Кензо Китаката - Пепел

Кензо Китаката

Пепел

Часть первая

Человек в себе

Ветер

Внутри было темно. Несколько светильников рассеивали мглу. К стойке бара подошел мужчина.

– Выключи джаз, – произнес он негромко, но очень убедительно.

Несмотря на тон, которым это было сказано, выглядел мужчина неброско: серый костюм, галстук, коротко стриженные волосы. На первый взгляд – обычный посетитель, заскочивший пропустить рюмочку.

– Я не выношу джаз. Ты не знал об этом?

Бармен улыбнулся, но промолчал. Мужчина оперся о стойку и обернулся к бильярдному столу, на губах его блуждала легкая улыбка. В матовом свете по зеленому сукну скользили бильярдные шары.

Второй сносно освещенной зоной был двухфутовый пятачок перед стойкой бара, сюда падали лучи от светильника на потолке. Именно здесь бармен смешивал коктейли, и лучи всеми цветами радуги играли на его творениях.

Все говорило о том, что заведение открылось недавно.

Стойка бара и сиденья перед ней были сделаны из натурального дерева. Кто-то не пожалел усилий, чтобы "состарить" древесину – как будто на нее долгое время действовал сигаретный дым.

По залу проносился громкий перестук бильярдных шаров, тем не менее пронзительная музыка заглушала его.

– Это все, что у тебя есть? – осведомился мужчина. Когда он заговорил снова, атмосфера ординарности, окружавшая его, начала рассеиваться.

– Но это не джаз, сэр.

– Конечно, нет, это гораздо хуже.

– Вы предпочитаете что-то более спокойное?

– Ну.

– Сейчас поставлю что-нибудь медленное – как только кончится запись.

Мужчина кивнул, и глубокие складки прорезали кожу на его шее. Когда он говорил, морщины на лице также становились более заметны.

Все еще посматривая на бильярдный стол, он сказал:

– Бурбон с содовой.

Бармен молча поставил на стойку бокал.

Судя по звукам, шары попадали в лузы, это подтверждали и аплодисменты. Мужчина повернулся к стойке и протянул руку к бокалу:

– Какой бурбон вы подаете?

– "Четыре розы". Как говорится, мало кто спрашивает что-то другое.

– Хорошо сказано.

От бильярдного стола вновь донеслись аплодисменты, но на сей раз мужчина даже не оглянулся.

Бармен поставил бокал на стойку, и тот засверкал в лучах света. Он выставил бутылки, бегло взглянув на этикетки, и плеснул из каждой в шейкер. Наливая спиртное, бармен был предельно внимателен и аккуратен.

Он начал взбивать коктейль, и некоторое время журчание в шейкере заглушало стук, доносившийся от бильярдного стола.

Бледно-голубая жидкость до половины наполнила бокал.

– Эй, и это все?

– О чем вы, сэр?

– О коктейле.

– Я сделал что-нибудь не так?

– Да ладно уж, и так много чести для меня.

– В каждом заведении должен быть свой фирменный напиток, верно?

– Было бы посетителям по вкусу.

– Мы стараемся, чтобы клиенты были довольны.

Подошел официант, поставил бокал на поднос и удалился.

– Послушайте, кажется, я говорил вам, что не люблю джаз.

Бармен возвел глаза к потолку, как бы припоминая, и сменил пластинку.

– Что это?

– Из кинофильма. Хорошая старая вещица.

Мужчина кивнул, однако не дал бармену углубиться в детали.

– Не выношу джаза.

– Постараюсь запомнить.

– Что, думаешь, я не бывал здесь раньше?

– А разве бывали?

– Я все время хожу этой дорогой.

– И тем не менее к нам вы заглянули впервые, верно?

– Не знаю. Может быть.

– Мы открылись всего два месяца назад.

– О чем ты говоришь? Этому заведению не меньше пяти лет.

– Боюсь, что нет, сэр.

– Да я уверен, что пять лет назад был здесь.

Бармен начал объяснять что-то, но вдруг замолчал.

Мужчина перегнулся через стойку:

– Слушай, говорю тебе, оно здесь уже пять лет.

Бармен осторожно кивнул.

От бильярдного стола донесся смех.

Открылась дверь, и в помещение вошла женщина. Некоторое время она стояла в дверях, присматриваясь, затем направилась к стойке:

– "Кровавую Мэри".

Длинные ногти на ее пальцах были покрыты серебристым лаком. Женщина легко постукивала ими по стойке.

– "Кровавую Мэри"? – переспросил бармен. Теперь голос его зазвучал громче и увереннее, не так, как во время разговора с мужчиной.

– Неплохое у вас местечко, – сказала женщина.

– Спасибо.

– Даже не знала о нем.

– Мы открылись всего пару месяцев назад, – заметил бармен, осторожно взглянув на мужчину.

– В наши дни бильярд – большое дело, а?

– Да, мы хотели иметь два стола, но...

– Они займут слишком много места, верно? Потребуется еще одно помещение, мебель.

– Вы сами играете?

– Немножко. Я начинающая.

– Если захотите, недостатка в желающих сыграть с вами не будет.

Мужчина толкнул к бармену свой бокал. Бармен молча добавил в него льда, плеснул бурбона и содовой.

– Сделай новый, – проговорил мужчина, посмотрев в бокал.

Женщина взглянула на него, как будто только заметила.

– Простите? – не понял бармен.

– Мне не нравится, как ты его делаешь.

– Что вам не нравится?

– Мой бокал не был вытерт насухо. И там была не содовая. Там был растаявший лед.

– И что?

– Я просил бурбон с содовой.

– Лед тает, сэр.

– Не учи меня.

Женщина снова взглянула на посетителя. Она казалась не испуганной, а, скорее, заинтересованной. Подняв руку, длинными накрашенными ногтями откинула волосы.

– Сделай новый, я сказал.

– Но, сэр...

– Не спорь со мной, парень. Делай.

– Да, сэр.

Бармен выплеснул содержимое бокала. Мягкое постукивание кубиков льда отозвалось на удары бильярдных шаров.

– Посетитель всегда прав, – заметил мужчина.

– Знаю. Еще один бурбон с содовой?

– Мне не нравится твой тон.

– Простите?

– Ты говоришь со мной как с каким-нибудь мальчишкой.

– Вы шутите, сэр?

– Я не какой-нибудь мальчишка.

– Конечно, нет, сэр.

– А по-моему, ты думаешь именно так.

– Ну что я могу сказать? Ведь вы не пьяны?

– Нет, не пьян.

Бармен подал мужчине свежий бурбон. Тот молча взял бокал.

– Как вам этот?

– Я что, должен рассказывать тебе, как его готовить, что ты меня спрашиваешь?

Поднеся бокал к губам, мужчина зажмурился, как будто дым ел ему глаза. Веселые шипящие пузырьки срывались со стенок бокала и лопались на поверхности коктейля.

– Ты почему не взболтал содовую?

– Большинство посетителей любят так, сэр. Содовая теряет шипучесть, если ее взболтать.

– Кажется, ты решил, что не стоит себя утруждать.

– Но первый коктейль я приготовил точно также, сэр.

– Точно так же?

– Вам не нравится?

– Ты хочешь сказать, что вы его готовите именно так, нравится мне это или нет?

– Точно, сэр.

Бармен рассмеялся; мужчина слабо улыбнулся. Когда он улыбался, видно было, что ему под сорок. Странно, но когда улыбка сходила с его лица, он снова выглядел моложе.

Теперь женщина уже открыто смотрела на него, потягивая "Кровавую Мэри".

– Тебя что-то беспокоит? – спросил мужчина.

– Да нет. Просто у меня такое чувство, что я вас раньше видела.

– А я тебя не знаю, сестрица.

– Да?

Женщина была немолода. Одета в черное. Небольшая вышивка серебром на груди перекликалась с цветом ногтей.

– Слышишь, что играют? – спросил мужчина бармена.

Песня из фильма закончилась, и теперь играла другая музыка. Бармен никак не реагировал.

– Разве я уже дважды не говорил тебе, что не выношу джаза?

– Остальным посетителям эта музыка нравится. Мы не можем постоянно крутить саундтреки.

– Вот что, я не люблю джаз. Я уже говорил тебе об этом. И я не заметил, чтобы кто-то жаловался, когда звучала музыка из фильма.

– Может быть, посетители не сделали этого из вежливости.

– Да никто не слушает. Они слишком заняты игрой.

– Сожалею, сэр, но не может все быть по-вашему.

– Вряд ли я требую слишком многого.

– В каждом заведении свои правила, и мы стараемся следовать своим.

– Хочешь сказать, что я не вписываюсь в ваши правила?

– Если честно, сэр, думаю, вам лучше пойти в какой-нибудь бар у станции. Там вы сможете слушать саундтреки и народные песни хоть всю ночь, если захотите.

– Ладно. Все понятно.

– Не беспокойтесь о деньгах, сэр. Это за счет заведения.

– Ты предлагаешь мне убраться?

– Вам здесь неуютно, музыка слишком громкая.

– Да пошел ты! Бездельники у бильярдного стола больше подходят под твои "правила", чем я?

– Ну да, сэр. Можно сказать и так.

– Терпение, парень. Ты чем занимался до того, как устроился сюда?

– Какое это имеет отношение к вам?

– Ты совершил ошибку, когда предложил мне убраться.

– Оставьте меня в покое, сэр.

– Не своди меня с ума. Пожалуйста, не своди меня сума.

– Вы, кажется, уже и так вполне сумасшедший.

– О да.

– Не беспокойтесь о счете, сэр. Мужчина поднялся.