Игорь Гриньков - Криминальная история Страница 12

Теперь у сыскаря Володи в руках оказался конец тонкой нити, осторожно потянув за который, можно было распутать весь клубок.

Он организовал розыск по всем направлениям: послал запрос на Юрия Короедова в Астраханское УВД; установил негласное наблюдение за домом, в котором проживали родственники Короеда; слежка велась за каждым известным милиции наркопритоном.

Сыскарь поделился полученной оперативной информацией со следователем Волшебниковым. Тот отнесся к ней как-то индифферентно:

— Вот когда приведешь ко мне всех троих, и мы однозначно убедимся в их причастности к совершенному убийству, тогда другое дело. А пока Хонгор Кокуев остается главным и основным обвиняемым по делу.

Между тем, Володин агент свел опера с девушкой-наркоманкой, проживавшей в том же районе, где жил убитый Максим Кокуев, которая в конце ноября видела Юрия Короедова в одном из притонов. Они там познакомились во время поглощения зелья. Девушка, сидевшая перед сыскарем, была молода, недурна собой, прилично одета, но не очень расположена к беседе; ее уже потряхивал кумар.

Бывалый оперативник вкрадчиво, с деланным сочувствием к ее состоянию, предложил:

— Расскажи, как было, а я потом дам тебе дозу.

— А не кините?

— Истинный крест, дам! — богохульственно побожился Володя.

— Вау! — воскликнула девица.

— Ты мне эти обезьяньи выкрики прекрати! — охладил ее восторг сыскарь.

Отрезвленная таким обращением, наркоманка уже неуверенно протянула:

— Не верится мне в честность мента! Но, делать нечего, рискну! Только никаких протоколов. Встретились мы случайно на хате у Нукзара. Там было еще два каких-то грузина (сыскарь встрепенулся). Юра мне понравился. У меня не было воздуха (денег — блатное), и Нукзар не хотел давать в долг. Так, Юра заплатил за мою дозу. Когда раскумарились, Юра стал расспрашивать о жизни. Не помню, спрашивал он меня или нет, но я рассказала, что в нашем районе живет богатенький Буратино, дед, у которого денег куры не клюют. Овец разводит, магазин держит. Я как-то приходила к нему, хотела устроиться в магазин вторым продавцом, бабла на ширево не хватает. Когда мы со стариком разговаривали в доме, пришла продавщица из магазина, принесла выручку. Дед пересчитал, «пресс» был приличный, и положил бабки в ящик комода. Но на работу он меня так и не принял.

— Почему?

— Сказал, что ему нужна более взрослая женщина, мне-то всего двадцать два.

Володя задал вопрос:

— А расспрашивал тебя Юра, красотуля, об этом старике подробнее, где конкретно живет, проживает с ним кто-нибудь?

— Не помню уже, кажется, да, — уже с нетерпением ответила девушка.

— А, ты-то хоть знаешь, что с этим стариком случилось? — прямо спросил сыскарь.

— Болтают, грохнули его, — безразлично ответила наркоманка, у которой уже начало ломить поясницу. Володя знал, что этим людям, как говориться, все до фонаря. Только собственная проблема волнует их по настоящему.

— А, кто болтает?

— Здрасьте! Да все соседи. Говорят, сынок родной за бабки кончил.

— Гм, хорошо, — проговорил Володя. — А Юру больше не видела?

— Он записал номер моего мобильника, но так и не позвонил, — сказала барышня; ей уже начинала надоедать бесплодная беседа.

— Вот, профура, — подумал про себя сыскарь Володя, — даже не поинтересовалась, почему расспрашиваю ее про этого Короеда? И ничего им не надо, кроме дозы!

— Последний вопрос. У Нукзара бывала с тех пор? Тех грузин встречала?

С заметным облегчением собеседница сообщила:

— Нет, у меня другие точки. А этих грузин видела в первый и в последний раз в жизни.

— Ну, что ж! Спасибо за помощь! Вот тебе за разговор интересный, — и Володя вынул из кармана — пистончика брюк чек (дозу наркотика — блатное), протянув его своей собеседнице. Противозаконно, но как еще с этим контингентом работать?

— Премного благодарны! - жеманно ответила девица, она, честно говоря, не ожидала, что ей достанется вознаграждение. — Так мне можно идти?

— Иди, иди, только о нашем разговоре ни гу-гу.

— Могила! — и наркоманка мотыльком выпорхнула из кабинета оперативника.

Оставшись один в прокуренном кабинете, сыскарь предался невеселым размышлениям:

— Ты, смотри! Аж приссала от радости! А вот, Нукзар, сволочь двуличная! Не сдает своих соплеменников. Если сейчас устроить облаву и «обломаться», то эти трое залягут на дно, и дело затянется на неопределенный срок. Надо обложить его, как волка, устроить круглосуточное наблюдение за «кельдымом».

Тем временем, через две недели после запроса, пришли документы, очень любопытные документы из Астраханского УВД. Володя даже встрепенулся после прочитанного материала. Согласно полученным бумагам, за Короедом тянулся хвост квартирных краж со взломом. Квартирные двери он вскрывал «фомкой» (ломик — блатное) и некоторыми другими слесарными инструментами.

Первый эпизод: куча дорого шмотья и 3820 долларов США. При этом не побрезговал дешевыми калькуляторами и поношенными туфлями. Какое разнообразие воровских интересов?

Вторая кража поскромнее: норковая шуба, кожаная сумка, изрядная сумма в российских деньгах и две видеокассеты. Кассеты-то зачем?

Третья: старый телевизор «Горизонт», зонтик, калькулятор, орден Октябрьской революции. Брал все, что можно было сбыть по дешевке для приобретения наркоты.

Четвертая кража также подчеркивала всеядность вора: импортный магнитофон «Самсунг», золотые мужские часы, две кожаные куртки, две импортные дубленки… и 24 блока сигарет, правда, хороших.

Кражи совершал наверняка не в одиночку, но на следствии и в суде все взял на себя. «Работал» в перчатках, поэтому в обворованных квартирах отпечатки пальцев не оставлял.

Пятая кража — совсем «кусошная»: две мужские рубашки и флакон спирта. Во время этой кражи Короед попался вместе с подельником Гиви Георгадзе, который стоял на атасе. Сыскарь даже сморщился от такого убожества. Чтоб ему поперхнуться этим спиртом!

За эти кражи Короедову впаяли срок — 6 лет лишения свободы, который он отбывал в одной из Астраханских колоний. Гиви Георгадзе отделался условным наказанием.

Пока Володя изучал документы, то выкурил почти полпачки почитаемого им «Беломора»:

«Сучонок! Хаты бомбил в Астрахани, а оттягиваться приезжал в Элисту. Конечно, воровал не один. В некоторых случаях, чтобы вынести все барахло, обязательно требовались сообщники и транспорт. Уж не эти ли грузины? Тем более, что в последнем эпизоде фигурировал человек с грузинскими именем и фамилией.

Краж, видимо, было больше, перечисленное — это все, что смогли доказать в суде. Наркоман, несчастный — две рубашки и флакон спирта! Пообносился, что ли, совсем? Тфу! Интересно, а жратву из холодильников он не прихватывал? Какое уважение может быть к такому человеку даже в воровской среде!».

Теперь поймать Короеда стало для сыскаря чуть ли не личным делом. Он продолжал размышлять:

«Неужели в городе появился новый наркопритон, неизвестный милиции и нам, операм? Такого просто быть не может! А остальные все надежно перекрыты. Может, эти гады колются на дому, где залегли на матрасах? Но, все равно они должны выходить в город, посещать аптеки для покупки необходимых ингредиентов, а в аптеках их портретики всем сотрудникам вручены. Значит, только время. А, вдруг, они давно из Элисты слиняли, и все наши потуги впустую? Есть от чего разболеться голове.

А Волшебникову что? У него уже имеется «обвиняемый», и даже на шатких косвенных доказательствах он имеет достаточные шансы отправить Хонгора Кокуева на зону. Еще один невинно осужденный. Правы люди, что нас, ментов, не любят! А за что нас любить или хотя бы уважать? За то, что не можем поймать трех отморозков-наркоманов, воров-парчушников, а вместо них сядет человек, совершенно непричастный к преступлению!».

В сердцах сыскарь Володя так сильно дунул в мундштук «беломорины», что из гильзы вылетел весь табак. Пришлось вытащить из пачки другую папиросу. Обзвонил по телефону всех следящих за «кельдымами»; нового пока ничего. Людей не хватало, у каждого была гора дел по другим преступлениям, по которым «горели» сроки исполнения. Начальство не санкционировало такую плотную слежку, поскольку официальный обвиняемый по факту уже имелся. Ребята работали в свое свободное время из уважения к своему руководителю, Владимиру, и на профессиональной злости. Что, эти нарики нас совсем ни в грош не ставят? Поэтому сыскарь, как мог, подменял их и практически не бывал дома. Жена уже начала бросать косые взгляды, держа на уме свои бабьи глупости.

Вот и сейчас, сыскарь Володя, выклянчив у дежурного автомашину на полчаса, отправился к дому, где находился притон Нукзара. Во дворе, в укромном месте, откуда просматривался преступный подъезд, мерз опер Ока.