Кирилл Казанцев - Твоя очередь умереть Страница 13

Завитки тумана стелились над водой. Ночь была безветренной, на море господствовал полный штиль. Утлая плоскодонка с низкими бортами беззвучно скользила сквозь белесые завихрения. Только вода негромко журчала, стекая с весел.

— Хватит, Угрюмый, суши весла, — прошептал Максим и посмотрел на часы. До полуночи оставалось несколько минут. Глухо звякнули уключины, посудина скользила по инерции. От берега отошли на пару миль, объект приближался. Бодрая музыка разносилась по округе. Семеро пассажиров затаили дыхание. Волнение охватило людей, хотя открытой паники не было. Остались в прошлом сомнения, последние терзания, принятие «непопулярного» решения. Проблемы с реквизитом и амуницией успешно утрясли — дело не затратное. Все семеро оделись одинаково — облегающие трико, темные футболки с длинными рукавами, наготове маски из вспененной резины, закрывающие полностью всю голову. За плечами плоские рюкзачки, набитые «гражданской» одеждой, — неудобств они не доставляли, в случае нужды могли служить амортизатором.

Лодка выплывала из тумана. До объекта — комфортабельной «хардтоповой» яхты — оставались пустяки. Прогулочное судно стояло на якоре, на борту царило веселье, гремела музыка — пассажиры развлекались. По информации, собранной Ильичом, компанию объекту составляли деловые партнеры из ближнего зарубежья, несколько телохранителей и полдюжины местных «элитных» путан. Переговоры завершились, хозяин яхты под названием «Пенелопа» развлекал гостей. В районе кокпита горел фонарь. Еще один — на крошечной корме — освещал пятачок вокруг гребного винта. На передней палубе гремела ритмичная музыка, изгибались женские тела — там проходило что-то вроде дефиле. Стройные барышни с ногами до ушей были, в принципе, одеты. Но в процессе прогулок по «подиуму» одежды на них становилось меньше, а оголенных участков загорелой кожи — больше.

— Неделя высокой моды, блин, — презрительно фыркнула Бобышка. — Смотреть противно.

— Почему противно? — возразил Фаткин, и все остальные молчаливо с ним согласились. — Нормально смотрится. Смотрел бы и смотрел.

— Очки не потеряй, — покосился на него Максим.

— Не потеряю, — отозвался Фаткин. — Я их к голове привязал.

Из полумрака проявлялись элегантные обводы. Яхта среднего водоизмещения, метров двадцать с гаком от носа до кормы, белоснежно-белая. Хищные акульи очертания, стреловидный нос, надстройка с квартердеком и рубкой управления смещена к корме — вследствие чего на передней палубе, огороженной леерами, хватало пространства. Там и клубилась публика, извивались танцовщицы. Яхта относилась к разряду моторных — на ней отсутствовало парусное вооружение с такелажем и рангоутом. На корме просматривалась фигура наблюдателя, мерцал огонек сигареты. Сомнительно, что этот парень мог что-то увидеть дальше пятнадцати метров.

— Охренеть… — восхищенно прошептал Угрюмый, разбирающийся в водном транспорте. — Это же «Принцесса» — крутой британский производитель моторных яхт… Модель V-72, класс люкс, прямо из Плимута, да чтоб мне так жить… Цена — в районе двух лимонов «евробаксов». Пухлый дядечка, пухлый…

— Бюджет небольшого российского городка, — ухмыльнулся Фаткин.

— Прикупил, паскуда, по случаю, — презрительно фыркнул Ильич, — на деньги российских налогоплательщиков. Начал с себя обустраивать Родину, шельмец…

— Да ладно, Ильич, — нервно хрюкнул Фаткин. — У нас в стране свобода совести. Хочешь — имей ее, эту совесть, хочешь — не имей…

— Знаком с такими посудинами? — пихнул Максим Угрюмого.

— А то… — завистливо вздохнул Угрюмый. — Комфорта — по уши. Надежность — стопудовая. В машинное отделение можно не соваться — сплошная автоматика, управляется из салона. Водоизмещение сорок две тонны. Карбоновые люки, карбоновый хардтоп… Два двигателя — по полторы тысячи лошадей. Крейсерская скорость — тридцать пять узлов. Запас топлива — четыре тысячи литров, пресная вода — семьсот литров. Чтоб я сдох… Гуляй по морю и только солярку иногда подливай… Впрочем, не скажу, что эта хрень какая-то уникальная, — подумав, допустил Угрюмый. — У «Принцессы» в модельном ряду — десяток подобных. Отличаются водоизмещением, удобствами, понтами. Эта примерно средняя. Таких штуковин на Черном море — сотни.

— Управишься с такой?

— Да с ней и обезьяна управится, Максим… Вместо руля — джойстик, на нем все кнопочки — сиди да играйся, блин…

На палубе захохотали люди. Максим вздрогнул, всмотрелся. Оступилась рослая девица в ярком бикини, подломилась шпилька, она едва не покатилась с округлой палубы в воду. Метнулась приятельница, успела подхватить. Зааплодировали люди, сидящие в углублении за столиком.

— Готовность — минута, — прошептал Максим. — Пока народ не приступил к разврату… Все готовы? У всех хватит духа? — Он сделал паузу, всмотрелся в лица товарищей.

— Отпортняжим их дубовой иглой… — натужно хихикнул Угрюмый.

— Угрюмый, вытаскивай затычку, топим лодку. На яхте есть шлюпка, на ней и вернемся… если ничего другого не придумаем. Постарайтесь не звонить друг другу по мобильнику, — усмехнулся Максим. — От плана не отступать, никакой самодеятельности.

— Молодец, Максим, — усмехнулся Макар. — Развиваешь лидерские качества.

— Заткнись… Надеть маски. Никаких имен — обращаться по кличкам.

— У нас есть клички? — удивился Фаткин.

— Вы приятно удивитесь, но да… Фаткин — Шкипер, Макар — Лоцман, Угрюмый — Боцман, меня… так и быть, зовите Капитаном…

— А меня можно Коком, — встрепенулся Коля Селин. — Я классно готовлю, даже мать удивляется…

— Принимается. Верка…

— Сестра… — жалобно простонал Угрюмый.

— Пусть так. Ильич…

— Сутулый, — усмехнулся бывший мент.

— Почему Сутулый? — удивился Максим.

— Чтоб не догадались.

— Ладно… Угрюмый, не тормози, топи ладью. Пошли, за нами фактор внезапности…

Плавать умели все — даже Фаткин. Было бы странно — прожить всю жизнь в городке у моря и не уметь плавать…

— А я вон ту беру, беленькую! — хохотал гость, окопавшийся в нише. — Очен-но уж она по вкусу мне пришлась…

— Молодец, Абылай! — ржал приятель и деловой партнер. — Губа не дура!

Никто не видел, как за кормой возникли две головы, прижались к корпусу яхты. Первый злоумышленник схватился за бакштов, свисающий с палубы, подтянулся. Второй — за штормтрап — веревочную лестницу с деревянными ступенями, начал беззвучно выбираться из воды. Возникла третья фигура — в районе кормовой платформы для купания, вскарабкалась на нее, подтянувшись на руках, перебралась на открытую площадку с сиденьями-банками. Глухой вскрик — и фигура наблюдателя, мечтательно смотрящего вдаль, куда-то пропала. На площадку вскарабкалась еще одна личность, бросилась помочь товарищу. Несколько секунд в кормовой части царила возня.

— По кумполу его погладь, по кумполу, чего ты на него любуешься… — сдавленно сопел Угрюмый, зажимая рот пыхтящему телохранителю. — Коляша, блин, это же не картина на выставке… Вот так, по чердаку ему смажь… теперь по сопатке… теперь по соплу… Ну, хватит, Коляша, уймись, разошелся… Давай на борт, помоги подняться Максиму и Макару, а я справа обойду — там где-то Бобышка с Фаткиным тонут…

Грандиозным побоищем завершилась «неделя высокой моды»! Оборвалась музыка, раздались аплодисменты. Пространство прорезал залихватский разбойничий свист. Семеро в масках с различных направлений бросились на ничего не подозревающих пассажиров. Завопили женщины, воцарилась паника. Треск на квартердеке — в районе рубки управления, — и на складной столик, сервированный фруктами и напитками, сверзилось грузное тело. По имеющейся (хотя и не подтвержденной) информации, команды на яхте не было — подобные посудины не требуют многолюдного обслуживания. Пятеро охранников (один — за рулевого, другой — официант и диск-жокей), трое «хозяев жизни» и стайка хорошеньких путан… Стол переломился, брызнуло всё, что на нем находилось! Охранник от удара лишился чувств. Отпрянули гости, один свалился со стула, закопошился в углу ниши. Атака была как гром среди ясного неба! Охранник, застывший у лац-порта (непрозрачной дверцы в борту), успел выдернуть пистолет из-под парусинового пиджака, но Ильич швырнул ему под ноги стул с металлическими ножками, прыгнул, повалил, выламывая руку, начал колотить лбом о настил.

— Молодец, Сутулый! — прорычал Угрюмый, проносясь мимо. Он бежал на помощь Фаткину — у того хватило дерзости атаковать плечистого громилу. На что рассчитывал? Громила оказался сверху и смазал Фаткина по носу. Продолжения, к счастью, не последовало. Угрюмый навалился сзади, огрел громилу по загривку, но тот лишь отмахнулся, как от прилипчивой мухи.

— Ты, троллейбус хренов… — хрипел Угрюмый очкарику Фаткину. — Чего ты там разлегся? За пищак его хватай, за пищак…