Сергей Зверев - Домой по рекам крови Страница 13

— И что ты делала в машине? Куда тебя везли люди Никольского? Вы ехали в сторону поселка, где его дом. Ну, давай, соври что-нибудь, чтоб я поверил, и топай к папе с мамой.

Странный эффект произвели его невинные, в общем-то, слова. Девушка отвернулась, осторожно коснулась пальцем припухшей губы и отвечать, судя по всему, не собиралась. Денис помолчал и заговорил снова, стараясь копировать ее издевательский тон:

— Завралась ты дальше некуда, голубушка. Не понимаю, с чего бы тебе стесняться своей работы. Подумаешь — шлюха, у нас любой труд в почете. Сейчас-то вид у тебя нетоварный, а так отмыть, причесать — очень даже хорошие деньги можешь заработать.

Говорил, а сам лукавил при этом — девушка нравилась ему и в таком, малость потрепанном виде. Красивая, дрянь, и дорогая, конечно. Мелькнула даже мысль, а не попользоваться ли возможностью, прежде чем выкинуть красотку отсюда, наставить рога Никольскому, если можно так сказать. Но кроме краткого физического и глубокого морального удовлетворения ничего не светит, о материальном вообще речь не идет. Деньги нужны, большие деньги, чтобы на все хватило, и на операцию со всем прочим, что полагается, и на таких вот лялек, что, оказывается, в электричках ездят, как простые смертные…

— Они везли меня к своему хозяину, — еле слышно сказала девушка, избегая смотреть Денису в глаза, — я наврала тебе. Я… В общем, такое дело… Не знаю, как сказать… Про электричку я наврала, ты прав.

— Я догадался, — покровительственно сказал Денис, снова глянул на часы. Все, пора заканчивать светскую беседу и разбегаться. Девица до места доберется сама и ничего никому не скажет, и уж в полицию точно не пойдет, так что волноваться нечего.

— Мой отец… Он живет в Москве, но… Меня похитили, я заложница. Я шла из магазина, когда меня посадили в машину и увезли. Сказали, что если буду вести себя хорошо, то со мной ничего не случится. Я заложница. Не веришь — твое дело, но это так и есть.

Она смотрела в стену над головой Дениса и снова трогала губу. Потом как-то зябко передернулась, положила сумку на «печку» и надела шубу уже нормально, в рукава, застегнулась и спрятала руки в карманы. Денис следил за ней, думая — врет или нет на этот раз. Вроде не похоже, вид больно грустный и потерянный, даже бежать не пытается, и вот сейчас точно разревется, по голосу понятно. И спросил, чтобы пресечь в зародыше потоки слез:

— Да ладно? И зачем ты им понадобилась?

Та подобрала распавшиеся от резкого движения волосы и сказала:

— Не я, а мой… папаша. Этот… Никольский, я думаю, хочет шантажировать его.

«Он может», — ворохнулось в голове, но Денис эту мысль отогнал и поддаваться первому порыву не собирался. Завралась девица, и сама в своем вранье запуталась, но того гляди расколется от страха в первую очередь, надо дожать ее, и сама признается.

— Твой папаша — он кто вообще? Как зовут, чем занимается и чем Никольскому насолил? У них дела какие общие или что?

Девушка закуталась в шубку, прислонилась к стенке и сказала:

— Зовут его Вавилов Михаил. Занимается… автосалон у него свой, где китайские машины продают. А чем Никольскому насолил — не знаю. Честно, я не знаю. Отец мне не говорил.

Кто бы сомневался, что не говорил, не твоего ума дело. Глупо было бы рассчитывать на другой ответ, он просто так спросил, не ожидая мгновенных откровений.

— Я только знаю, что мой отец должен заменить Никольского, — добавила девушка, и Денис уставился на нее.

— Чего? — переспросил на всякий случай, чтобы убедиться, что все правильно понял, и девушка послушно повторила:

— Он собирается заменить Никольского, так решили. Я не знаю кто, я недавно слышала, как отец говорил с кем-то об этом по телефону. Ничего не поняла и забыла, но пришлось вспомнить…

Она улыбнулась — нормально, по-человечески, а не ехидно и зло, глянула на Дениса. Их взгляды пересеклись, Денис отвернулся и сделал вид, что сосредоточенно изучает плесень на стене. Улегшийся вихрь в голове взметнулся с новой силой, но уже по другому поводу: Никольскому нашли замену. Обалдеть, вот это новость, местный царь и бог скоро будет низложен — неизвестно уж, за какие такие грехи, — и вся налаженная годами система совместного существования смотрящего и местных «олигархов» полетит к чертям. Господин Вавилов примется перестраивать ее под себя, и тут не щепки по сторонам полетят, а целые бревна. Интересно, он тоже будет отстреливать неугодных заодно с их родственниками или предпочитает цивилизованные методы борьбы — героин там подкинуть или шлюху несовершеннолетнюю… Да мало ли изысканных, веками проверенных способов. Но какова новость и что с ней делать — непонятно. «А сам Никольский в курсе?» — мелькнула мысль и тут же испарилась: конечно, в курсе, раз его люди тащили к нему на аркане дочурку Вавилова. Хитер смотрящий, на шаг врага опередил, но в последний момент промашка вышла, увели птичку из клетки, из-под носа увели.

От мысли, что сам стал врагом Никольского, Денису было ни тепло, ни холодно. Безразлично ему было, вот и весь сказ. Раз наверху те, кто смотрящих на город ставят, так решили, то Никольскому конец, сколько бы он ни рыпался. А девушка да и он сам — так, мелочь, на которую и внимания-то никто не обратит. Уцелеют — хорошо, а на нет, как говорится, и суда нет…

«Ну это мы еще посмотрим». Дело принимало совсем другой оборот, все несуразности получали подтверждение, отчаяние и накатившую сонливость как рукой сняло. Никольский хочет шантажировать отца этой красотки, значит… Ну, то, что она не шлюха, это точно, вопрос закрыт раз и навсегда. Трогать ее тоже нежелательно, дочурку надо вернуть папе в целости и сохранности — это два. А в-третьих…

— Отец заплатит за мое возвращение, — сказала девушка, — заплатит хорошие деньги. Ты же хотел ограбить этих, в машине, я правильно поняла?

Да, черт возьми, правильно, только орать об этом вовсе не обязательно. Соображает, зараза, хотя в ее положении он бы в два раза шустрее мозгами шевелил. Шла из магазина, посадили в машину, притащили сюда… Вот куда курьеров утром понесло, не на таможню, а на федеральную трассу, выезд на которую находится километрах в трех за постом, и оттуда в Москву. Понятно, почему они так долго таскались, странно, что он их вообще дождался. Папа заплатит… Пусть только попробует зажать денежки, «Сайга» и «Викинг» в кобуре заставят его раскошелиться. Надо только хорошо подумать, как обставить дело. Первым делом пусть она позвонит домой.

Денис вытащил из тайника бушлат, завернул в него «Сайгу» и коробки с патронами, убрал на прежнее место, заложив кирпичами. Девушка не сказала ни слова, только следила за ним, прижимая к животу свою сумку, точно закрывалась ею. Денис поднялся, прицепил кобуру с пистолетом на ремень джинсов под курткой, отошел вбок, освобождая дверной проем, и сказал:

— Как выйдем отсюда — сразу звони отцу, скажи, где ты находишься. Потом дашь трубку мне.

Мобильники в подвале не работали, на экране, стоило углубиться подальше в коридоры, появлялась надпись «нет сети», и мучить телефон было бесполезно.

— Не могу, — отозвалась девушка. Странное дело, но она точно боялась выйти отсюда, опасливо жалась к стенке и неуверенно поглядывала на Дениса. Понятно, слишком резка перемена — от налетчика и без пяти минут насильника к почти что Робин Гуду, грозы негодяев и защитника обиженных. Хотя могла бы и понять его мотив — деньги прежде всего, но от радости, похоже, рассудок малость помутился. И звонить папе не хочет — дополнительный симптом, говорящий в пользу легкого помешательства.

— У меня мобильник отобрали, — пояснила та. И снова не врет, телефона у нее точно нет, он сам в этом убедился. Что угодно в сумке и карманах нашел, только не трубку. Правильно сделали, между прочим. На месте курьеров он бы ей еще рот заклеил, но те, видимо, гуманнее оказались или нужды не было… Кстати, кровоподтек у нее на лбу когда образовался — в момент аварии или до?

— С моего позвонишь, — сказал Денис, — номер, надеюсь, не забыла?

Девушка помотала головой, по-прежнему недоверчиво глядя на него, Денис поманил ее к себе и вышел в коридор.

— Поехали, — сказал он, — поздно уже. Завтра сдам тебя папе, а сегодня за тобой присмотрю, чтоб не сбежала. Сама понимать должна, не маленькая.

Он достал пистолет, выщелкнул из рукояти магазин — о, полна коробочка, девять штук патронов один к одному. И запасной магазин имеется, в кармашек на кобуре убран. Педантом был курьер, спасибо ему за это.

Девушка шагнула вперед, покачнулась на сломанных каблуках и едва удержалась на ногах. Денис подал ей руку, но та точно этого и не заметила, с гордым и независимым видом прошла мимо, припадая на одну ногу. Денис держался на полшага позади, подсвечивал фонариком дорогу: было уже очень темно. Шли молча, девушка опасливо поглядывала по сторонам, но старательно делала вид, что ей не страшно, а Денис чувствовал себя превосходно. Он буквально воспрял духом, прикидывая, какую сумму заломит папаше этой красотки. Впервые, знаете ли, заложниками торговал, не знал, как разговор построить. Можно так: «Ваша дочь у меня, я верну ее, если получу…» — дальше должна прозвучать многозначная цифра. Нет, лучше не так: «Она у меня». Звучит неубедительно, мало ли кто — она, надо назвать имя, это подействует лучше всяких угроз и намеков.