Вячеслав Жуков - У зоны свои законы Страница 13

А Гуня, все еще улыбаясь, стащил ее с кровати, привязав конец бинта к спинке. Убийца не спешил. Не боясь быть замеченным, тщательно проверил, потрогал пульс, мертва ли она. Ему нравилось убивать, все равно кого: мужчин, женщин. И все убийства он всегда выполнял с любовью, как нечто особенное, сравнимое с таинством, дарованным только ему.

Еще в юности, отбывая свой первый срок в колонии, он чуть не стал жертвой парня года на три старше его. Была драка, жестокая, в ней нет места морали и каким-либо правилам. Только одно: или ты убьешь, или тебя убьют. Тогда повезло Гуне… С тех пор, убив человека, он всегда испытывал необъяснимый прилив энергии и не убивать уже просто не мог.

Убедившись, что Лариса мертва, Гуня вышел из палаты и неторопливо направился к выходу. Он выполнил свою работу.

Ларисина соседка по палате немного задержалась, встретив знакомую. Общие проблемы, общие болячки у людей одного возраста. Наговорившись, она вернулась в палату, но тут же выскочила в коридор, схватившись за сердце.

– Ой! Ой! Доктор! – Она уронила костыли, хватаясь руками за стену, но не удержалась, упала. – Скорее сюда! Помогите.

Через минуту весь дежурный персонал собрался в палате.

Розовощекий бородач отчитывал перепуганную медсестру.

Для Тютина не было большего удара, чем смерть дочери. Даже когда умерла жена, он держался. А тут не смог. После похорон дня два не вставал с кровати, и Наташа вызывала из города «Скорую», чтобы сделали укол.

К концу недели Тютин наконец смог встать, пошатываясь, подошел к зеркалу, посмотрел и не узнал себя. От бравого бывшего полковника ничего не осталось. Из зеркала на него смотрел постаревший незнакомый человек с посеревшим, осунувшимся лицом и бесцветными глазами. Едва держась на ногах, он все же кое-как побрился, а потом зашел в гостиную и опустился в кресло поближе к камину. Хотелось тепла, попросил Наташу затопить. Сидел возле огня и не мог согреться. Казалось, со смертью Ларисы что-то оторвалось от него, ушло вместе с ней в могилу и сил для жизни не осталось.

На столе лежал открытый альбом с фотографиями.

Тютин подвинул его, вглядываясь в фотографии. Вот – Анатолий. Фотография Ларисы рядом. А вот – они с Татьяной, фотографировались прошлым летом на ВВЦ. Тютин собрал все эти фотки, положил перед собой на стол, отдельно от альбома, а в голове мысленная чехарда, перед глазами лица: Анатолия, Ларисы, Татьяны. И вроде говорят они что-то, только не понимает он, не слышит. «Наверное, я схожу с ума, – подумал он, задержав взгляд на фотографии, на которой запечатлен он вместе с Татьяной. – Ей-то кто отомстил за меня? Приехали двое. Один ушел, другой вошел. Как в считалочке. Получается, Татьяна их знала. Или хотя бы одного из двоих. Опять же гвоздики. Надо переговорить с ее соседкой. Может, она чего не договорила от волнения в прошлый раз», – думал Тютин. В эту ночь он так и не уснул, а утром, взяв с собой Наташу, поехал в Москву.

Соседка Татьяны его узнала, впустила. Наташа осталась в машине.

– Раз пришли, входите.

Тютин прошел на кухню, сел на табуретку. Женщина как будто догадалась, как нелегко ему говорить об этом, сказала:

– Спрашивайте уж, чего узнать хотели?

Тютин кивнул.

– Хочу разобраться, понять и потому прошу вас вспомнить получше тех двоих…

– Торопилась я тогда, – с неохотой ответила женщина. Эта тема разговора ей была неприятна.

– Я знаю. Вы мне уже говорили. Но все-таки попробуйте вспомнить, – попросил Тютин.

Женщина призадумалась.

– Да ведь лиц-то их я и не видела, – сказала наконец она в раздумье. – Помню только, один высокий, волосы седые. В костюме. А второй поменьше. Ростом с вас, коренастый. В правой руке цветы держал, а левой вот так все делал, – показала женщина, сжав руку в кулак и разжав. – Часто-часто, волновался небось. В дверь он звонил, а высокий в сторону отошел. А когда Татьяна открыла, он ей цветы отдал и сразу пошел, а высокий вошел.

– Как он делал? – переспросил Тютин, почувствовав, как его пробирает жар. Вспомнил капитана Баева, когда видел его в управлении, и то, как он сжимал руку, разрабатывая эспандером кисть.

– Вот так, – показала соседка и добавила: – А вот лиц не видела. Они ко мне спиной стояли.

Для Тютина было и этого достаточно. Когда спускался вниз по лестнице, казалось самому, бегом бежит. «Неужели Баев? А если я возвожу на капитана напраслину?»

Всю дорогу назад до самого поселка Тютин молчал, сколько ни пыталась Наташа разговорить его. Сидел, как в рот воды набрал.

И вечером он долго не ложился спать. Наташа слышала, как он расхаживал по комнате. Но потом шаги стихли. «Кажется, лег, – подумала Наташа, успокоившись. – Странный он какой-то…»

Но Тютин не лег. Он отыскал в альбоме фотографию капитана.

«Баев, Баев. А ведь меня с Татьяной познакомил он. И про мои отношения с ней знали он и Стелбин. Но Стелбин работать на криминал не станет, а вот Баев… А что, если это он давал информацию бандюкам? Татьяна его хорошо знала и дверь открыла. Убивать не стал, слабоват характером и натура не позволит. Жена его работала в одной клинике с Татьяной, и Баев знал все. Тогда получается, он знает и убийцу. Ну, а кто еще из наших ребят знает, где у меня дача? Опять же Стелбин и Баев. Они приезжали ко мне. А потом… это движение рукой. У Баева как раз повреждена левая рука. Ах, Рустам, Рустам. Ну, если это твоя работа…» – Особых сомнений у Тютина не было, просто не хватало на это времени. И пока он будет вот так сидеть, размышлять, бандиты могут сделать следующий ход, трагический для него или Наташи.

Тютину показалось, что внучка проснулась. Он прислушался. Нет, в ее комнате все тихо. «Ветер шуршит листьями по крыше, а я уж…» В последнее время он пугался собственной подозрительности, понимал, так нельзя, но ничего не мог с собой поделать. Догадывался – тот, кто убил зятя, дочь и Татьяну, не остановится, и помочь выйти на него Тютину может только капитан Баев. «Только вряд ли он захочет помогать», – думал Тютин.

– Надо с ним поговорить. Возьму на понт, если что, извинюсь. Поймет. А не поймет, обидится – значит, грош цена ему как человеку. В конце концов убивают моих родных, а не его. До обид ли тут…

Ежедневно в шесть утра Рустам Баев выгуливал своего любимца черного пуделя Грея. В последнее время отношения с женой перешли в ту фазу, когда супружескими их никак не назовешь. Капитан возвращался поздно, частенько засиживался в ресторанах с молодыми девушками, просаживая приличные суммы денег. Жене это не нравилось. Она ругалась и каждый день грозила подать на развод. Баев ее терпел. В случае развода пришлось бы делить квартиру, дорогую обстановку, дачу и новенький джип, купленный совсем недавно. Лучше уж терпеть ворчливую супругу, чем потерять половину из всего нажитого. Возненавидел он жену, и хоть нехорошо, но желал ей смерти. Тогда все останется ему и можно будет пожить в свое удовольствие.

Проснувшись утром в скверном настроении, Баев надел спортивный костюм, кроссовки.

Грей нетерпеливо поскуливал у двери.

– Сейчас, Грей. Сейчас, – сказал Баев умному псу и заглянул в комнату жены.

Каждый вечер после очередного скандала жена принимала большую дозу снотворного, и Баев втайне надеялся, что эта ночь будет в ее жизни последней. Но она не умирала.

Жена лежала на спине и тихонько посапывала.

«Жива, стерва!» – с сожалением подумал капитан и пошел в прихожую к поджидавшему его Грею.

Выйдя из подъезда, Баев первым делом закурил и пошел к скверу. Сквер находился от дома метрах в пятидесяти. Небольшой, но уютный, в котором Баев отпускал Грея побегать. И самому удовольствие, пару кругов пробежки – и заряд бодрости на весь день.

Баев вышел со двора. Оставалось только перейти дорогу, на которой всегда интенсивное движение, и лихие водители в спешке бездумно нарушают на перекрестке, проезжая на красный свет. Здесь пешеходу надо смотреть в оба глаза, если не хочешь оказаться под колесами быстро летящей машины.

Грей остановился возле перехода, поджидая хозяина. Дорогу к скверу он хорошо знал и на перекрестках научился себя вести как послушный пешеход. Если толпа стоит, Грей садился и терпеливо ждал. Стоило людям двинуться по переходу, умный пес смело выбегал на проезжую часть, правда, поминутно оглядываясь на хозяина. Без него Грей не решался перебегать дорогу.

В этот раз, как всегда, пес побежал к перекрестку, но хозяин вдруг встретил своего бывшего сослуживца, подъехавшего на красной «восьмерке».

– Николай Иванович! Какими судьбами? – спросил Рустам, старательно делая вид, будто несказанно рад встрече. Но в глубине зеленых глаз Тютин заметил настороженность.

– К тебе, Рустам. Удели пенсионеру несколько минут. Садись, – Тютин открыл дверь.

Баев стоял в нерешительности.

– Да мне вообще-то надо пса выгулять.