Татьяна Полякова - Невинные дамские шалости Страница 13

Алька точно была здесь в среду: колготки и открытые окна это подтверждают, и в тот же день покинула дачу. Вроде бы никакого повода для беспокойства, но почему выл пес и куда он вообще делся?

«Пес мог выть потому, что у него настроение было плохое, — разозлилась я. — А потом нашел лазейку в заборе и удрал, может, ему друзей навестить захотелось или подруг».

Я пребывала в глубокой задумчивости, поэтому и не заметила, как очутилась перед кухонной дверью, причем с ключом в руках. Взглянуть еще раз? Я вошла в дом, злясь на себя, потому что заранее знала: ничего я здесь не увижу, однако поднялась наверх в Алькину комнату. Я как раз взялась за ручку двери, когда услышала шорох: внизу тихо закрылась дверь. Я торопливо перегнулась через перила: никого.

— Кто там? — испуганно крикнула я и ответа не получила. — Черт знает что…

Я быстро спустилась вниз, открыла все двери, заглянула во все помещения, не забыв даже кладовку, потом вышла на крыльцо и осмотрелась. Ни души, только в лесу по соседству птички поют.

Я вернулась в дом, громко хлопнув дверью. Может, не стоит играть в сыщиков, раз у меня на этой почве появились слуховые галлюцинации?

Стоит или не стоит, а на второй этаж я поднялась и вошла в Алькину комнату. Непохоже, что здесь кто-то был. Повинуясь безотчетному порыву, я заглянула в тайник, папка лежала на месте, письма и фотографии тоже, но утверждать, что ничего не пропало, я не могла, первый просмотр бумаг был очень поверхностным.

Тут совершенно отчетливо я услышала шаги на улице, вскочила и кинулась к окну. По-прежнему ни души.

— Пора выметаться отсюда, — сказала я вслух. — Так и спятить недолго.

Я пошла к двери, на ходу заглянула в шкаф и замерла как вкопанная: Алькиных колготок не было. Я лихорадочно принялась их искать: выдвинула все ящики, подняла ковер и даже заглянула за шкаф, а потом проверила свою сумку, может, сунула их по забывчивости? Колготок нигде не было и сомнений тоже: кто-то посетил дачу в мое отсутствие и их забрал. Спрашивается, зачем? На кой черт кому-то женские колготки?

Все происходящее стало нравиться мне еще меньше. Дачу я покидала торопливо, с неприятным чувством, что за мной кто-то следит, однако, как ни старалась, обнаружить по дороге что-либо подозрительное не смогла. До тех пор пока не въехала в город. Миновала пост ГАИ, вылетела на проспект и тут в зеркале заметила «Тойоту». Она держалась на расстоянии, но проводила меня до самого дома.

Я поднялась в квартиру и стала из окна наблюдать за тем, что происходит во дворе. «Тойота» вывернула из-за угла, постояла минут десять, потом развернулась и исчезла. Я еще с полчаса наблюдала из окна, потом, тяжело вздохнув, прошла к кровати и села, окинув взглядом комнату. Как я уже говорила, за отсутствием мебели разглядывать было совершенно нечего, потому клочок шарфа, торчащий из двери «темнушки», сразу же привлек мое внимание. Я подошла, распахнула дверцу и уставилась на три чемодана и прочее содержимое «темнушки». Здесь всегда царил такой беспорядок, что я и под пыткой не смогла бы вспомнить: куда и что положила. Одно было несомненно: желтый шарф, который сейчас валялся на полу, лежал раньше в кармане пиджака. Я встречала в аэропорту Ленку, с утра было прохладно, я надела пиджак и повязала шарф, но к обеду температура стремительно поднялась, скомкав, я сунула его в карман. Вернувшись домой, я повесила пиджак на плечики, а про шарф, естественно, не вспомнила и уж точно из кармана его не вынимала. Вопрос, каким образом он оказался на полу, да еще зажатый дверью?

Я присвистнула и тоже устроилась на полу. Выходит, пока я осматривала Алькину дачу, кто-то с той же целью посетил мою квартиру.

Я бросилась на кухню пить валерьянку.

Спать легла непривычно рано, причем забаррикадировала дверь, придвинув к ней громоздкую тумбочку. Потом поставила в изголовье кровати телефон и прихватила с собой газовый баллончик.

Утро началось с телефонного звонка.

— Привет, — сказала Ленка. — Я уже дома, на земле обетованной.

— Как прошел полет? — протирая глаза, спросила я.

— Отлично.

— А все остальное?

— Тоже. Я думаю, мы можем считать себя богатыми женщинами.

— Хорошая новость: всю жизнь об этом мечтала.

— Как видишь, мечты иногда сбываются.

— О мечтах потом. Мы так и не решили: иду я в милицию или нет?

— Конечно, нет. У тебя есть виза, садись в самолет — и ты в полной безопасности.

— А мама?

— Попробуем ее уговорить. Занятие по душе можно найти где угодно.

— Наверное, ты права, но Алька до сих пор не появилась. Не могу я уехать, не узнав, что с ней. Вокруг происходит какая-то чертовщина.

— Ты очень рискуешь?

— Да нет вроде.

— Никто не появлялся?

Я подумала, следует ли рассказывать сестре о «Тойоте», и не стала.

— Нет.

— Отыщи скорее свою Альку и приезжай.

Мы простились. Не успела я умыться, как телефон зазвонил вновь. На этот раз меня искала мама.

— Вернулась? — спросила она, поздоровавшись.

— Только что.

— Леночка очень расстроилась, что ты не могла ее проводить.

— Я ей все объяснила…

— Она сказала, что ты собралась к ней. Поедешь?

— Да… наверное. А ты?

— Не люблю я самолеты.

— Ну чего ты, мам. Съезди. Квартиру новую посмотришь…

— Ладно, решим позднее. В выходной тебя ждать или опять дела?

— Я позвоню…

— А к кому ты ездила?

Тут я вспомнила, что у неведомой мне подруги несчастье, и принялась выдумывать, получалось как-то нескладно, и я разозлилась.

— Встретимся, расскажу, — закончила я, и мы простились.

До двенадцати я сходила в магазин, приготовила себе завтрак и даже немного почитала. На телефон принципиально не смотрела. Если бы Алька появилась, то давно бы позвонила сама. Около пяти приехал Витька. Смотреть на него было жутко, он буквально разваливался на глазах, лицо землистое, взгляд блуждающий, руки дрожат. Прошел, сел в кресло и уставился на мою мазню маслом, только вряд ли что видел.

— Ты мне не врешь? — спросил он, переведя взгляд на мое озабоченное лицо. — Ты правда не знаешь, где она?

— Нет. — Витьку стало жалко, я принесла с кухни коньяк, и мы выпили.

Он потер лицо ладонью и опять спросил:

— Может, она меня бросила?

— По-моему, это делают как-то иначе. Например, ставят в известность… Ты в милицию заявлял? — осторожно спросила я.

— Думаешь, надо? А если она где-нибудь… скандал выйдет страшный. Ты правда ничего не знаешь? Мне только бы поговорить с ней, чтобы знать… и вообще прийти к какому-то решению… Живу как на пороховой бочке. — Он тяжело вздохнул.

Стоит ему рассказывать о даче?

— Ты в Лапино давно не был? — помолчав, спросила я.

— Я туда вообще не езжу. А что?

— Я вчера заезжала… Норд пропал.

— Да? Сбежал?

— В среду он выл, громко и жалобно, а потом исчез.

— И что? — испугался Витька. — Думаешь, это как-то связано с Алькой? Постой, в среду она уезжала на фабрику…

«Черт, Витька не знает, что на фабрику ездила я, и как я должна это объяснить?»

— Я с соседями разговаривала, Ольга Ивановна говорит, в среду на даче кто-то был, окна открывали.

— Кто там мог быть? Алька заехала? Так ведь ей не по пути… Может, чужие? Нашли ключ… может, и пса увезли?.. Не обращай внимания, у меня ум за разум заходит… Скажи, идти мне в милицию или подождать еще пару дней?

Если бы не машина, которую Алька забрала от офиса, и не ее записки, я бы сказала однозначно: идти. А так выходило, что она и впрямь загуляла, забыв обо всем на свете.

— Не знаю, Витя, — честно сказала я. — Наверное, надо. Беспокойство у меня.

— И у меня беспокойство, — усмехнулся он. — Все, завтра утром иду в милицию.

Однако его поход в милицию ощутимых результатов не принес, по крайней мере в первые дни. Как объяснил Витька, в милиции его проблемы восприняли прохладно: оставила жена записку, что к подруге уехала, так что же раньше времени тревогу поднимать? Не знаете, что за подруга? Дело житейское, может, и не подруга вовсе. Такие вопросы лучше решать без вмешательства милиции. В общем, из милиции Витька вернулся не успокоенный, а уж скорее раздосадованный: еще бы, там ему довольно прозрачно намекнули, что он скорее всего обзавелся рогами, просто не желает этого замечать.

— Что будем делать? — вздохнул несчастный супруг и в сотый раз спросил: — Ты правда ничего не знаешь?

А я в сотый раз подумала: «Может, рассказать ему?» Очень меня беспокоило исчезновение колготок и собаки.

Ольге Ивановне я звонила: Норд так и не появился. Хотя, конечно, пес мог потеряться или был сбит машиной… Со всеми этими странностями о собственных проблемах я вроде бы забыла. Убийство дорожного попутчика Сережи воспринималось как что-то очень далекое, малореальное и происшедшее не со мной.

Еще один день прошел в пустой беготне по квартире и терзаниях. Вечером, после одиннадцати, раздался телефонный звонок. Я сняла трубку и услышала совершенно незнакомый женский голос.