Кирилл Казанцев - Отпуск строгого режима Страница 12

— Черт, что такое? — мужчина занервничал. — Сбой какой-то.

Банкомат участливо предупредил владельца кредитки выскочившей на экран надписью, извещавшей, что если в течение пятнадцати секунд он не решит, что ему делать из предложенного, то карточка так и останется внутри, забирать ее придется уже в банке. Мужчина сделал тот выбор, на который рассчитывал Валет. Он «завершил работу» и забрал карточку. Несколько секунд стоял в раздумье, решая, не попробовать ли снова. Однако боялся, что «заглючивший» банкомат сможет передумать и теперь уже оставит карточку внутри. Понять, снялись деньги со счета или нет, сразу было невозможно. Чек-то так и не появился.

— Черт, сколько же у меня на счете оставалось? — задумался мужчина, но так точно и не вспомнил.

Он достал мобильник, сверяясь с надписью наверху, набрал номер банковского оператора.

— Вы связались… — раздался в трубке бездушный механический голос, — дождитесь короткого гудка…

— Именно, что связался с мудилами, — зло пробурчал неудачник и сунул в зубы сигарету, щелкнул зажигалкой, задымил и отошел в сторонку.

К банкомату тут же направился Борода, стремительно сделал вид, что засунул карточку.

— Эй, извините, банкомат заглючил, не работает, — предупредил его мужчина.

Борода руками развел: мол, кредитка уже внутри — рискну, попробую.

В трубке мобильного наконец прозвучал короткий гудок, отозвался банковский оператор. Мужчине стало не до Бороды, он принялся объяснять суть проблемы.

— …нет, карточку банкомат вернул, а вот денег так и не выдал… может нае…? Как тут матом не станешь ругаться?.. Есть у меня смс-банкинг на мобиле. А толку? Я не помню точно, сколько у меня на счету было… Может, деньги в аппарате кончились и он мне со счета списал, на бабло кинул?.. Говорите, если деньги в нем кончаются, то он сам выдачу наличных отключает? Это обнадеживает… Так что могло случиться?.. Ладно, жду, когда ваши люди подъедут… Могли бы и побыстрей. Мне что, два часа на улице околачиваться?..

Пока мужчина общался с оператором банковского сервера, Борода, закрыв банкомат грудью, закашлялся, чтобы заглушить звук механизма выдачи денег, сорвал скотч с прорези, ловко, как карточный шулер колоду, затолкал стопочку купюр в рукав. Затем на вопросительный взгляд мужчины ответил:

— Точно, глючит, пойду в другой. В гастрономе на углу, кажется, еще один есть.

Мужчина с портфелем раздосадованно вздохнул, приготовившись ждать приезда специалистов.

Валет с Бородой встретились на автобусной остановке.

— Сколько взяли? — спросил карманник, он даже не допускал возможности, что первая попытка может оказаться «пустой».

— Двадцать тысяч. Как с куста, — радостно доложил Борода. — Схема работает.

— Отличное начало, — приободрился Валет. — Поехали дальше — собирать урожай.

— Зачем куда-то ехать? — удивился Борода. — На той стороне улицы еще один банкомат. Переделаем и его в «однорукого бандита». У нас это хорошо получается.

— Для настоящего вора осторожность превыше всего, — наставительно произнес Валет. — Во-первых, облюбованный тобой банкомат поставлен тем самым банком, с которым мы уже успешно поработали. Как думаешь, где быстрей всего кипеж поднимется — в этом банке или в другом?

— А ты прав, — согласился Борода. — Там за углом еще один есть.

— А теперь во-вторых. Район тоже менять надо. Согласен?

Подельники сели в первую подошедшую маршрутку. Провернули операцию в другом районе, в третьем. После пятой успешной акции Валет сказал:

— Теперь последний банкомат берем. Так что никуда ехать не стоит.

— Ты же сам учил — район тоже менять надо, — изумился Борода.

— Если нашими проделками уже заинтересовались менты, то посчитали, что мы действуем системно. Мы только в одном районе пока не засветились. Там нас и будут ждать. Мы же спутаем им карты.

7

Валет и Борода сидели на берегу реки. Вновь сияли на небе звезды, серебрилась вода. Автомобильный мост, расцвеченный рубиновыми габаритами и стопами проносившихся машин, монументально вписывался в пейзаж. «Пивная» баржа светилась разноцветными огоньками. Город шумел за спинами карманника и его не слишком талантливого ученика. А здесь, на поросшем травой и кустами речном откосе, было спокойно и уютно. Между горожанами и полицией существовала многолетняя негласная договоренность — выпивать в зарослях у реки можно, никто забирать за это не станет. Главное, не шуметь — матом не горланить, из травматики в воздух не палить, бутылки не бить.

Валету с Бородой шуметь было не с руки, а матом изредка можно ругнуться и шепотом, лишь бы ругательное слово легло в строку — пришлось к месту. Настроение было приподнятое, не сравнить со вчерашним. Прежние пораженческие нотки из разговора исчезли напрочь. Подельники полулежали, разделенные полотенцем, на котором стояла выпивка и закуска. Странно, но пить спиртное почти не хотелось, и без него хватало положительных эмоций. Просто «культурно отдыхали».

— За день мы с тобой чуть больше двух штук баксов подняли, — смеялся Борода, тасуя купюры в руках, словно это были игральные карты. — И Турцию оплатить хватит, и на первое время погулять немного. Повезло.

— Не повезло, а твердый расчет сработал, — уточнил Валет.

— Слушай, может, ну ее на хрен, эту Турцию? Хоть вроде она как моя историческая родина. Ну, типа, как Израиль для еврея. Таким макаром можно банкоматы по всей стране ставить. По штуке в день на рыло только самые крутые айтишники у нас зарабатывают.

— Ты меня все просишь тебя азам ремесла научить, — усмехнулся Валет. — Никогда нельзя повторяться. Тогда и фарт повалит. Вот как сегодня. Повторишься — пропал, вычислят.

Борода согласно кивнул: мол, понял. Он закурил. Огонек сигареты таинственно светился в темноте. Дым сносил к реке ветер.

— Ты только подумай, Валет. Через два дня перед нами будет уже не речка, а теплое море, — мечтательно протянул Борода. — Я за границей вообще никогда не бывал.

— Завтра смотри не сорвись, — напомнил Валет. — Когда в турагентство придем, ты там не вздумай чего-нибудь стащить, пусть даже бабки на самом виду лежать будут и в карман попросятся.

— Ясный пень. Завтрашний день я в завязке, — Борода разлил водку в пластиковые стаканчики. — Ну, за удачу.

Валет чокнулся, помочил в водке губы, поднялся и посмотрел на реку.

— Светку жалко, — сказал он. — Любовь такая странная штука. Не было ее — и вдруг появилась. И ничего уже другого тебе не надо. А потом, словно кто-то выключателем щелкнет, и она снова исчезает. Вот во мне кто-то щелкнул. А в ней почему-то нет. Сволочь я, Борода. Последняя сволочь.

— Ты же ей записку написал.

— Почему написал? Потому что в глаза ей побоялся сказать — умерла моя любовь. Она же поверила, что я к ней вернулся.

— Да брось. Просто ей, как каждой бабе, трахаться хочется, а ты, как я понимаю, делать это умеешь лучше многих. Вот и прикипела. Нет любви и не бывает ее в природе. Вот я после школы ни разу ни в одну не влюблялся. И хорошо живу, не переживаю. Есть у меня бабки — любая телка моя, только пальцем помани. Надоест — прогоню. Настоящий вор любить не должен. Он как волк. Или один бегает, добычу рыщет, или в стае братьев по разуму промышляет.

— Значит, в школе любовь все же была? — обернулся Валет.

— Вроде была. Я в нашу училку-англичанку по уши втюрился. Молодая, сразу после института к нам по распределению попала. Я же рано созрел — с четырнадцати лет борода уже росла вот как сейчас, — Борода по привычке коснулся лица и разочарованно хмыкнул. — Я ей перед уроком цветы на стол ставил. Как раз ее урок по понедельникам первым был. Я на клумбах в частном секторе цветочки рвал, в портфель прятал. За полчаса до занятий в школу приходил, чтобы первым успеть, и на стол ей в бутылку из-под кефира ставил, а сам сваливал, типа, не при делах я. Ангелом она мне казались неземным, даже подойти к ней боялся, пальцем коснуться. Когда меня к доске вызывала, я пык-мык, ничего вспомнить не мог, весь класс смеялся. А я красный, как рак вареный, стою.

— Признался ты ей в любви? — спросил Валет.

— Почти. Она в нашем поселке городского типа комнату в частном доме снимала. Ну, я вечером решил возле того дома покрутиться, типа, случайно там оказался. Мечтал, скажу ей все. Пусть потом что хочет со мной делает. Не первый раз я ее уже так подкарауливал. И на этот раз не сказал бы. Все кончалось обычно тем, что я на дерево залезал, в окно подглядывал, как она спать ложится. Но она не одна вернулась. Физкультурник наш с ней. В дом зашли. Я ждать остался, когда он свалит. Не выходит и не выходит. И дернул меня черт снова на дерево залезть, в окно заглянуть.

— Представляю себе, что ты там увидел, — проговорил Валет с сочувствием.

— Мне такое даже во сне в те годы привидеться не могло, фантазии не хватало. Они грязными животными мне показались, особенно она. Куда ее ангельские крылья подевались! Как я только с дерева не свалился? Слез кое-как, взял кирпич и запустил в окно со всей дури. Физкультурнику, как потом оказалось, в голову угодил. Он месяц в больнице валялся. А она поняла, что я это был, перестала к доске вызывать, просто так тройки ставила. После этого я уже на девчонок по-прежнему не смотрел, гляну — и словно все сквозь их одежду вижу. Одинаковые они все, только размерами и формами отличаются, а суть одна.