Кирилл Казанцев - Мажорный поцелуй Страница 11

— Маркел, чудила, ты чего творишь?!

Подбежав, они схватили друга за руки и оттащили подальше от клумбы. Но было уже поздно — из окон дома начали выглядывать озабоченные жильцы, на насколько секунд в проеме неповрежденного окна появилось и исчезло испуганное лицо парня.

— Слушай, ты, мразь! Я знаю, ты тут и все слышишь! Запомни — я же тебя рано или поздно достану! Думаешь, что меня можно ментами запугать?

— Пацан! У тебя есть шанс остаться целым и невредимым! Нам нужны от тебя деньги на лечение девушки, которую ты покалечил на своей тачке. Сто штук евро, и мы оставляем тебя в покое, — крикнул Ржавый.

— Ты чё говоришь? — прошипел Маркел. — Ни фига я от него не отстану.

— Маркел, ты что, забыл, зачем мы сюда пришли? Яне срочно нужно бабло на операцию. Ты ее не спасешь тем, что отделаешь этого урода.

Но благородные мотивы парней во дворе мало интересовали жителей. Они слышали звон стекла и видели, что трое качков под окнами кому-то угрожают. Вышедшая из соседнего подъезда старушка, увидев, как парень бросил в окно кирпич, испуганно засеменила обратно домой. Пока парни решали, что делать дальше, женщина в одном из окон принялась кричать, чтобы кто-нибудь вызвал наряд полиции. В этот момент из-за угла дома послышался визг тормозов, и спустя несколько секунд пара откормленных полицейских бодрой трусцой помчалась в их сторону.

— Шухер! Менты! — выпалил Дикий, и трое друзей сломя голову бросились наутек.

Промчавшись сквозь арку, парни побежали по газону прямиком к припаркованной у дороги машине. Полиция бросилась преследовать беглецов. На стороне троицы были молодость, хорошая физическая форма и удобная одежда. Среди сомнительных преимуществ полицейских были опыт работы во «внутренних органах» и лишний вес. С хорошим отрывом беглецы достигли припаркованной «Лады» и рванули с места. Миновав арку, менты сделали небольшой крюк, чтобы выехать на дорогу. Тем временем пацаны уже свернули в улочку с частными коттеджами.

— Черт, кто-нибудь знает этот район? — спросил сидевший за рулем Дикий и посмотрел в зеркало заднего вида. — Вот сволочи, на хвост сели.

Маркел и Ржавый одновременно повернулись и увидели сзади, метрах в стах, полицейскую машину.

— Я тут пару раз был, но мало что помню. Вроде бы где-то здесь находился парк… — сказал Ржавый.

— На хрена нам парк! Тут как бы в тупик не заехать! — крикнул Дикий.

Расстояние между ними и полицией неумолимо сокращалось. Нормальная асфальтная дорога закончилась, и началась грунтовая — с ямами и засыпанными щебнем лужами. В конце улицы Дикий свернул налево и громко выругался — впереди она заканчивалась въездом на какую-то стройплощадку. А справа от улицы шла тропинка в низину, в сторону городского парка. Выход был только один.

— Держитесь, пацаны, будем прорываться! — Дикий нажал на газ, и автомобиль, съехав с дороги на траву, помчался под уклон. Мимо замелькали деревья и кусты. Машина скакала по кочкам так, что Ржавый с Маркелом тряслись на заднем сиденье, словно два огурца в банке. Спустившись, Дикий свернул на прогулочную дорожку и, сигналя, прибавил газа. Маркел обернулся и посмотрел: полицейские не решились спускаться за ними по склону. Их машина стояла сверху.

— Дикий, от этих оторвались. Видимо, будут перехватывать в городе.

— Ничего, пусть перехватывают, — ехидно улыбнулся водила.

Машина мчалась по почти безлюдному парку. Несколько раз в свете фар появлялись то любитель вечерней пробежки, то влюбленная пара и тут же шарахались в сторону. Выехав наконец из парка, машина выскочила на шоссе и, проехав метров двести, остановилась на светофоре — горел красный свет. Сзади послышались полицейские сирены. Все трое оглянулись — в их сторону мчались три машины с мигалками.

— Дикий, гони! — крикнули Маркел со — Ржавым.

Водила утопил педаль газа в пол, и машина с ревом рванула с места.

— Сейчас я им устрою погоню! — Дикий, — испытывая злорадство, прищурил глаза и покрепче сжал руками руль. — Советую вам пристегнуться!

Промчавшись по шоссе через весь центр, оставив позади окраину, он выехал за город и тут же свернул на неосвещенную дорогу.

— Ты что делаешь? Там же тупик! Дорогу еще не достроили! — заорал Ржавый.

— Не нервируй меня, и без тебя знаю.

Дикий посмотрел в зеркало заднего вида: полиция сидела на хвосте, постепенно уменьшая дистанцию. Водила довольно улыбнулся. Между ними и первой машиной оставалось несколько метров, когда Дикий выдал на глазах у друзей настоящий высший пилотаж. Как в голливудских фильмах, он на скорости развернул автомобиль на сто восемьдесят градусов и, объехав машины ментов, помчался обратно в сторону города. Сзади раздались глухие удары машин обо что-то. Ржавый с Маркелом обернулись, но ничего не рассмотрели — было уже слишком далеко.

— Наверное, не успели вовремя тормознуть и в какой-нибудь каток врезались, — предположил Дикий.

— Да-а! Ну, ты просто каскадер! Не знал, что умеешь так гонять! — покачивая головой, уважительно заявил Маркел.

— Учиться никогда не поздно! Первый раз всего месяц назад попробовал — чуть на тот свет не отправился, — улыбнулся Дикий.

— Тем более! Молодчина, братан! — Ржавый дружески похлопал водилу по плечу.

— А теперь давай быстро на район. Нужно спрятать тачку — менты наверняка списали номера и дали своим ориентировку.

Глава 5

В палате, где лежала Яна, было тихо, словно в детском саду во время тихого часа. Девушка с трудом открыла глаза и обвела взглядом помещение. За окном чуть покачивалась верхушка каштана, росшего почти вплотную к зданию. На ветке сидел воробей и чистил перья. Ветерок шевелил разлапистые листья, в приоткрытую форточку в палату влетал свежий воздух, принося с собой запахи травы и цветов, звуки пения птиц и негромких разговоров. Через широкие больничные окна в палату падали солнечные лучи, создавая на темном кафельном полу светлые узоры. Когда ветви дерева приходили в движение от ветра, узоры, словно в калейдоскопе, начинали сменяться с одного на другой. Из-за того, что действие обезболивающего лекарства еще не закончилось, Яна не чувствовала никакой боли. И тела своего тоже не чувствовала. Она будто бы плыла, без опоры и цели. От этой неопределенности немного кружилась голова, а яркий свет, отражавшийся от белых стен, слепил глаза. Девушка прищурилась и перевела взгляд на стоявшую рядом капельницу, потом тумбочку с букетом ромашек. На кровати у противоположной стены, не шевелясь, лежала женщина. Яна попыталась вспомнить, что с ней произошло и как она здесь очутилась, но в голове был сплошной туман. Мысли путались, в памяти мелькали бессвязные размытые картинки, которые невозможно было собрать воедино. Тогда она решила начать с простого — кто она такая и как ее зовут, имя-фамилия-отчество. Это не дало никакого результата — девушка ничего не помнила. И тогда она запаниковала. Попробовала закричать, но из горла вырвался лишь слабый стон. В коридоре послышался звук легких шагов, двери открылись, и в палату зашла молодая медсестра.

— Очнулась уже? — спросила она, подошла к Яне и присела на стул у изголовья кровати. — Меня зовут Маша. Я медсестра.

— Как я тут оказалась? Что со мной случилось? — еле слышно прошептала девушка.

— Тебя сбила машина на пешеходном переходе. Тебя привезли сюда, в больницу, и сделали очень сложную операцию.

— Ни… ничего не помню. — В горле пересохло, голова кружилась, и страшно захотелось пить. Она попыталась попросить воды, но язык не шевелился. Беспомощно посмотрела на медсестру. Та поняла с полувзгляда.

— Принести воды? После наркоза обычно пить хочется сильно.

Яна кивнула в знак согласия. Через минуту медсестра поднесла к губам девушки специальную поилку и с сочувствием смотрела, как жадно она пьет. Потом отставила кружку и продолжила:

— Ну. Вспомнила сейчас?

— Нет. Даже как меня зовут.

— Яна Галчинская. Здесь был твой парень, Маркел. А его помнишь? Он несколько часов ждал, пока тебя прооперируют. Заботливый — такой.

Девушка закрыла глаза и напрягла память. Повторяя про себя услышанное имя, она почувствовала что-то приятное и теплое. В сознании мелькнули картинки улыбающегося парня, его руки, взгляд, щетина на лице. Он казался таким родным и близким, но ничего больше память не выдавала. Мелькнув, картинки пропали. Осталось лишь ощущение нежности и грусти. Яна открыла глаза и встретилась с участливым взглядом Маши.

— Нет, не помню.

— Ну постарайся. Как вы познакомились? Ваше первое свидание, поцелуй. Ты должна вспомнить, — почти требовательно сказала медсестра и взяла девушку за руку.

— Не могу. У меня в голове как будто облака, все белое и вспомнить не могу, — ответила Яна, и из ее глаз потекли слезы.

— Ну, успокойся. Не надо плакать. Нужно время, чтобы память вернулась. Маркел тебя очень любит и поможет тебе все вспомнить. Я сама видела — он несколько часов сидел и ждал, пока закончится операция. Хоть и просил никому не говорить, но тебе, думаю, можно — он плакал, когда сидел в коридоре на банкетке и рассказывал мне про тебя. Я никогда раньше не видела, как плачут парни.