Чарльз Вильямс - Промедление смерти подобно

Чарльз Вильямс

Промедление смерти подобно

Глава 1

К тридцати годам Лоуренс Колби успел отслужить в десантных войсках в Корее, проучиться в художественной студии, он занимался и рекламой, и торговал картинами, разумеется подделками, работал в газете и даже написал под чужим именем автобиографию маньяка-убийцы. Был дважды женат: в первый раз на страдающей клептоманией итальянской актрисе, во второй — на довольно состоятельной особе средних лет, чей мятежный дух находил выражение в активном участии в демонстрациях протеста, в забрасывании камнями посольств и в драках с полицейскими. От этих потасовок довелось пострадать и самому Колби, однажды он даже был ранен. Это произошло в Хьюстоне, штат Техас, где некая дама в попытке пристрелить своего мужа попала Колби в ногу. Он трижды побывал в больнице Креста Ран в Сент-Морисе. Теперь, когда наступило затишье, Колби мог спокойно предаться воспоминаниям о бурно прожитых годах. Ничто не предвещало драматических событий, но тут на его пути появилась Мартина Рэнделл.

Это произошло на борту самолета, вылетавшего из Женевы в Лондон, через неделю после того, как он отпраздновал свой тридцатилетний юбилей…

В аэропорт Коинтрин Лоуренс прибыл, когда уже объявили посадку на рейс, поэтому он последним из пассажиров поднялся на борт самолета. В салоне первого класса оставалось два свободных кресла у прохода: одно было рядом с двухсотфунтовым бородатым сикхом, одетым в дорожный костюм цвета хаки, другое — рядом с очаровательной яркой брюнеткой с поразительной фигурой и темно-голубыми глазами. Девушка была занята чтением европейского издания журнала «Тайм». Когда Колби, недолго выбиравший, которое из кресел предпочесть, сел рядом, она удостоила его взглядом.

— Простите, — извинился он, пристегивая ремень безопасности, и, отдав должное красоте ее ног, добавил:

— Вы, случайно, не Памела Мак-Карта?

Она застенчиво улыбнулась.

— Совсем нет. Я ее подруга по комнате. А ноги одолжила у нее на время, — ответила девушка и снова углубилась в «Тайм».

— Я передам Памеле, что вы аккуратно с ними обращаетесь, — выдохнул он. — Спокойной ночи.

Колби откинул спинку своего сиденья и закрыл глаза.

Будь он в форме, он наверняка бы предпринял еще как минимум одну попытку заговорить с соседкой, но сейчас Колби чувствовал себя очень уставшим, ведь накануне он почти не спал. Через минуту-две он задремал и уже сквозь сон смутно почувствовал, как самолет, подрулив к взлетной полосе, начал набирать скорость. На какое-то время его разбудила стюардесса, предложившая обед, он отказался и снова погрузился в сон.

Ему снился изумительной красоты парк, в котором он, работая педалями, ехал на велосипеде по тропинке, готовый в любую минуту свалиться с седла, поскольку дорога сплошь и рядом представляла собой головокружительные спуски и крутые подъемы. Казалось, прогулке этой не будет конца. Когда же Колби наконец проснулся, он понял, что их самолет бросает из стороны в сторону. В окнах иллюминаторов с бешеной скоростью мелькали какие-то белые рваные хлопья, в салоне на табло светилась надпись: «Пристегните ремни безопасности!»

Неожиданно авиалайнер попал в воздушную яму и, провалившись в нее на сотню футов, круто отклонился от курса. Вот тут-то ремень безопасности оказался кстати. Колби посмотрел на часы. Судя по ним, до лондонского аэропорта оставалось менее часа лету. Крепко же он уснул, даже не проснулся, когда самолет начало качать. Большая часть пассажиров дремала в своих креслах, на сиденье впереди кого-то рвало. По проходу, держа в одной руке белые гигиенические пакеты, а другой придерживаясь за спинки кресел, двигалась стюардесса.

Машина сделала резкий рывок вперед, и ее тут же швырнуло влево. Стюардесса попыталась ухватиться за спинку кресла, на котором сидел Колби, но промахнулась и вцепилась в его плечо.

— Извините, — с улыбкой произнесла она. Типичная англичанка, подумал Колби. Он широко улыбнулся, давая понять, что воздушная болезнь ему не знакома, и взглянул на соседку. Девушка, почти касаясь головой его плеча, по всей видимости, спокойно спала на откинутой спинке кресла. На вид ей было под тридцать, но в безмятежном сне ее лицо выражало почти детскую невинность. У нее был правильный овал лица, красивый цвет кожи, изящный подбородок и длинные темные ресницы. Рот ее был слегка приоткрыт, и у Колби неожиданно появилось желание поцеловать спутницу. Хорошо бы в лондонском аэропорту вместе сойти с трапа и пройти на таможенный контроль, подумал он. Тут самолет взмыл вверх, затем опять провалился, после чего мягко повернул вправо.

Колби оторвал от соседки взгляд, полез за сигаретой и неожиданно услыхал, как та что-то произнесла. Дай Бог, лишь бы ее не тошнило. Он всегда испытывал к женщинам слабость, но никогда не обижался, если при попытке установить с ними пусть даже дружеские отношения получал отказ. Сейчас ему предоставлялся шанс, упустить который было бы просто глупо.

— Простите? — спросил он, повернувшись к ней.

Глаза ее были по-прежнему закрыты, но губы вяло произнесли:

— Вы тикаете.

— Я — что?.. — переспросил он, сдвинув брови.

Вновь губы соседки зашевелились, на этот раз ее слова прозвучали более явственно:

— Вы тикаете.

Его охватил ужас.

Самолет рванул вперед и затем опять изменил направление движения. Эта махина болталась в воздухе, словно перышко.

Ох уж эта чертова качка! Так ему путешествовать еще не приходилось… Колби едва успел избавиться от первого оцепенения, в которое его повергли слова милой спутницы, как та вновь заговорила:

— Надеюсь, вы не везете с собой бомбу? Вопрос прозвучал очень тихо, так, чтобы никто, кроме Колби, его не услышал.

Пытаясь убедить попутчицу в том, что та ослышалась, он пошутил:

— Видите ли, это всего-навсего старый довоенный образец. Такие редко взрываются.

Колби замолк. Губы девушки сжались в уголках рта, веки открылись, и он впервые заглянул в ее глаза. В них за искрами смеха можно было рассмотреть достаточно высокий интеллект и какой-то бесовский огонь. Она прекрасно поняла, что у него с собой.

— Они у вас что, самозаводящиеся? — спросила она.

Колби молча кивнул в ответ и притих. Он попытался повнимательнее прислушаться, но так ничего и не услышал. Не исключено, что некоторые и пошли, и поскольку ухо его спутницы было расположено к ним ближе, ей удалось расслышать, как они тикают. Конечно же на расстоянии в несколько дюймов да еще при гуле моторов и шуме вентиляции уловить тиканье одного часового механизма невозможно, но когда начнут ходить штук пятьдесят, дело осложнится. А если пойдут все часы, что есть при нем? Будет просто катастрофа!

— Сколько их у вас? — шепотом спросила она.

— Три сотни.

Тут Колби с ужасом вспомнил, что около сотни спрятанных под одеждой часов были оснащены музыкальными сигналами. Не успела эта мысль промелькнуть в его голове, как из-под свитера раздалась едва слышимая мелодия. Она очень медленно проигралась, затем повторилась, после чего стихла.

Его охватила дрожь, он посмотрел на девушку. Та, прикрыв ладонью рот, едва сдерживала смех. В этот момент Колби был готов придушить ее.

— Извините, — давясь от вырывающегося наружу смеха, произнесла спутница. — Мне представилось, как вы сходите с женевского рейса и под звуки арии с колокольчиком из «Лакме»…

Тут самолет опять тряхнуло, и он, покачавшись из стороны в сторону, снова резко пошел вниз. Колби закрыл глаза, ему явственно представилось, как все триста приводных колесиков в контрабандных часах пришли в движение, готовясь запустить в ход механизмы целиком. Черт бы побрал этих швейцарцев вместе с их изобретательностью.

— ..следуете через таможню, — тихо закончила фразу девушка, с трудом справившись со смехом. — Не горюйте, в тюрьме Вормвуд Скрабс я вас обязательно навещу… И Памела, я уверена, тоже.

— Будь у меня ваше чувство юмора, — заметил Колби, — я бы никогда не летал самолетами, а ждал бы известий об авиакатастрофах.

— Ладно, не говорите глупостей. Через таможню мы как-нибудь прорвемся.

— Мы?

— Конечно.

Девушка нетерпеливо заерзала в кресле.

— Извините, но вы так смешно тикаете. Знаете, вы похожи на огромную бомбу, на которую надели твидовый пиджак.

Из-под свитера Колби вновь раздались звуки, напоминающие позванивание серебряного колокольчика:

«Динь-динь-динь-динь…»

— Это где сейчас четыре часа? В Нью-Дели? — спросила она, и в ее глазах вновь заиграли веселые огоньки.

— Послушайте… — оборвал ее Колби.

— Четыре ровно.

Дьявольские огоньки в ее глазах потухли, и она о чем-то задумалась.

— Мы забыли, что вокруг нас уши, — сказала девушка и многозначительно указала рукой на сидящих вокруг пассажиров.

Колби, отстегнув привязной ремень, поднялся с места и принялся шарить рукой по полке наверху, словно что-то собираясь на ней отыскать. Самолет, попавший в восходящий поток воздуха, качнулся и снова взмыл вверх. Лоуренс, чтобы удержаться на ногах, схватился за край полки и только затем смог оглядеться.