Нелюдь - Виталий Михайлович Егоров Страница 12

На следующий день Смирный сходил к прокурору города.

Петр Васильевич Сорокин, мужчина в годах, так же, как и начальник милиции, давно уже потерял интерес к службе, приходил на работу лишь для того, чтобы отбыть очередной день перед близкой отставкой. Он уважал Смирного как сильного оперативника, раскрывшего не одно запутанное убийство, поэтому относился к нему весьма благосклонно.

Смирный застал прокурора за чаепитием прямо за рабочим столом. Увидев в дверях оперативника, тот радостно поманил его рукой в кабинет:

— Николай Васильевич, проходите, чайку попьем! Какие дела привели вас ко мне?

Когда был налит чай, Смирный, отхлебнув из чашки, приступил к делу:

— Петр Васильевич, я хотел поговорить с вами о пропавших девушках.

— А что, нашлись? — быстро и удивленно спросил прокурор.

— Нет, не нашлись. Уже прошел месяц, как они пропали, но до сих пор нет никакой информации, что с ними случилось. Поиск девушек ведется в пределах разыскного дела, а надо уже допрашивать людей, проводить следственные мероприятия: обыски, осмотры, изъятия, назначать экспертизы. Все это можно делать только в рамках уголовного дела. Поэтому, Петр Васильевич, прошу возбудить уголовное дело по факту убийства Сатаровой и Вожжиной и включить меня в состав следственно-оперативной группы.

— А не рано ли? — засомневался прокурор. — Вы достаточно проверили все версии о том, что девушки могли тайком куда-то уехать или стать жертвой несчастного случая? Возбудим уголовное дело по двойному убийству, сразу налетят с Генпрокуратуры, поставят дело на контроль. Нам достаточно одного дела по убийству Котовой, которое стоит на контроле у генерального, за второе такое дело с нас снимут шкуры. Кстати, как по тому делу, есть какие-то перспективы?

— Убийство Коптевой, — поправил прокурора сыщик. — Пока никакой информации, но мы никогда не забываем про это дело, тщательно проверяем все поступающие сведения.

— Калюжный тоже говорит, что никакой информации. Дай-ка, я его сейчас позову, посоветуемся.

С этими словами он по прямой линии указал секретарю:

— Найди следователя Калюжного, пусть зайдет ко мне.

Вскоре в кабинет прокурора заглянул Калюжный. Он испуганно зыркнул на Смирного и спросил:

— Петр Васильевич, вызывали?

— Проходи, садись, Алексей, — пригласил его прокурор, указав место напротив оперативника и смешливо поинтересовался: — Что такой испуганный-то, грешки какие мучают?

Калюжный боялся не зря. Он благодарил бога за то, что в тот трагический день он вовремя покинул вечеринку. А то, что там в его отсутствии случилась трагедия, он ни на секунду не сомневался. Демченко и Сергеев ему не говорили об этом, но несвойственная им отрешенность в последующие после гулянки дни, а потом и объявление о пропаже тех самых девушек, которые присутствовали во время вечера, подсказывали опытному следователю, что пропавшие закончили жизнь именно на даче у Мельчанова. Он остерегался спрашивать о судьбе девушек у своих коллег, поскольку боялся быть замешанным в этом деле в качестве очевидца, не донесшего о совершенном преступлении в правоохранительные органы. Проводив Демченко и Сергеева в областной центр, он несколько дней пил, за что получил замечание от прокурора, а теперь каждый день с трепетом ожидал, что когда-то придут за ним и спросят за пропавших девушек. Поневоле он стал соучастником преступления, в совершении которого не принимал непосредственного участия и не знал в подробностях обстоятельства произошедшего. Вот такой неприятный казус приключился с ним, и ему предстояло нести на себе этот тяжелый груз, сиюминутно ожидая ужасной развязки.

— Все нормально, Петр Васильевич, — натянуто улыбнулся Калюжный, присаживаясь за стол. — Какие могут быть у меня грешки? Разве что выпивал, но после вашего замечания — ни грамма.

Сев за стол, он с тревожным любопытством разглядывал лицо оперативника, пытаясь угадать цель его визита. Калюжный знал Смирного как одного из опытных оперативников, способного докопаться до истины почти по любому делу, поэтому с дрожью в сердце ожидал услышать от него слова, которые будут касаться пропавших девушек.

Ожидания его не обманули. Прокурор, кашлянув и отпив чай, обратился к следователю:

— Вот, Николай Васильевич пришел с предложением. Он хочет, чтобы мы возбудили уголовное дело по факту убийства пропавших девушек. Как ты смотришь на это?

— А что случилось, нашлись какие-то доказательства их смерти? — спросил Калюжный с плохо скрываемым испугом.

— Пока еще нет. Но он хочет, чтобы мы по этому делу создали следственно-оперативную группу и работали в рамках уголовного дела.

— А почему торопиться-то? — пожал плечами Калюжный. — Прошел всего месяц, может быть, они живые или погибли в результате несчастного случая. За необоснованное возбуждение уголовного дела нас не погладят по головке.

— И я о том же, — кивнул прокурор. — Генеральная прокуратура сразу же возьмет дело на контроль, а это для нас лишняя головная боль.

— Да, да, так и есть, — судорожно закивал Калюжный. — Пусть пока ищет уголовный розыск, а ближе к зиме, если трупы к этому времени не найдутся, возбудим уголовное дело.

— Решено, — согласился прокурор с мнением следователя и обратился к сыщику: — Николай Васильевич, продолжайте работать, постарайтесь до зимы выяснить, что все-таки случилось с этими девушками. К тому времени и решится вопрос) относительно возбуждения уголовного дела.

Раздосадованный, Смирный вернулся в отдел и, достав оперативное дело по факту убийства Коптевой, стал перелистывать его объемные страницы. Он выписывал себе некоторые фамилии, которые могут представлять интерес, и к которым необходимо вернуться вновь. После обеда пришел Овсянников и доложил:

— Нашел водителя автобуса. Он не видел в лицо водителя и пассажира автомашины, но утверждает, что это были «Жигули» вишневого цвета. Я склонен верить ему, поскольку он как водитель должен хорошо разбираться в автомобилях. Также установлено, что у Руслана и Эльмурзиева в личном пользовании нет автомашины. Значит, они ее у кого-то одолжили, надо бы найти этого автовладельца.

— Резонно, — кивнул Смирный и спросил: — А когда перевелся к нам Эльмурзиев?

— Уточнил насчет Эльмурзиева. Он приехал в наш город в январе восемьдесят четвертого, так что убийца Коптевой — не он.

— Молодец, отрицательный результат — тоже результат, — похвалил Смирный своего подчиненного и добавил: — Нам отказали в возбуждении уголовного дела, поэтому надо потихоньку копить материалы, чтобы они когда-то в нужный момент дали всходы. Запомни еще раз: про рассказ Людмилы никто, кроме нас, не должен знать. Эльмурзиев и Руслан — первые подозреваемые в деле исчезновения девушек.

На следующий день Смирного вызвал к себе Исхахов и вкрадчивым голосом поинтересовался:

— По какому поводу вчера ходил в прокуратуру?

«Черт, кто-то уже стуканул! Секретарша прокурора, наверное, он знаком с ней…», — промелькнуло в голове у сыщика.

— Поговорили по убийству егеря, по делу надо