Вячеслав Жуков - У зоны свои законы Страница 10

«Волга» выехала на Пушкинскую площадь, сбавила скорость и медленно проехала по Тверской улице до конца, остановилась возле шестиэтажного дома. В салоне машины сидели двое: водитель, небольшого роста толстяк, и высокий, сухощавый мужчина лет тридцати по кличке Гуня. Чтобы не привлекать внимания, толстячок-водитель выключил мотор и погасил подфарники.

– Вон окна ее квартиры, – показал водитель на два окна на пятом этаже. – Не спит еще. Может, у нее кто-то есть? Проверить бы сначала надо, чтобы не получилось лишнего трупа.

– А, ерунда, – отмахнулся Гуня, не спеша вылез из машины, поднял голову, оглядывая окна.

Неожиданно свет в окнах погас.

– Во, видал? Сейчас у нее будут приятные сновидения. – Гуня, тихо рассмеявшись, бросил на клумбу окурок и одернул полы пиджака.

Водитель презрительно ухмыльнулся. Он Гуню боялся и недолюбливал. Для него человека убить – что муху прихлопнуть.

– Ты как будто на свидание собрался, – съязвил толстячок, легонько постукивая пальцами по рулю. Из машины он вылезать не собирался. Его дело – привезти убийцу, а остальное уж Гуня должен сделать сам.

– Закрой зенки. Сглазишь, – заворчал Гуня на водителя. – Ничего ты не понимаешь. Я же к женщине иду.

Водитель отвернулся и плюнул в окно, а Гуня неторопливо пошел к подъезду.

Быстро открыв замок с кодом, Гуня вошел в подъезд.

«Пидор седой, – мысленно бросил ему вслед водитель. – Хорошо бы у этой бабы оказался любовник и там, в квартире, пристукнул Гуню».

Лариса никогда не изменяла своему мужу. Считала это делом аморальным, но скорее просто не было повода для измены. На вечеринки она не ходила, а если кто-то из мужчин и пытался за ней увиваться, отшивала сразу.

Но вот год назад, как раз под майские праздники, случилось ей задержаться на работе. Кто-то из коллег напутал с расчетами, а начальник отдела Юрий Петрович Ковалев во всем обвинил ее, как свою заместительницу, и велел остаться и все переделать. И Лариса осталась. Заранее позвонив домой мужу, она засела за компьютер и, увлекшись, не заметила, как кто-то подошел сзади. Легкое прикосновение к волосам заставило ее вздрогнуть.

– Ой! – Она обернулась.

Перед ней стоял Ковалев и застенчиво улыбался. Лариса вот так с ходу и не поняла, для чего он зашел к ней.

– Вы меня напугали, – сказала она и только хотела повернуться опять к столу, как Ковалев вдруг взял ее за руки и потянул, заставив встать.

– Юрий… – договорить она не успела. Ковалев обнял ее, прижал к себе и поцеловал в губы. Поцелуй этот показался Ларисе необычайно долгим. Анатолий так уже давно не целовал ее. Было приятно и стыдно. От стыда она закрыла глаза, пробуя оттолкнуть от себя Ковалева, но делала это настолько слабо, что Ковалев расценил такое сопротивление как желание разжечь в нем страсть. Не давая ей опомниться, он целовал ее и раздевал, не выпуская из своих крепких объятий. И Лариса уже не помнила, как получилось, что она оказалась совершенно голой. Открыв глаза, она увидела, что и Ковалев голый. Он был лет на восемь моложе Ларисы и уже многих женщин перетрахал в отделе. Не выпуская Ларису из своих объятий, Ковалев опрокинул ее на стол. Его жадные губы скользили по полной груди Ларисы, с каждой секундой опускаясь все ниже и ниже… Лариса, дрожа, прижимала его голову к себе и шептала, захлебываясь:

– Еще… Ну еще…

С этого вечера у нее с Ковалевым началась любовная связь. И вот после смерти мужа, не желая оставаться одной в большой квартире, она ждала Ковалева, названивая ему домой. Но он к телефону не подходил и на работе всячески избегал с нею встреч. Ларису это бесило. У нее пропал сон, а когда удавалось заснуть, видела такие кошмары, что лучше было бы и не спать вовсе.

Подруги посоветовали на ночь выпивать грамм сто водки. И хоть было противно, но Лариса воспользовалась этим советом. Не сказать, что выпитая водка убаюкивала, но, по крайней мере, она не чувствовала беспокойства.

Была половина третьего ночи, когда в дверь кто-то тихо постучал. На двери был звонок, но стучавший не захотел воспользоваться им.

Лариса прислушалась. Стук повторился еще и еще.

«Если это Ковалев, не пущу. Когда звала, не приходил, а теперь он мне не нужен», – подумала она и включила настольную лампу.

Стук прекратился, но Ларисе почему-то стало страшно. Предчувствие чего-то ужасного неизбежного вселилось в ее душу. Она вскочила с постели, запахнула халат и осторожно подошла к двери. И вдруг раздался опять этот отвратительный стук. Лариса в нерешительности посмотрела на дверь. Стоит ли ей вообще отзываться? Может, лучше молчать? Пусть тот, кто стучит, подумает, что она спит, и уйдет. «А если не уйдет? Если это Ковалев, то не уйдет. Он настырный. Будет стучать до утра. Разбудит всех соседей. Не хватало еще, чтобы обо мне заговорили как о гулящей особе, которая не успела схоронить мужа, а к ней уже по ночам мужики ходят».

Вздохнув, Лариса спросила:

– Кто там? Кто? – для верности глянула в дверной «глазок», но никого не увидела. На площадке было темно. И это особенно показалось странным, потому что, когда она вечером возвращалась с работы, лампочка горела.

«Темно. Почему темно?» – она встревожилась еще сильнее.

– Если не ответите, не открою дверь. Кто там?

Но ей никто не ответил. Легкое шуршание послышалось за дверью, потом тот, кто стоял на площадке, стал ковырять замок.

Лариса быстро накинула скобку дверной цепочки.

– Что вам надо? Кто это? Немедленно отойдите от двери. Я сейчас позвоню в милицию, – пригрозила она. – Перестаньте хулиганить. У вас будут неприятности! – Неожиданно голос ее сорвался, и последние слова прозвучали совсем неубедительно. Тогда она бросилась в комнату к столу, где стоял телефон, схватила трубку.

Телефон не работал.

«Почему не работает телефон?»

– Алло! Алло! – она для верности несколько раз нажала на клавишу, но телефон так и не включился.

«Телефон! Никогда раньше такого не случалось. – Лариса растерялась окончательно. – И что же мне теперь делать?» – думала она, прислушиваясь к тому, что происходило на площадке. И вдруг она услышала, как открылся замок. Кто-то из темноты лестничной площадки толкнул дверь, и она приоткрылась на длину цепочки.

Черная рука в перчатке потянулась к цепочке и с силой дернула ее.

Все это походило на эпизод из ужастика, с той лишь разницей, что не в телевизоре, а на самом деле.

Лариса закричала и бросилась бежать в гостиную.

– Ой! Что вам нужно? – запричитала она, закрывая за собой дверь.

А дверь в прихожей толкнули так, что цепочка не выдержала, и крепежные шурупы выскочили. Из темноты шагнул высокий, сухощавый мужчина.

Лариса выглянула в приоткрытую дверь, но рассмотреть его лица не смогла, показалось только, будто вошедший улыбнулся, обнажив два ряда ослепительно белых зубов. Потом он закрыл входную дверь и направился к ней.

– Нет! – закричала Лариса, трясясь, как при лихорадке. Она надеялась, что ее крик услышат соседи, но за стеной словно вымерли.

«Боже мой! Что же мне делать?» – думала она, прижимаясь к двери, стараясь удержать ее своим весом.

– Ой, ну помогите кто-нибудь! – В глубине души она еще надеялась, что этот страшный человек откажется от своих намерений. Все-таки ночь, вдруг соседи услышат и вызовут милицию.

Спокойный, уверенный мужской голос заставил ее замолчать.

– Заткнись, сучара!

– Скажите, что вам надо? – как беспомощный щенок, заскулила она.

Но вместо ответа Гуня что есть силы ударил в дверь ногой, и Лариса отлетела на пол, плача от боли и страха.

– Уйдите, прошу вас. Забирайте все, что вам нужно, только не трогайте меня, – попросила она вошедшего, не поднимаясь с ковра.

Гуня, презрительно рассмеявшись, подошел к ней, но Лариса боялась взглянуть ему в лицо. Видела только блестящие лакированные ботинки. Она попыталась закричать, но блестящий ботинок ударил ее в живот. Удар оказался настолько сильным, что у Ларисы перехватило дыхание, она закашлялась, ее вырвало.

Гуня поморщился.

– Фу, какая гадость.

Откашлявшись, Лариса поползла по ковру, но Гуня остановил ее, наступив ногой на руку.

– Что вы хотите? Изнасиловать меня? – Лариса попыталась улыбнуться, но тут же заплакала. Гуня криво усмехнулся и плюнул на пол.

– Нужна ты мне.

– Тогда чего вам надо? Скажите мне, пожалуйста.

Решив, что она уже никому не сможет ничего рассказать, Гуня проговорил:

– Я хочу тебя убить…

Несчастная женщина в ужасе заметалась на полу.

– За что? Я вам не сделала ничего плохого…

– Благодари за свою смерть папочку-мента! – сказал Гуня.

Лариса уже не пыталась посмотреть убийце в лицо. Она, как завороженная, не могла оторвать взгляд от этих мерзких, блестящих ботинок.

«Наверное, этот человек убил Анатолия. А теперь хочет убить меня». Сознание того, что всего через минуту ее уже не будет на этом свете, привело в ужас. Лариса забилась в истерике. Молодое здоровое тело страстно хотело жить!