Татьяна Полякова - Тень стрекозы Страница 12

Тут в поле нашего зрения возникла машина с включенными фарами. Она резко притормозила, и трое наших врагов, не сговариваясь, бросились к ней. Алексей Дмитриевич ухватил одного за шиворот, но тот ловко вывернулся, оставив в его руках куртку, Ковалев потерял равновесие и упал, что позволило парню добежать до машины.

Как только он оказался в кабине, машина рванула с места и понеслась вперед, Ковалев успел откатиться в сторону, счастливо избавившись от встречи с колесом, а я все-таки взвизгнула, потому что в какой-то момент мне показалось, что избежать этой самой встречи не удастся.

— Тьфу ты, черт, — сказал он, поднимаясь. Тряхнул вражью куртку и добавил с досадой:

— Вот зараза!

— Ваши знакомые? — мило спросила я.

— Что?

— У вас со слухом проблемы?

— Нет. С сообразительностью. Что вы хотели сказать, уважаемая Светлана Сергеевна?

— Вы ожидали нападения, и оно не замедлило явиться. У вас полно врагов или только эти? Я на тот предмет, что знакомство с вами может быть из разряда экстремальных.

— Ничегошеньки я из ваших слов не понял. Даже испугался. Слова вроде знакомые, а картинки не складываются.

— Так вы с картинками любите? — съязвила я и засмеялась. — Черт с вами, не хотите ничего объяснять, не надо. Сама разберусь.

— Вот лучше бы без этого, Светлана Сергеевна, — жалобно пискнул он. — Без «сама» и «разберусь». Есть соответствующие товарищи, а вы бы утречком на машину — и домой, в Санкт-Петербург. А, Светлана Сергеевна?

— Кстати, о товарищах. Вы в милицию звонить собираетесь?

— А надо? — с сомнением спросил он.

— Это даже забавно, — хихикнула я. — Слушайте, может, вы никакой не участковый? Удостоверение липовое, а сам вы…

— Не смешите. Меня здесь каждая собака знает. Хотите, позвоним в ближайшую квартиру… И живу я в соседнем доме, я же говорил. Вот он, кстати.

— Тогда тем более стоит позвонить в милицию. Разве нет?

Он топтался передо мной, разглядывая грязный асфальт, с чужой курткой под мышкой, опущенные плечи, в лице маета. Типичный мент, ничего от недавнего лихого бойца. Весьма стремительные метаморфозы.

— Светлана Сергеевна, это нападение с убийством вашей подруги они никак не свяжут. Скажут, хулиганы.

— И вас не послушают?

— Меня в особенности.

— Что так?

— Надоел я им с этим убийством хуже редьки пареной. Скажут, опять выдумываю, еще и вас втянул.

— А не поговорить ли нам, Алексей Дмитриевич, в теплой и дружеской обстановке?

— Можно, — пожал он плечами. — Приглашаю вас в гости.

— Лучше в гостинице.

— Так меня туда не пустят, время-то позднее.

— А удостоверение? — напомнила я.

— Ах, ну да. Хорошо. Гостиница так гостиница.

Мы устроились в машине, он огляделся и произнес с улыбкой:

— Никогда на такой не ездил. Прокатиться дадите?

— Если будете хорошо себя вести.

— Ну, так я со всей душой!

— Хочу выразить восхищение вашей прекрасной физической подготовкой. С тремя нападавшими вы так ловко разделались…

— Не без вашей помощи, — выдал он шикарную улыбку, сразу став лет на десять моложе.

— Мой вклад был незначительным.

— Но впечатляющим. Не знал, что журналисты теперь проходят курс молодого бойца.

— Да бросьте вы, сейчас многие женщины занимаются в различных спортивных группах.

— Ах, ну да, курсы самозащиты, «укокошь его сама» и все прочее. Женщины так самозабвенно пытаются сравняться с мужчинами. Ничего не имею против всеобщего равенства, но только не в мордобое.

— По-моему, вы мне зубы заговариваете, — недовольно ответила я, размышляя на тему, мудро ли поступила, пригласив его к себе. Хоть сейчас он и выглядел абсолютно безопасно, однако до этого успел произвести столь сильное впечатление, что до сих пор был на подозрении. — Лучше расскажите, как вам удается поддерживать отличную физическую форму.

— Я же мент, — обиделся он.

— И что?

— Между прочим, в недавнем прошлом я боевой офицер. Ордена имею. Могу показать.

— Вы их с собой носите?

— Нет. Дома храню. Приехал сюда несколько лет назад. Скучно стало дома сидеть, вот и пошел в участковые.

— Вам лучше в спецназ.

— Благодарю покорно, я уже отвоевался.

Я как раз притормозила у гостиницы.

— А замашки у вас.., богатые, — хмыкнул он. — Тачка — класс, и гостиницу выбрали лучшую в городе.

— Да? Я не знала, что она лучшая. Что ж, идемте.

Оставив машину на стоянке, мы вошли в просторный вестибюль.

— Может, посидим в баре? Неловко как-то в номер подниматься. — Среди мраморной плитки и позолоты мой хитроглазый спутник заметно затосковал, весь как-то скукожился, видимо, подозревая неуместность своего присутствия среди данного великолепия.

— А платить кто будет? — проявила я любопытство, подозревая, что разговор в общественном месте он предпочитает с одной целью — мне придется вести себя прилично: если я и начну требовать объяснений, то зловещим шепотом.

— Вы, конечно, — обиделся он. — Откуда у меня деньги?

— Тогда я лучше сэкономлю. Не бойтесь, приставать не буду.

— Моего нахальства не хватит мечтать о таком, — грустно признался Ковалев, но взгляд с прищуром был скорее насмешливым.

— Бросьте, я женщина, к тому же свободная. А вы только что геройствовали в мою честь, и я к вам душевно расположена, так что вполне…

— Охота вам смеяться над человеком, — попенял он, первым входя в лифт.

Мы поднялись на третий этаж, дежурная отсутствовала, я сама взяла ключ, так что удостоверение не понадобилось. В номере Ковалев устроился в кресле и принялся осматривать принесенную с собой вражескую куртку.

— Документов, конечно, нет, — сказал с печалью. — Похоже, вообще ничего нет.

— Грустно, — кивнула я, устроилась в соседнем кресле и продолжила:

— Слушаю вас очень внимательно.

— Что? — вскинул он на меня небесно-синие очи.

Я поднялась, прошла к двери, распахнула ее и сказала:

— Выметайся.

— Как грубо…

— Выметайся, — повторила я.

Он поднялся, а я испугалась, что он и вправду уйдет, но куртку он оставил в кресле, и это вселяло определенную надежду. Хотя, может, это его прощальный подарок? Ковалев подошел, вздохнул и закрыл дверь. После чего взял меня за руку и направился к креслу.

— Хорошо, — сказал он без тени неудовольствия в голосе. — Обменяемся впечатлениями.

— Кто начнет?

— Лучше вы.

— Я узнаю, что моя подруга погибла, и приезжаю сюда…

— Просто так приезжаете? — тут же встрял он.

— Допустим, мною движет желание понять, что произошло.

— Намереваетесь утереть нос ментам?

— Сейчас чье выступление, мое или ваше? — разозлилась я.

— Извините.

— Взяв ключи у матери Светланы, я прихожу в квартиру, а с интервалом в несколько минут там появляетесь вы. Обращаете мое внимание на интерес каких-то граждан к моей машине, вызываетесь проводить, и тут же на нас нападают неизвестные, бог знает с какой стати. Потом бегут сломя голову, а вы, вместо того чтобы вызвать милицию, отправляетесь со мной в гостиницу для задушевной беседы.

— Гостиницу вы предложили.

— Несущественно.

Ковалев кивнул. Я молчала, разглядывая его. Он радостно мне улыбался, точно ждал подарка, но, ничегошеньки не дождавшись, пожал плечами и спросил:

— Какие выводы?

— Выводы? Неутешительные. Голову вы мне морочите, служивый.

— И вы можете назвать причину, по которой я это делаю? — вроде бы заинтересовался он.

— Ну, если немного напрячь воображение…

— Я весь внимание.

— Все, с кем я успела поговорить о Светлане, пытались убедить меня, что она чокнутая и что убить ее мог, скорее всего, какой-то псих.

— Вам такая версия не приглянулась?

— До вашего появления я готова была с ней согласиться.

— И что мое появление?

— Ваше появление заставило вспомнить о некоем взаимном недовольстве Светланы и вице-губернатора. Власть наша заметно поумнела, и отправить ко мне мордастого парня с предложением свалить из города в течение ближайшего часа — дурной тон. Гораздо разумнее подсунуть участкового с замашками Джеймса Бонда, который мягко объяснит, что мое присутствие здесь нежелательно, а если я не вникну, то он, став героем и верным спутником, сможет быть в курсе моих изысканий, а при случае…

— Не годится, — покачал герой головой. — Вице-губернатор и его окружение должны были вас очень испугаться. А кто вы такая, простите, чтобы они вдруг так расстарались?

Мы пялились друг на друга — он со своей восхитительной улыбкой, а я со все большим недовольством. И в самом деле: кто я такая? И с какой стати кому-то особенно меня бояться?

— Ладно, — махнула я рукой. — Теперь ваша очередь.

— Можно я разденусь? — спросил Ковалев.

— Совсем? — подняла я брови.

— Нет. Куртку сниму, здесь жарко.

— Валяйте и не тяните время.

Куртку он снял, бросил ее на стул и прошелся по комнате, сунув руки в карманы джинсов.