Рональд Нокс - Убийство на виадуке. Три вентиля (сборник) Страница 9

Лондонский поезд явно был набит до отказа, и хотя толпа пассажиров уменьшилась на количество прибывших жителей Пастон-Отвила, тех, кто ждал поезд на Пастон-Уайтчерч и Бинвер, осталось достаточно, чтобы среди купе не осталось ни единого незаполненного. Даже в вагоне первого класса Ривзу и Гордону лишь чудом удалось устроиться без попутчиков.

– Позвольте, – начал Гордон, – но почему до Бинвера? Мы же не собирались ехать дальше Уайтчерча, разве не так?

– О, мне пришла в голову одна мысль. Мы еще успеем вернуться на поезде как раз к ужину. Но если не хотите, можете не ехать… Внимание, мы почти на месте.

Они медленно проезжали по тому же участку дороги, который только что обозревали, стоя на твердой почве. Ривз приоткрыл дверь купе, бросил припасенный камень и удовлетворенно отметил, как тот скрылся из виду в точности так, как и предполагалось.

– А теперь, – продолжил он, – в нашем распоряжении есть четверть часа до прибытия в Бинвер. И я был бы несказанно счастлив, если бы вы объяснили мне два момента. Во-первых, как можно задумать и осуществить убийство в вагоне третьего класса, если он так же адски переполнен, как в этом поезде?

– Возможно, они путешествовали первым классом. Билеты никто не проверяет.

– Пусть так, но все-таки представьте, как велик риск. Сейчас мы соседствовали бы с той тучной престарелой особой, если бы я не пыхнул дымом ей в лицо, вдобавок в этом поезде очень мало купе первого класса. Человек, о котором мы говорим, сильно рисковал, это уж точно.

– А во-вторых?

– Почему Давенант вчера приехал этим поездом? Вы, конечно, не в курсе, в отличие от меня, но Давенант – превосходный игрок, он что-то вроде местной знаменитости. Каждому ребенку в округе известно, что Давенант приезжает сюда только по выходным, и сыграть с ним в другие дни, кроме воскресенья, невозможно. Так почему же он внезапно объявился во вторник днем?

– Ну, полагаю, он имел на то полное право, разве не так? Кажется, вы говорили, что здесь у него коттедж?

– Да, но при попытке восстановить прошлое невозможно не обращать внимания на любые отклонения от привычного хода событий. Смотрите, вот и Уайтчерч. Вы не против сойти здесь, побывать в Хэтчерис, вон в том доме, и под каким-нибудь предлогом выяснить, когда Давенант вернулся туда и где он сейчас? Вас, конечно, там не знают, но постарайтесь действовать как можно деликатнее, мы же не хотим кого-нибудь насторожить.

– Ясно! Предвижу, что без вранья не обойтись. Ох, какую же запутанную паутину мы плетем, обучаясь искусству обмана! Пока, Шерлок, встретимся за ужином.

Как выяснилось, когда Ривз сошел с поезда в Бинвере, его дела вновь имели непосредственное отношение к служащим железнодорожной компании. Подойдя к носильщику, он заговорил:

– Прошу прощения, на этой станции в вагонах убирают? Я вот о чем: если кто-то забыл в купе некую вещь, ее найдут здесь?

– Совершенно верно, сэр. Бюро забытого багажа – вот что вам нужно.

– Ну, речь идет всего лишь о книге в бумажной обложке. Я подумал, может, кто-то из ваших забирает такие вещи себе, как газеты.

– А, если это была книга, у нас нет приказа сдавать такие находки в бюро. Чаще всего мы забираем их себе; как называлась ваша книга, сэр?

Ривз совсем не желал услышать этот вопрос, но подготовился к нему.

– Это была «Скорбь сатаны» мисс Корелли, – сообщил он. – Вчера я оставил ее в одном из вагонов.

– Знаете, сэр, вчера я сам убирал в поезде, но такой книги не находил. Скорее всего, ее унес кто-нибудь из пассажиров. Я не нашел в вагонах никаких книг, кроме одной, – вот, сэр, пожалуйста, она лежала на сиденье, – и собеседник Ривза протянул отталкивающего вида том Дж. Б. С. Уотсона «Формирование характера».

Ривз затрепетал от волнения, демонстрировать которое, само собой, в этом случае не следовало.

– Ладно, даю вам за нее шесть пенсов, – предложил он, и носильщик с готовностью согласился, угадав, что шестипенсовик окажется половиной кроны.

Тащиться на малой скорости обратно в Пастон-Отвил и знать, что к расшифровке письма удастся приступить лишь после возвращения в клуб, было сущей мукой. Сама по себе книга воодушевления не внушала. Казалось, прошло несколько часов, прежде чем Ривз снова очутился в клубе и узнал, что Гордон еще не вернулся. Тем лучше, значит, он сможет поработать над роковым посланием в одиночестве. В случайное совпадение ему не верилось – впрочем, как и в успех этой затеи. Книга такой толщины, убеждал он себя, вполне может оказаться выбранной для чтения в поезде. Бразерхуд мог условиться, чтобы послание ему зашифровали по книге, которую он постоянно носил с собой. Возможно, она была при нем в поезде, но ни у трупа, ни рядом с железной дорогой ее не нашли; убийца мог просто не подумать о том, чтобы избавиться от нее. Значит, книга обязана быть той самой.

Но разобрав послание, Ривз в этом усомнился. Оно гласило: «Держаться и оно мысли с это я высочайший и до».

– Черт, – процедил Мордент Ривз.

Глава 6. Перемещения мистера Давенанта

Гордон считал, что его положение благоприятствует расспросам о местопребывании загадочного мистера Давенанта. Самого Гордона в Пастон-Уайтчерче почти никто не знал, поскольку в клубе он пробыл всего месяц, а на прогулках не заходил дальше линкса. С другой стороны, из клубных сплетен он извлек немало сведений о привычках мистера Давенанта. Хэтчерис не принадлежал к числу оштукатуренных монументов под красной черепицей, которыми современный архитектор усовершенствовал пейзаж по соседству с линксом, – это был солидный коттедж, где в лучшие времена проживал местный рыбак из парка в Пастон-Отвиле, присматривавший за всеми водоемами в поместье. Теперь же коттедж постоянно занимал угрюмый джентльмен по фамилии Салливан, который ухаживал за газоном в гольф-клубе, выращивал на продажу фрукты и овощи, а время от времени (иначе говоря, на выходных) соседствовал с превосходным игроком и загадочной личностью – мистером Давенантом. С юридической точки зрения коттедж был собственностью Давенанта, а Салливан – ее сторожем, в действительности же положение вещей гораздо точнее можно было описать следующим образом: Салливан снимал коттедж у Давенанта, а Давенант каждые выходные гостил у собственного жильца.

Значит, и к мистеру Салливану следовало обратиться, представившись членом клуба; в итоге выбирать маску или предлог Гордону было почти не из чего. Он решил, что наиболее выгодным окажется полный блеф. Поэтому, едва Салливан открыл дверь на звонок, Гордон начал:

– Мистер Давенант не оставлял никаких сообщений для меня сегодня утром, перед уходом?

– А что такое?

– Вчера я встретился с мистером Давенантом на станции и пытался условиться с ним насчет игры в следующее воскресенье, а он пообещал оставить мне записку в клубе. Но там я ее не нашел, вот и подумал, что он, возможно, оставил ее здесь. Вам он ничего об этом не говорил?

– Не говорил. Мистера Давенанта я в глаза не видел с самого утра понедельника.

– Но вчера ведь он был здесь?

– Не был.

– Удивительно, я же встретил его на станции, и, насколько я понял, он направлялся сюда. А он не мог, случайно, остаться в клубе?

– Мог.

– Ну что ж, простите за беспокойство. Всего доброго.

У Гордона создалось отчетливое впечатление, что Салливан подошел к двери не ответить на звонок, услышать который он бы попросту не успел, а потому, что куда-то направлялся. В конце дорожки, ведущей к Хэтчерис, высилась густая живая изгородь; с прискорбием сообщаю, что за ней и спрятался Гордон. Человеком он был самым заурядным и незлобивым, но и на нем начинал сказываться пыл охоты. Уже через полторы минуты Салливан вышел из коттеджа, держа в руках небольшую сумку, и направился по тропе, ведущей к полю для гольфа. Какое-то время наблюдатель размышлял, не последовать ли украдкой за ним, потом решил, что это было бы глупо. Если Салливан направится к полю, на открытой местности преследование невозможно не заметить, и кроме того, на линксе наверняка полно знакомых, которые могут остановить и задержать его. Внезапно Гордон отважился на еще более героический поступок. В коттедже больше никто не жил – так почему бы не проникнуть туда, пока Салливан отсутствует, и не поискать косвенные свидетельства, чтобы узнать, побывал Давенант здесь все-таки или нет?

Как правило, вломиться в дом непросто, даже если это ваш собственный дом, досконально известный вам. А вломиться в незнакомый дом, не зная даже наверняка, есть ли в нем собака, – поступок, требующий недюжинной отваги. Дверь была заперта, окна на нижнем этаже – закрыты и заперты на задвижки. Единственный шанс сулила крыша небольшой пристройки к дому: взобравшись на нее, можно было влезть в открытое окно второго этажа – окно ванной, судя по огромной губке, которая сушилась на подоконнике. Благодаря обуви на резиновой подошве Гордон взобрался на крышу пристройки довольно легко. Окно оказалось более серьезной задачей – мало того что узкое, так еще и заставленное изнутри рядами бутылочек и флакончиков. В такое окно легко просунуть голову и плечи, но в этом случае дальше придется пикировать на пол носом вниз. В то же время лезть ногами вперед означает вероятность ненароком что-нибудь разбить. Очень осторожно Гордон убрал все в пределах досягаемости хрупкие предметы и с величайшим трудом протиснулся в окно ногами вперед. Но несмотря на все предосторожности, был момент, когда ему уже казалось, что он неизбежно сломает себе хребет, не успев пролезть в окно даже наполовину. Наконец благополучно опустившись на пол, он поспешно отправился на осмотр безмолвного коттеджа.