Эрл Гарднер - Женщина-кошка Страница 9

Я с размаху распахнул дверь — сейчас мне было не до формальностей, ибо я вступил в гонки со смертью, — и в проникающем из коридора, слабом рассеянном свете увидел на постели белые очертания человеческой фигуры. Распахнутая мною дверь ударилась о стену, отскочила от нее и осталась болтаться на петлях, пропуская в комнату рваные снопы света.

Вдруг в полумраке прошелестела волна развевающегося шелка — это была женщина-кошка. Ее быстрые проворные движения напоминали бросок дикого животного, подкараулившего добычу. Глаза, наполненные поистине тигриной яростью, светились зловещим зеленым огнем.

Мне удалось перехватить ее. Когда в слабом свете блеснула холодная сталь, я повалил ее на бок, припечатав к стене. Ее тонкое гибкое тело сделалось упругим и жестким.

Оттолкнувшись от стены, женщина вскочила на ноги, еще раз бросила на меня полный ненависти кошачий взгляд и, шурша прозрачным шелком, выскользнула из комнаты.

Внезапно лежавшая на постели фигура стремительно вскочила и бросилась на меня сзади, и я почувствовал, как огромные волосатые руки цепко схватили меня за плечи.

Сбросив с себя этого типа, я ринулся к двери. С улицы послышался свист тормозящих шин и топот бегущих по гравию ног. Кто-то взбежал на крыльцо и принялся неистово колотить и звонить в дверь — полицейские, как всегда, сработали плохо, они были так возбуждены, что не смогли бесшумно окружить дом.

Пора было уносить ноги. Я решил воспользоваться лестницей, незаметно выскользнуть из дома и скрыться в темноте. Конечно, была вероятность, что я попаду под шквал огня, зато на моей стороне был бы элемент неожиданности — мне уже не раз приходилось ставить в тупик неповоротливых полицейских. Итак, одним прыжком я очутился возле черной лестницы и ринулся вниз.

В это время главная дверь открылась, и в дом ворвалась оглушительная трель полицейского свистка. Я приготовился к очередному прыжку, как вдруг остановился и застыл уже почти в полете.

Внезапно я вспомнил о девушке, и, замерев вот так, на лету, развернулся на сто восемьдесят градусов, и стремглав помчался по коридору навстречу полиции.

Все происшедшее как нельзя лучше вписывалось в мою теорию вероятности, и сейчас, в считанные доли секунды, я осознал, что поступаю правильно. Внезапная вспышка интуиции, своего рода предвидение, в мгновение ока превратила голую теорию в абсолютную уверенность. В этот миг я понял, почему так поступила женщина-кошка. Да, она использовала Джин как приманку, но не только — девушка должна была стать ее жертвой.

Эта женщина — как оказалось, сущий дьявол — собиралась убить ее, и сейчас, в этот момент, заносит над ней нож.

Порой случается так, что мысли тысячекратно обгоняют время, и за несколько мгновений можно прожить чуть ли не целую жизнь. Пока я балансировал перед последним прыжком к свободе, в мозгу моем, словно мозаика, сложилась единая картина, теперь мне стали понятны мотивы поведения женщины-кошки. Решение вернуться я принял автоматически и мгновенно — я просто не мог оставить Джин Эллери в смертельной опасности.

Дверь, в которую прошмыгнула женщина-кошка, была приоткрыта. Я ворвался в комнату как раз вовремя, с размаху ударил по руке, опускающей нож, и сбил с ног женщину-кошку.

На постели, связанная, с заткнутым ртом, беспомощно глядя в перекосившееся от ярости лицо хищницы, лежала Джин Эллери. Бедная девочка храбро смотрела в лицо надвигающейся смерти.

Отшатнувшись, дико сверкая глазами, женщина-кошка ощерила рот, извергая грязные ругательства. Нож упал у самых моих ног — старинный кинжал с жадеитовой рукояткой, недавно пропавший из моей квартиры. Вдруг в дверном проеме замаячили тени и послышался голос:

— Руки вверх, Эд Дженкинс!

Вздох облегчения вырвался у женщины-кошки.

Послышалось шарканье множества ног, замелькали лица, полицейские щитки, пистолеты, наручники защелкнулись у меня на запястьях, холодные стволы револьверов уткнулись в шею, и меня потащили вниз по лестнице в библиотеку.

Женщина-кошка шла рядом, льстиво восхищаясь храбростью полицейских и быстротой их действий и осыпая меня оскорблениями и проклятиями.

Вот тогда-то на пороге и появился Х.Ф. Мортон.

Оценив положение дел одним взглядом серых стальных глаз, он положил перчатки и шляпу на стул, прошел к письменному столу, сел за него и пристально посмотрел поверх очков сначала на полицейских, потом на женщину-кошку и на меня.

Один из полицейских подтолкнул меня к открытой двери, но адвокат предостерегающе поднял руку:

— Минуточку, — проговорил он, и было в его властном голосе нечто такое, что остановило полицейского. — Что здесь происходит? — требовательно спросил он и принялся барабанить пальцами по столу.

— А ну, пошел!.. — пробурчал полицейский, толкая меня к двери.

— Да замолчи ты, дурак. Это же лучший адвокат в городе! — прошептал другой, не давая вытолкать меня из комнаты.

Слова эти подействовали на полицейских, как пожар, они о чем-то энергично зашептались, после чего последовала тишина.

— Это Эд Дженкинс, сэр, — проговорил наконец один из полицейских, который, судя по всему, был у них главным. — Неуловимый Мошенник. Пойман здесь, в этом доме, из которого похитил девушку и украл колье, а теперь намеревался совершить еще и убийство.

Серые глаза адвоката остановились на моем лице.

— Если вы хотите что-то сказать, Дженкинс, то говорите сейчас.

Я кивнул:

— Эта девушка, Джин Эллери, — дочь Артура Холтона.

Пальцы перестали барабанить и схватились за крышку стола.

— Что-о?

Я снова кивнул:

— Все думали, что у него родился мальчик, который тут же умер. На самом же деле у него родилась девочка, и она выжила. Это и есть Джин Эллери. Нечестный доктор согласился подменить ребенка, получив за это хорошую мзду. А придумала весь этот план сиделка, мисс Хэтти М. Хэйр. Был найден другой ребенок, он попал в руки доктора, в сущности, еще до своего рождения и был заранее обречен. Остальное — дело рук сиделки. Она решила воспитать девочку как свою родную племянницу, внушая ей, что она ее единственная родственница. Конечно, со временем правда могла обнаружиться, но тогда отвечать за все пришлось бы доктору. Однако тот догадался, что из него хотят сделать козла отпущения. В его распоряжении оставалась бумага, подписанная некогда сиделкой и способная разрушить весь ее план. При помощи этой бумаги доктор долгое время шантажировал ее.

Тогда она решила заполучить бумагу, объявить девушку истинной наследницей огромного состояния нефтяного магната, сделаться участницей опекунского фонда, созданного для воспитания ребенка Артура Холтона, отнеся все расходы по оплате так называемых адвокатов и детективов, якобы откопавших подлог и восстановивших девушку в ее правах, на счет последней.

Однако вскоре события приняли другой оборот — Артур Холтон увлекся мисс Хэтти М.Хэйр, предложил ей выйти за него замуж и позволил уговорить себя составить завещание в ее пользу, а также застраховал свою жизнь на большую сумму.

Теперь девушка сделалась досадной помехой на пути к богатству. Ее предстояло устранить. Артур Холтон тоже был обречен — в случае его смерти мисс Хэтти М. Хэйр оставалась единственной наследницей. Однако оставалась еще бумага, подписанная некогда Хэтти М. Хэйр.

Благодаря ей могла всплыть на поверхность правда о подмене детей, и, будь этот факт подтвержден доктором, мисс Хэйр не удалось бы избежать правосудия.

За свое молчание и за документ доктор Дрейк потребовал крупную сумму наличными. И тогда эта женщина решила использовать меня в качестве орудия для добывания денег, а также для того, чтобы избавиться от девушки и человека, стоявшего между ней и богатством.

Предполагалось, что я украду дорогостоящее колье, страховку за которое получит мисс Хэйр. Не подозревая об обмане, я должен был похитить девушку, в ходе событий она была бы убита. Я также должен был публично пригрозить мистеру Холтону, тогда в его последующей смерти обвинили бы меня — в его груди торчал бы принадлежащий мне кинжал.

Таким вот образом мисс Хэйр собиралась убить человека, завещавшего ей все свое имущество, купить молчание доктора, знавшего ее как преступницу, устранить единственную наследницу и свалить всю вину на меня.

Подписанный ею документ лежит у меня в кармане.

И доктор Дрейк, и Гарри Этмор подтвердят… Держите ее! Держите!..

Поняв, что игра проиграна и что связанная в спальне девушка подтвердит мои слова, женщина-кошка опрометью бросилась из комнаты, а туповатые полицейские — человек восемь-десять — вцепились в меня мертвой хваткой, молча наблюдая, как удирает истинная преступница.

Х.Ф. Мортон посмотрел на меня и улыбнулся:

— Да уж, полиция, как всегда, расторопна. Не так ли, Дженкинс? — Он повернулся к блюстителям порядка: — Отпустите его.