Андрей Анисимов - Дети призрака. Наследник Страница 13

— Я о тебе сегодня думала. — Призналась Нино, и ослепительно улыбнулась.

— Как идет бизнес? — Спросил Леня, в отличии от девушки, смущенный ее словами.

— Плохо. Но цитрусов осталось мало, надеюсь, завтра продадим все.

— Жалко. — Вырвалось у парня.

— Мне тоже жалко. С тобой гулять понравилось. Так редко встретишь образованного мальчика. А все таки приятно говорить с человеком о всякой всячине, чувствуя, что он тебя понимает.

— А бывает по-другому?

— Еще как. Идет с тобой, парень, поддакивает, а сам смотрит на твою грудь и ноги.

— У тебя и то и другое заслуживает внимания. Не вижу повода для обиды. — Усмехнулся Леня.

— Это не плохо, когда ты нравишься мужчине. Но если его задача только удовлетворить с тобой сексуальную потребность, начинаешь себя воспринимать как прибор для члена. Всему свое время и место.

— Не боишься с таким подходом к партнеру, остаться девственницей.

— Это мне уже не грозит. Я была замужем, правда недолго.

— Как недолго? Год? Два?

— Три дня. Все прошло именно по той схеме, что я изложила. На вторую ночь мы уже не знали о чем говорить, и почему мы вместе. Я собрала вещи и ушла.

Леня удивился:

— Это в Грузии? Я слышал, что южане народ патриархальный, напичканный предрассудками.

— Отчасти так и есть. Многие родственники меня не поняли. Но папа понял. Он у меня умница.

— А где сейчас Резо?

— Пошел поспать. Он торговал утром, чтобы дать выспаться мне. А после одиннадцати я его отпустила.

— Напрасно. А если бы опять эти нагрянули?

— Не думаю. Их же вчера немного припугнули.

— А ты ничего не знаешь?

— Нет, а что? — Леня не знал, стоит ли сказать Нино о ночном налете. Пока раздумывал, появился покупатель. Здоровенный парень явно пребывал навеселе, и из кармана у него торчала бутылка.

— Почем мандарины деваха? — Спросил он, хотя ценник рядом с мандаринами имелся.

— Тридцать рублей килограмм. — Ответила Нино.

— Ты, что, охренела!? У вас они сами растут. Ни говна, ни полива. Давай за десять.

— Чего хамишь девушке? Не хочешь не покупай. — Обозлился Леня.

— А мне адвокаты на хер не нужны. Эти бляди распустились, думают мы русские, лохи. Суки понаеха….

Договорить бугай не успел. Леня ударил его снизу по скуле, и тот шмякнулся на спину, как подкошенный. Бутылка из его кармана вылетела и разбилась.

Прости Нино, у нас ни все такие. — Утешил Леонид грузинку, краем глаза отслеживая поверженного хама. Тот медленно поднялся, и пошатываясь, побрел к воротам. Продавцы, наблюдавшие за инцидентом, подбежали к Лене и стали пожимать ему руку. Узбек, торговавший гранатами, набросал полный кулек плодов и протянул Леониду:

— Спасибо друг, моя редко токой видит. Русские наша за человек не считает. А не будь мы, один картошка и соленый огурец кушала.

Коленев от подарков отказался:

— Мне ничего не надо. Обещаю, с понедельника на рынке будет дежурить милиция. И вас никто не тронет.

Нино отвернулась. На глазах девушки выступили слезы. Узбек положил кулек с гранатами на ее прилавок и ушел на свое место.

— Нино, не стоит расстраиваться. Это же не мужчина, а пьяный боров. У вас тоже хамы случаются. Не бери в голову.

— Это я понимаю. — Ответила Грузинка: — Не могу понять другого. Как нашу богатую страну довели до того, что аспирантка и ученый должны торговать на рынке.

— А это к господину Саакашвили. — Улыбнулся молодой человек: — У меня сейчас задача по жизни другая — хочу пригласить вас с отцом на домашний обед.

— Правда? — Нино тут же вытерла слезы и улыбнулась. Леонид еще раз отметил отсутствие у девушки ужимок и манерности.

— Давай прямо сейчас. Покупателей все равно нет.

— Хорошо, пойду отца будить. Но сначала помоги убрать мандарины.

Они вместе отвезли ящики с цитрусами на склад, погрузив их на тачку, и через десять минут из «отеля» явился Резо. Он нес корзину с фруктами и бутылками.

— А это зачем? — Не понял Леня.

— Нино сказала, что ты нас приглашаешь домой. А я с пустыми руками в дом к хорошим людям не хожу. — Гордо объяснил кавказец.

На площади перед рынком Леня нанял частника. Через десять минут они уже катили по поселку, что местные жители называли Макоградом. Когда-то Соловьева шантажом выбила у чиновников участки на берегу реки Глуши и построила тут коттеджи для богатеньких.

— А ты оказывается буржуй. — Заметила Нино, поглядывая в окошко.

— Я нищий чиновник, а мой папа женился на падчерице бывшего мэра. Мы сейчас едим в дом его вдовы, так сказать, тещи отца. А вот те развалины… Видите на холме? Это был наш дом. Бандиты сожгли.

— Так это же дом Голенева. — Удивился Резо: — Нам его уже показывали. Этот Голенев герой.

— Он мой отец. — Ответил Леня. Нино внимательно посмотрела на парня, словно видела его впервые:

— Если я правильно поняла, мы сейчас едим к вашей родственнице?

— Да, мы сейчас все живем у Елены Ивановны. Я же сказал, она теща моего отца.

— Старенькая? Надо было конфет для нее купить. — Забеспокоился грузин.

— Она куда моложе вас — ответил Леня.

— Тогда цветов. Пусть водитель вернется.

— Ваших даров и так выше крыши. А вот мы и приехали — Усмехнулся Леонид и тронул водителя за плечо: — Сколько с меня?

— С сыновей Голенева в Глухове водилы денег не берут. — Ответил шофер, помог пассажирам выгрузить фрукты и, не желая слушать возражений, быстро укатил. Леонид направился к дому, гости нерешительно последовали за ним. У калитки Нино остановилась:

— А ты предупредил хозяйку, что привезешь гостей?

— Конечно. Тетя Лена была очень рада. — Ответил Леонид и услышал голоса, что доносились из сада. Там громко говорили по-английски. Резо и Нино тоже их услышали.

— У вас в доме общаются на иностранном языке? — Удивилась Нино.

— Обычно нет. — Ответил Леня, тоже весьма удивленный. Но когда они подошли к беседке, и он увидел белокурую Кристину и Юлика, сразу все понял.

Отец и братья сидели в беседки вместе с юной рыбачкой и наперебой что-то кричали. Заметив живописную пару кавказцев и Леню, смолкли. Олег пошел им навстречу, по дороге объясняя и успокаивая:

— Не пугайтесь, друзья. Наш Юлик привез невесту, вот мы и здесь и возбудились. Проходите — и, заметив корзинку с дарами, ловко выхватил ее из рук Резо: — Очень кстати. Прямо здесь и начнем. А потом обедать. Лена и Ирочка уже накрывают.

Леонид представил своих друзей и поцеловал Кристину. Саша церемонно извинился перед гостями:

— Простите, дамы и господа, что мы беседуем по-английски. Но Кристина русского пока не понимает.

— Ничего. — Усмехнулся Леня и тоже перешел на английский: — Резо и его дочь владеют языком Шекспира не хуже нас.

Грузин откупорил бутылки, Леня сбегал за бокалами, и вскоре вся компания еще раз выслушала сказочную историю о похищении Юликом прекрасной рыбачки с «Бараньего острова». Через пол часа Нино и ее родитель чувствовали себя так, словно знали семейство Голеневых много лет. Кавказец не удержался от тоста и произнес пламенный монолог в честь Олега. Прекрасное лицо Нино то и дело озаряла ослепительная улыбка. Леня видел, что девушке с ними хорошо, и ему от этого становилось тепло и уютно. Потом пили за жениха и невесту, и когда Ира явилась звать всех к столу, и гости с хозяевами уже были под заметным градусом. Что тем ни менее, не помешало Резо, выразить восхищение внешностью Елены, сделав ей несколько комплиментов.

Пир плавно перетек из беседки в столовую. Кристина и Нино уже успели подружиться и уселись рядом. Поскольку Елена не владела английским, так же бегло, как остальные, за столом говорили по-русски, а Юлик невесте переводил. Потом он повел Кристину в сад, рассказывая о цветах и деревьях. Они уединились на скамейку, и Юлик обнял невесту.

— Не жалеешь, что приехала к русскому дикарю? — Спросил он, после долгого и сладкого поцелуя.

— Пока не знаю. Надо проверить дикаря в деле. — Прошептала Кристина. Он понял, расстегнул на ней блузку. Его рука легла на ее грудь, ощутила ее объем и нежность. Он никогда не думал, даже мечтая о близости с любимой, что в женской груди столько волшебного, необъяснимого томления. Это были сосуды таинственного наслаждения, обещавшие рай и ад сразу. Рай — любоваться нежными лепестками сосков, трепетом будущего материнства, беззащитностью женского начала вселенной. А ад заключался в желании сорвать эти лепестки, получить их до конца, унести и спрятать глубоко в себе, даже укусить нежно розовый бархатный плод. Рай уносил его в сиреневые небеса. Ад пробуждал в нем жадного зверя. Как он раньше мог жить на свете не получив, не поняв всего этого?!

— Кристина, как хорошо с тобой. Отдай мне себя.

Девушка раскраснелась, щеки ее горели, она прикрыла свои огромные голубые глаза и прошептала: