вышел. Через минуту его машина уехала со двора, скрипнули шины по гравию.

Наконец, Долли громко проговорила:

– И слава Богу.

9

В это время раздался телефонный звонок. Примроуз выбежала в холл прежде, чем ктолибо успел встать. Через несколько секунд она вернулась, возбужденная и довольная.

– Это – Эдуард. Он сейчас – на станции. Чак, может, ты за ним съездишь?

– Эдуард? – с преувеличенным удивлением воскликнула Даффи. – У него же – конференция!