Ева Ланска - Клото. Жребий брошен Страница 12

Женя просто упивалась блестящим дизайном лодки… Это была настоящая, не показная роскошь. Но скорее восточная, чем европейская.

«Гарем! — вдруг вспомнила Женя, как назвал эту яхту Ян. — Точно, он же говорил, что таинственный заказчик хотел получить собственный плавучий рай. Для любовных утех. И чтобы никто не мешал его романам, сделали так, что вход на VIP-палубу блокируется одним нажатием кнопки. Нажимаешь — и уже ни один человек тебя не побеспокоит».

До VIP-каюты Женя дойти не успела — позвонил Жан-Пьер.

— Ну, где вы? — раздраженно спросил он. — Клиент прибыл. Мы в главном салоне.

Женя быстро сбежала на нижнюю палубу и обнаружила в баре главного салона Жан-Пьера в компании с крепким лысым мужчиной. У клиента был нездоровый цвет лица, в руках он держал бутылку виски, к которой периодически прикладывался.

— Здравствуйте, Борис! — улыбнулась мужчине Женя, стараясь не думать о том, что об этом человеке ей говорил Вадим. — Компания «North Triumph Boats» рада приветствовать вас. Позвольте мне рассказать и показать…

— Подожди, не части, — перебил ее мужчина и обратился к Жан-Пьеру на плохом французском: — Давай там, распорядись, чтобы выходили в море, пройдемся вдоль бережка, посмотрим — как что, там и поужинаем. Я такие деньги платить буду за полный комплект, чтобы кухня была на уровне…

— Смею вас заверить, — фальшиво заулыбался Жан-Пьер, — что на борту судна находится лучшая команда на всем побережье, а местный шеф-повар…

— Вот и посмотрим, что да как. — И Борис снова приложился к бутылке «Макаллана».

Подобострастно кивая головой, Жан-Пьер подошел к Жене и, продолжая улыбаться в сторону Бориса, сказал:

— Ну что же! Тогда моя коллега из России и ваша соотечественница все вам покажет, расскажет, а я отдам все необходимые распоряжение и, увы, — он сокрушенно развел руками, — вынужден вас покинуть, работа — ничего не поделаешь…

Всем своим видом изображая сожаление из-за того, что ему придется покинуть столь замечательную компанию, Жан-Пьер удалился.

Честно говоря, Женя этого не ждала и немного растерялась. Но уже через несколько секунд взяла себя в руки: она вполне в состоянии со всем справиться и без Жан-Пьера.

— Ну чего застыла, соотечественница, — насмешливо спросил Борис, — давай, показывай, че тут, как…

Женя повела его по плавучему дворцу — и снова попала под очарование интерьеров. Она гордилась тем, что демонстрирует такую красоту. И ее даже немного коробило, с каким равнодушием на все смотрит Борис, не переставая прикладываться к бутылке. Женя изо всех сил старалась не обращать на это внимания.

«Похоже, неприятности у человека, — думала она, — кто я вообще такая, чтобы его осуждать?»

Лодка отошла от причала, когда они были в апартаментах.

— Давайте поднимемся на самую верхнюю палубу? — предложила Женя. — Посмотрим на панораму вечернего города…

— Хочется город посмотреть? — ответил вопросом на вопрос Борис, с усмешкой глядя на нее. — В первый раз, что ли?

— Да, — призналась Женя. — Здесь так красиво!

— Ну, пойдем, — хмыкнул Борис, — насладимся… панорамой.

Они вышли в фойе, и Женя на минутку замешкалась — подниматься на лифте или по лестнице? Но Борис уже стоял около лестницы и приглашающим жестом указывал на ступеньки.

— Леди из фест, — произнес он по-английски с чудовищным акцентом.

Женя начала подниматься и вдруг с ужасом почувствовала, что идущий за нею следом Борис засунул ей руку под юбку и…

Женя сама не поняла, как это произошло: забыв обо всем на свете — и про то, что это важный клиент, и про то, что от этой сделки зависит ее дальнейшая карьера, — она развернулась и с налету отвесила обидчику оплеуху. Да такую, что Борис чуть с лестницы не скатился.

— Да ты че?! — заорал он, хватаясь за щеку. — Белены объелась?!

— Еще раз… — прошептала бледная Женя.

— Не, ну вот дура! — возмущался он. — Ты дикая, что ли?

— Не надо было руки распускать! — с вызовом, но уже испугавшись содеянного, прошептала Женя, отступая…

— Не, ну вот дура-то, бля, — ругался Борис, потирая щеку. — Вот дура!

Женя, собрав волю в кулак, заставила себя успокоиться и, понимая, что ничего лучше не придумает, постаралась сделать вид, будто ничего не произошло.

— Давайте продолжим осмотр, — с натугой улыбнулась она и буквально побежала вверх по лестнице.

Вместо самой верхней палубы, где располагались сразу две джакузи — большая и маленькая, — Женя вышла на палубу, на которой еще не была.

Борис бегло осмотрелся, и глаза его загорелись.

— Ага, — сказал он, — это, судя по всему, та самая приватная зона с кнопкой?

Действительно, назвать обстановку этой палубы иначе как приватной, а еще точнее — интимной было невозможно. Немыслимо огромная кровать, ковры, живые цветы, запотевшее ведерко с шампанским — буквально все здесь дышало негой и… Да, буквально все призывало к разврату.

— Из этой каюты, — произнесла Женя сухим официальным тоном, чувствуя, что губы не слушаются ее, — открывается самый лучший вид из окон. Дело в том, что каюты обычно не делают наверху, чтобы отдыхающие не ощущали качку, но четыре стабилизатора качки на этой лодке…

— Ты лучше скажи, — перебил ее Борис, — где у нее кнопка…

Говоря это, он обвел глазами стены и обрадовался, найдя то, что искал.

— Пип! — сипло озвучил он нажатие кнопки и плотоядно рассмеялся.

Женя стояла ни жива ни мертва… Перспектива остаться взаперти с полупьяным распаленным хамом напугала ее до дрожи. Она решительно направилась к двери и подергала ручку — заперто…

— Будьте добры, — произнесла она вежливо-ледяным тоном, — разблокируйте двери, мне нужно вам все показать, чтобы подписать все необходимые бумаги и вернуться в Мос…

— Ну ты че побледнела-то? — перебил ее Борис. — Подождет тебя твоя столица, твоя Москва. Давай расслабляйся, когда еще такая маза будет…

Он развернул кресло так, чтобы не выпускать кнопку из вида и заодно следить за перепуганной Женей. Потом плюхнулся в кожаные подушки и икнул:

— Да не ссы ты… Сейчас удовольствие получишь, потом пожрешь на халяву, салют пустим… на панораму свою полюбуешься. Давай раздевайся!

Женя стояла, всей спиной вжавшись в заблокированную дверь. Сердце ухало так, что, казалось, Борис мог услышать, как оно бьется. Кровь гудела у нее в ушах.

— Давай-давай, — нагло ухмылялся Борис, наслаждаясь ее ужасом, — чего ты тут целку из себя строишь? А? Все вы, бабы, бляди продажные… Ну? Сколько ты хочешь, чтобы мне сделать приятно? — И с этими словами он стал расстегивать ширинку…

— Прекратите! — сорвалась в крик Женя, не понимая, что лишь ухудшает ситуацию, демонстрируя свой страх. — Немедленно прекратите! И выпустите меня отсюда!

С этими словами она рванулась к кнопке. Безнадежно! Борис тут же вскочил с кресла и небрежно оттолкнул ее плечом. Женя поскользнулась, комната завертелась вокруг нее — и вот она уже на полу…

Стоя над Женей с расстегнутой ширинкой, мерзко улыбаясь, Борис наклонился и рванул кремовый шелк ее платья…

— Не-е-е-ет! — закричала Женя, уворачиваясь от потных, жестких лап.

— Да хоть оборись, сука, — процедил сквозь зубы Борис, продолжая неспешно рвать с нее платье, — кнопочку нажали — никто не побеспокоит.

Дальнейшее произошло практически мгновенно, но Жене казалось, что время растянулось длинным, мучительным кошмаром.

Оттолкнувшись ногами и выскользнув на спине из-под туши Бориса, Женя проехалась по полу, потом вскочила и, опрокинув какой-то пуфик, бросилась к кнопке. И снова не успела добежать. С криком: «Стоять, сука!» Борис догнал ее, заломил ей руку за спину…

Вместо ужаса Женя неожиданно ощутила прилив силы и ярости. Только это помогло ей стиснуть зубы, вырваться из захвата и схватить первое, что подвернулось под руку. Это оказалось ведерко с шампанским, примостившееся на маленьком сервировочном столике.

Его-то Женя и швырнула в Бориса, целясь прямо в отвратительную пьяную рожу.

Ведерко оказалось гораздо тяжелее, чем она думала. Поэтому до Бориса не долетело, а упало прямо у его ног. По паркету XVII века, вывезенному из какого-то старинного замка, во все стороны разлетелись кусочки льда, под ногами насильника вспенилось шампанское из разбитой бутылки…

— Вот дрянь, — с холодной яростью процедил Борис.

Как на замедленной съемке, криво ухмыляясь и отводя руку назад для сокрушительной пощечины, он сделал один только шаг по направлению к ней…

И крошечный кубик льда, на котором Борис поскользнулся, пулей выстрелил из-под его сандалии и отлетел в дальний угол комнаты. Звякнул, ударившись о стену, и упал.

А Борис с грохотом обрушился на спину, опрокинув во время падения тот самый столик, и крепко ударился затылком о мраморный порожек, ведущий в ванную комнату.