Владимир Колычев - Авторитетный роман Страница 12

Глава 10

Усталость валила с ног, и Денис не мог удержаться – обессиленно бухнулся в кресло. Вымотался он, но если бы только это давило на него. Нет, еще скорбь и тоска мешали ему жить.

– Ты где был? – затаив дыхание, спросила Майя.

Она уже отдохнула. И в порядок себя привела. Да и в квартире чисто. На ковре мокрые пятна – в том месте, где лежал труп Дзюбы. Кровь Майя замывала. Это зря. Ковер нужно выбросить целиком… Только не сейчас. Когда-нибудь. Потому что сил нет подняться…

И на вопрос отвечать не хочется, тем более что Майя должна знать на него ответ.

Денис усилием воли заставил себя подняться, опустился на колени, начал сворачивать ковер. Он сделал все, чтобы обезопасить себя, даже свою любимую финку выбросил, потому как щербинка в лезвии была, в которой могли остаться микрочастицы крови. Купания в ледяной воде не побоялся, чтобы избавиться от трупа. Одежду свою выбросил, использованные пистолеты закопал. И трофейное, вроде бы «чистое» оружие надежно спрятал. Остался только этот ковер. И раз уж он столько проделал, чтобы зачистить следы, то его хватит и на этот последний рывок. Хотелось, чтобы он был последним.

– Ты что делаешь? – непонимающе смотрела на него Майя.

– Ковер надо выбить.

– Сейчас?

– Сейчас.

Он смотал ковер в рулон и вышел из дома. Перед глазами плыло, в голове какой-то гудящий вакуум. И легкий такой сдвиг по фазе. Казалось, что сейчас навстречу ему попадутся опера в штатском, собьют его с ног, окольцуют наручниками, отправят в изолятор, а ковер – на экспертизу.

Но нет, ничего не происходило. Он ушел далеко от дома, вывесил ковер на площадку для сушки белья, будто собирался его выбить, и ушел. Пусть висит, пусть думают люди, что кто-то его забыл, глядишь, и к рукам приберут…

Вернувшись в дом, Денис снова утонул в кресле. На этот раз никакая сила не могла сорвать его с места, в этом он был почти уверен.

– А ковер где? – спросила Майя.

– Выбил. Все из него выбил. Ничего не осталось.

– Ты издеваешься?

– Выбросил я ковер. Кровь там.

– Я смыла кровь.

– Этого мало.

– Этот ковер Миша покупал.

Денис горестно вздохнул и уронил голову на грудь.

– Что с Мишей? – дрожащим от напряжения голосом спросила Майя. – Вы его нашли?

– И не только его…

– Что значит не только его…

– Макарыч сначала три чужих трупа достал… Потом Мишу вытащил… Я его убить за это хотел… А он еще два трупа достал. Два старых, старых трупа… Майя, у них там целое кладбище под водой… Это не люди, Майя, это твари…

Майя опустилась перед ним на колени, схватила за руку, тряхнула ее:

– С Мишей что?

– Нет Миши.

– Врешь!

Денис потянулся к ней, обнял, ухом прижавшись к ее затылку. Ничего запретного не было в этом объятии, он всего лишь хотел утешить свою невестку. Она все поняла, прильнула к нему и разрыдалась…

Он ничего не говорил ей. Просто держал ее в своих братских объятиях, не позволяя себе лишнего движения, и ждал, когда она выплачется.

Ждать пришлось недолго. Слез было много, но они уже давно копились в душе, поэтому Майе не пришлось выжимать их из себя. Она выплакалась ему в жилетку и успокоилась. А потом долго и непонимающе смотрела на Дениса, будто соображала, как это ее угораздило побывать в его объятиях. Наконец поднялась и, ничего не сказав, вышла из комнаты.

Майя уже заканчивала варить кофе, когда он появился на кухне.

– Ты, наверное, голодный, – сказала она, показав на блюдо со свежими бутербродами. – Извини, больше ничего нет. Я не в состоянии готовить…

– Да никто и не требует…

– Миша где? – спросила она, снимая турку с плиты, при этом рука ее дрогнула, и она едва не выронила турку.

Денис поднялся, забрал у нее турку, разлил кофе по чашечкам. И еще включил электрический чайник. Сейчас ему нужно много кофе, и он будет пить его кружками. Растворимый кофе со сгущенным молоком – чем больше, тем лучше.

– Миша на берегу остался. Я в полицию позвонил, сказал, что трупы на берегу обнаружил, место указал. Тебе должны оттуда позвонить, а если нет, сами в морг съездим.

– Как же так? Ну, почему они это сделали?

– Потому что они нелюди, – сказал он, достав сигарету и щелкнув зажигалкой.

– Сколько ты, говоришь, там трупов было?

– Если без Миши, то пять.

– А Макарыч где? – зло спросила она. – Надеюсь, ты его застрелил?

– Увы.

– Ты его отпустил?!

– Отпустил.

Денис вернул полуживому Макарычу машину, документы, еще раз объяснил ситуацию, в которой тот оказался. Парень клятвенно пообещал исчезнуть из Москвы. Во всяком случае, в тот момент он действительно собирался это сделать.

– Отпустил, – повторил Денис. – Поверь, он тебя больше не побеспокоит…

– Ну, если ты останешься со мной, то, наверное, не побеспокоит, – дрожащим голосом проговорила Майя.

– Как я могу с тобой остаться? – покачал головой Денис. – Миши нет, а без него нас с тобой ничего не связывает. Мы, в общем-то, чужие люди…

– Я была женой твоего брата. Женой твоего брата и остаюсь. И мы вовсе не чужие. Ты должен остаться здесь… Мне страшно! – чуть не плача, посмотрела на него Майя. – Я боюсь, что после Миши придут за мной. Уже приходили! И еще придут!

– Некому больше приходить. Базана больше нет.

– А Макарыч?

– Макарыч уже отстрелялся, он теперь долго не появится.

– Но ведь когда-нибудь появится?

– Вряд ли.

– А вдруг?

– Все очень просто. Ты снимаешь другую квартиру, перебираешься в другой город. Он тебя никогда не найдет, потому что не будет особо искать. Поверь, не до тебя ему…

– Снять другую квартиру? – задумалась Майя. – Ну да, это просто… А насчет другого города… У меня здесь работа, хорошая зарплата, соцпакет, перспектива.

– Тогда смени квартиру, и все. Где ты работаешь, Макарыч не знает.

– Точно не знает?

– Не надо его бояться, он этого не достоин.

– А я боюсь. Я теперь всего боюсь… Ты же никуда не уедешь?

– Пока брата не похороню, нет. А там видно будет.

– И Мишу похоронить надо, – кивнула Майя. – И…

Или запнулась она, не зная, что сказать, или просто ушла в себя, забыв обо всем. Так или иначе, потянулось напряженное молчание.

Денис выпил кружку растворимого кофе, съел пару бутербродов, и только тогда Майя немного пришла в себя.

– И Мишу похоронить надо, – повторила она. – И его бизнесом надо заняться. Тебе надо им заняться!

– Я в строительстве, как свинья в апельсинах.

– Ничего, разберешься. Офиса у него нет, вся документация в машине. А где машина, ты не узнал?

– Сожгли машину. Где-то на свалке сожгли. Я даже выяснять не стал, где…

– А документы?

– Все сожгли…

– Сволочи! Ну да ладно. У Зудина надо спросить, он с Мишей работал, он все знает. Кстати, он сегодня звонил, пока тебя не было, спрашивал, где Миша. Я не знала, что ему сказать. – Майя села на стул, склонила голову, ладонями закрыв лицо.

– Разберемся, – кивнул Денис. – Ты не против, если я приму ванну?

Она молча кивнула.

Денис забрался в горячую ванну, но очень скоро она показалась ему прохладной. Слишком быстро выходил холод из промерзших после купания костей. Столько времени прошло с тех пор, как он утопил Дзюбу, столько событий случилось. Он уже и согреться успел, и даже позабыть о купании в реке, но сейчас внутренний холод бурно выходил из него. Он воткнул пробку в ванну, включил горячую воду во весь напор и долго лежал, насыщая тело теплом.

Майя обещала растереть его гусиным жиром. Но вряд ли она вспомнит об этом, да и он не станет напоминать. Потому что Мише не понравится, если он разденется перед его женой до трусов и она будет мять его тело руками. Нет, не тот она человек, с которым он мог опуститься до подобных вольностей. Будь Миша жив, он еще мог бы потягаться с ним за Майю, но сейчас, когда его нет, надо держать себя в руках…

Действительно, Майя и не заикнулась о своем обещании. И даже не зашла к нему в комнату, когда он завалился спать. Все правильно, она тоже не должна позволять себе лишнего…

Глава 11

Говорят, погода плачет по хорошим людям. Миша не был плохим человеком. Хоть и не самой длинной оказалась у него жизнь, но прошел он отмеренный отрезок пути с достоинством. Будь он каким-то проходимцем, разве рыдала бы на его могиле первая жена? И дети его от первого брака не могли сдержать слез. И Майя плакала. На маму жалко было смотреть, отец крепился из последних сил, у сестры платок весь мокрый. Много людей пришло проводить его в последний путь.

И проводили. Гроб опустили на дно могилы, и на его крышку гулко и тяжело падали комья сырой земли.

Хорошим он был человеком, но погода не плакала. Небо было чистое, солнце яркое, птицы вокруг о чем-то веселом щебетали. Что ж, это говорит лишь о том, что приметы не всегда срабатывают. Да и хватит с Миши того, что по нему исходит слезами такая женщина, как Майя. Как должен был Миша жалеть на том свете, что оставил ее. Ведь он так ее любил. Не мог не любить, нельзя не любить такую женщину…