Татьяна Полякова - Последняя любовь Самурая Страница 10

– Заходите, – замахал им рукой Вадим, и они вошли, переглядываясь. Сняли пальто, и я повесила их в шкаф, а затем проводила гостей на кухню. Мужчины охнули, ахнули и, устроившись за столом, стали выпивать. Я, убедившись, что все в порядке, тихо снялась с места и направилась в соседнюю комнату, оставив дверь открытой на тот случай, если им что-то понадобится. К их разговору я не прислушивалась, но не могла не обратить внимание на реплику одного из гостей.

– И где такие девки водятся? – спросил он.

– Места надо знать, – ответил мой муж.

– Нет, серьезно, – не унимался гость, звали его Сергей Петрович. – Я-то думал, ты завел себе какую-нибудь страшилу, чтоб дома сидела и не вякала, а тут такая красавица.

Мужа понесло, он стал перечислять мои достоинства, назвав меня тихой, как мышка, кроткой, как ангел, на редкость покладистой, особенно упирая на то, что ничего ему это счастье не стоит, я довольна малыми деньгами, не попрошайничаю и даже к тряпкам совершенно равнодушна.

– Прикинь, она мне обходится в сущие копейки, так она еще из этих денег тетке умудряется помогать. Родни, кроме этой самой тетки, у нее никакой, есть, правда, мать, но она дочь еще в детстве своей сестре сбагрила, так что полный ажур. Закончит свой дурацкий институт, сделаю ей двоих детей, и жизнь, считай, удалась.

– Повезло тебе, – согласно закивали все трое.

– Повезло… – фыркнул Вадим. – Надо знать, чего ты хочешь от жизни. Все эти стервы с метровыми ногтями у меня уже в печенках, а эта на меня только что не молится, и вовсе не из-за моих бабок, воспитание такое, что муж сказал – то закон.

Последовал дружный вздох.

– Нет, серьезно, где ты ее откопал? – не унимался Сергей Петрович.

– В Мухосранске, где же еще, – загоготал Вадим. – То есть в Усольске. Только в глубинке такие и остались. Я, между прочим, экспедицию организовал по районным городишкам, и уже во втором мне повезло. – Далее Вадим поведал историю нашего знакомства. – Вы бы видели лицо девчонки, когда я ее сюда привез.

– Представляем, – дружно загоготали все трое.

– Я никуда ее с собой не беру, чтоб ваши крашеные стервы мне девку не испортили.

– Это точно: бабы такой народ, мигом научат, как превратить жизнь мужа в сущий ад.

– Нет, моя не такая. Ей бы все книжки читать.

– А как она в постели? – спросил неугомонный Сергей Петрович, и мой муж с воодушевлением начал повествовать.

«Идиот», – мысленно покачала я головой, пытаясь решить, все мужики придурки или мне такой достался. Эти четверо точно были придурками, перебивая друг друга, рассказывали о своих женах такое, о чем разумный человек предпочел бы молчать, причем двое из них жен иначе, как стервами, не называли. А я вспомнила историю, почерпнутую у Геродота. Один царь тоже расхваливал достоинства своей жены и нашел кому – собственному советнику. Тот был поумнее царя и от таких разговоров впадал в столбняк, а царь решил, что он в его словах сомневается, и настоял на том, чтобы советник пришел в спальню, укрылся за портьерой и сам в его словах убедился, при этом уверил его, что жена ничего не заметит. Но жена, конечно, заметила. Поступок придурковатого мужа ее разозлил, и она вскоре пригласила советника к себе и поставила перед фактом: либо она сейчас заорет в голос и обвинит его в попытке изнасилования, либо он зарежет ее мужа-идиота и сам станет царем, женившись на ней. Размышлял он недолго, и одну династию сменила другая. Новый царь достоинствами жены хвастать остерегался.

Я с прискорбием подумала, что люди редко учатся на чужих ошибках. Какого хрена, спрашивается, столько народу книжки пишет, а еще больше их читает? Вопрос оказался из разряда риторических.

Отбыли гости часа в два ночи. С трудом стоявшего на ногах Вадима я сопроводила в спальню, где он проспал до утра, сотрясая дом громким храпом.

С Геродотом я напророчила, потому что друзья Вадима после этого случая к нам зачастили и поглядывали на меня весьма красноречиво. Может, я тихая мышка из Мухосранска, но взгляды мужчин понимала без перевода. Вадим всей этой крысиной возни вроде бы не замечал, а мне и вовсе это было ни к чему.

На Новый год мы уехали в Австрию, потом как-то вдруг пришла весна, и я забеспокоилась. Скоро я получу диплом, и что дальше? Никаких идей на этот счет не было, но мысль о том, что я проведу с Вадимом всю свою жизнь, теперь вызывала легкую панику. Тут он заговорил о детях, и паника моя начала перерастать в тихий ужас. Странно, что о разводе я ни разу не подумала, наверное, потому, что считала себя виноватой: замуж я шла по собственному желанию, никто меня не принуждал. А еще была мысль, что все вокруг живут точно так же и любви, о которой я мечтала, вовсе нет. Еще один великолепный миф: все о ней трендят, но никто ничего похожего не испытывал.

После поездки в Австрию Вадим стал брать меня с собой на различные тусовки. Подозреваю, он мною гордился. При этом зорко следил за тем, чтобы я ни с кем из женщин его круга не подружилась. Зря напрягался, никто из них меня не интересовал. На приемах я старалась быть незаметной, чем очень радовала мужа. Его друзья между тем перешли от взглядов к туманным намекам. Я глупо улыбалась всем и каждому, выжидая, когда им это надоест. Однако их это вовсе не останавливало и даже наоборот, что повергло меня в изумление. Еще большее изумление вскоре начал вызывать у меня муж. Хоть он и жаловался на предыдущих жен, вовсю костеря их за жадность и нелюбовь к нему, но, по сути, считал, что все женщины как раз таковыми и должны быть. Теперь он нервничал, когда я отказывалась от подарков, злился, что я не желаю оставить работу, и поражался тому, как это женщина может не любить беготню по магазинам. То есть упорно хотел превратить меня в ту самую крашеную стерву с метровыми ногтями. Когда я попробовала намекнуть ему на это, он удивился и даже обиделся, но на некоторое время оставил меня в покое. На день рождения он подарил мне машину, и я не смогла ему сказать, что она мне совершенно не нужна. Машина стояла в гараже, а я продолжала ездить на троллейбусе, пока Вадим не начал громко возмущаться и самолично не записал меня на курсы вождения, что было весьма некстати – ведь я готовилась к защите диплома.

Диплом я защитила и экзамены по вождению сдала, и теперь время от времени машина покидала гараж: я каталась по городу, чтобы сделать мужу приятное.

В один из таких дней я заглянула в супермаркет купить оливок, которые так любил мой муж, и уже собиралась сесть в машину, как вдруг услышала:

– Привет. – И рядом с соседним «Лексусом» обнаружила мужчину, который радостно мне улыбался. Машина была другая, но парня я узнала сразу. И даже имя вспомнила – Сергей. Около года назад мы с ним познакомились, когда я намывала полы на богатой даче.

– Как дела, Матрена? – засмеялся он.

– По-разному, в основном неплохо.

Я села в машину, собираясь уехать, но он подошел и придержал дверь.

– Как тебя на самом деле зовут, красавица?

– Матреной и зовут, – ответила я.

– Да ладно, – покачал он головой и вздохнул: – Что, так и не скажешь? – Я промолчала. – Понятно. Тачка твоя?

– Мужа.

– А муж у нас кто?

– Муж у нас муж.

– Я ж все равно узнаю, номера пробить дело двух минут.

– Валяй, если делать нечего. – Дверь я все-таки захлопнула и поехала со стоянки, наблюдая в зеркало, как Сергей с усмешкой смотрит мне вслед.

Эта встреча вызвала у меня странное беспокойство, и вовсе не достоинства Сергея, что когда-то произвели на меня впечатление, были тому причиной. Раз записав человека в придурки, я редко изменяла свое мнение. Я поспешила выбросить Сергея из головы, но где-то там, в неком мировом механизме причинно-следственных связей, какая-то крохотная шестеренка уже сдвинулась с места, и жизнь моя легонько уклонилась в сторону, пока еще совсем незаметно и едва-едва ощутимо.

Получив долгожданный диплом, я начала искать работу, и тут выяснилось, что наши с Вадимом взгляды на дальнейшую жизнь существенно расходятся.

– Зачем тебе работа? – с удивлением спросил он.

– В каком смысле? – растерялась я.

Он нахмурился.

– Я согласен, что высшее образование необходимо, ты его получила, но теперь… Ты ведь не собираешься идти работать в школу?

Как раз туда я и собиралась, о чем и сообщила ему, уже зная, что мои намерения вызовут резкий протест.

– Я даже слышать об этом не хочу, – ответил он. – Ты будешь целыми днями торчать в школе за жалкие гроши.

Я выразила сожаление, что в нашей стране труд педагога оплачивается столь скудно, чем вызвала настоящий гнев мужа. Часа два мы увлеченно скандалили, после чего, желая прекратить все это, я сказала:

– Хорошо, я подыщу себе другую работу. Уверена, что-нибудь найдется.

– Тебе надо думать об ином. Скоро год, как мы вместе, и я хочу ребенка.

В груди у меня неприятно екнуло. Где-то когда-то прочитав, что рожать от нелюбимых мужчин грешно, я свято в это поверила и теперь ощутила легкую панику.