Владимир Колычев - Ледяная месть Страница 13

— Ну, в общем, да. Но если не найду, ничего страшного. У меня же алиби есть, да вы, Люба, и без того знаете, что я не при делах…

— Не уверена, что знаю… Ладно, не хотите, не надо, уговаривать я вас не собираюсь. Так, сейчас я возьму с вас расписку… — Она открыла ящик стола в поисках нужного бланка.

— Но убийцу же надо найти.

— Надо. Докажите себе, что вы не папарацци, а действительно частный детектив.

— Я не папарацци! — недовольно мотнул я головой.

— Но и не частный детектив.

— Считайте, что я повелся… Думаете, что через Бурунова можно выйти на убийцу?

— А вдруг Бурунов — звено той же цепи, в которой были Воротников и Светозаров?

— Вы думаете? — Я внимательно посмотрел на Добронравову, но так и не смог понять, шутит она или нет. Вроде бы улыбается, а глаза серьезные.

— Все может быть.

— Тогда мне возле него точно делать нечего.

— Почему?

— Если с ним что-то случится, крайним снова окажусь я…

— На этот раз не окажетесь.

— А вы Игорька своего подключите. Ну, своего подставного Игорька. Я с ним в клубе был, ему Лиза понравилась.

— Лиза?! — озадачилась Добронравова.

— Ну да, подружка Бурунова. Правда, мы тогда не знали, кто она такая…

— Может, он только делал вид, что она ему понравилась?

Этот вопрос не показался мне уточняющим или просто праздным. Любовь Алексеевна не хотела, чтобы Игорьку нравилась какая-то Лиза. Впрочем, я мог и ошибаться. В конце концов, я больше папарацци, чем детектив.

— Да нет, все именно так. Я понимаю, что ему нужно было сделать заказ на какую-нибудь красотку, но Лиза реально ему понравилась, уж я в таких вещах разбираюсь…

— Что, действительно красивая девушка? — заметно заволновалась Добронравова.

— Очень.

— А почему ты улыбаешься? — вспылила вдруг она.

— Я улыбаюсь?!

— Да, улыбаешься! Что ты там себе надумал?

— Ничего я не надумал! Просто вспомнил, как ваш Игорек обломался, когда появился Бурунов.

— Ну, во-первых, он не мой. Во-вторых, не Игорек, а Михаил. А в третьих, раз такое дело, вы будете работать вместе! — Добронравова разволновалась так, что лицо пошло красными пятнами.

— Э-э, я так не согласен! Я со стукачами не работаю!

— Какой он тебе стукач? Миша — сотрудник полиции, он всего лишь делал свою работу!

— Все равно меня такой вариант не устраивает…

Какое-то время она с раздражением смотрела на меня, затем сурово нахмурилась, достала из ящика стола чистый лист бумаги, взяла ручку и зловеще проговорила:

— Я, конечно, не дознаватель, но эту работу знаю.

— Это вы о чем?

— Гражданин Старостин, отпечатки ваших пальцев обнаружены в квартире, где были убиты граждане Воротников и Зайков. Объясните, пожалуйста, как вы оказались в этой квартире, каким способом туда проникли.

— Это шантаж?

— Нет, просто я собираюсь возбудить уголовное дело по факту незаконного проникновения в чужое жилище. И еще меня интересует, на каком основании вы вмешивались в личную жизнь гражданки Беловой…

— Все, все, ваша взяла! — Я демонстративно вскинул вверх руки.

— А наша, Старостин, всегда берет верх над вашей. Брала, берет и будет брать…

— Может, обойдемся без громких слов? Как чрезвычайно занятого человека, меня интересует исключительно суть дела.

— А суть дела я тебе изложила. Мне нужно знать, что происходит в окружении гражданина Бурунова. Меня интересуют его контакты. Интересует все, что может быть прямо или косвенно связано с убийством Воротникова и Светозаровых. И ты, Старостин, должен понимать, что все это очень и очень серьезно. Четыре трупа за четыре дня — это даже не преступление, это война…

— Может быть и пятый труп, — с самым серьезным видом произнес я.

— Это ты о ком?

— О себе. Ваши помощники мне что-то про Настиного отца говорили. Крутой бандитский авторитет, быки, рога, копыта, все такое….

— Да, занятная личность, скажу я вам. И быки могут быть, и рога, и копыта…

— Но так все это против меня.

— Да, была у нас версия, что ты Настю убил. Но раз такое дело, я позвоню Максиму Геннадьевичу. Лишние трупы нам ни к чему.

— А это что, действительно так серьезно?

— Не думаю, что очень, но все-таки будет лучше, если эту ночь ты проведешь в изоляторе.

Я попытался убедить Добронравову, что нисколько не боюсь Скопова, но после разговора с ней меня вернули в постылую камеру. Ну, вот, а я раскатал губу, что в этот раз проведу в неволе всего две ночи…

Глава 8

В прошлый раз меня встречал мой друг Кеша, но сегодня вместо него на том же самом месте стоял Миша Сбитнев. Кеша, помнится, снял двух подружек, а Миша ждал меня в гордом одиночестве. В гордом, потому что он гордился собой и презирал меня. Всем своим видом давал понять, что видеть меня не хочет.

— Чего, Игорек, стоишь, как тополь на Плющихе? — развязно спросил я. — Девчонку «снять» хочешь? Не клюет?

— Плевать мне на девчонок! — сквозь зубы процедил он.

Мимо нас как раз проходила некрасивая, но неплохо сложенная девочка в розовой шляпке, в зеленой кофточке и желтых балетках. Я бы на это «чудо» и не глянул, если бы не Миша.

— Ну, наконец-то! — Это была единственная фраза, дальше пошла в ход мимика лица.

Я постарался без слов передать ей всю гамму чувств — от удивления до обожания. Я так долго стоял здесь в ожидании чуда, но вот, наконец-то, оно свершилось: я встретил эту чудесную девушку, за один миг влюбился, за другой — прожил с ней целую жизнь, о чем ничуть не жалею. Напротив, так счастлив с ней, что боготворю ее…

Судя по тихому восторгу в ее глазах, моя постановка удалась. Она остановилась, замерла в ожидании. Все, она моя, и теперь я мог делать с ней все, что угодно — пока в разумных, правда, пределах, но со временем она могла стать моей во всех смыслах. Но я к этому не стремился. Я собирался расстаться с ней прямо сейчас.

— Девушка, вы даже не представляете, что сейчас произойдет!

— Что? — заинтригованно спросила она и затаила дыхание.

— Посмотрите внимательно на этого человека, — показал я на Сбитнева. — С виду парень ничего, но сейчас он будет плеваться, как верблюд. Что вы можете сказать по этому поводу?

Девушка испуганно отступила назад. Слова у нее были, а как их озвучить, если Миша мог на нее за это плюнуть? Но я встал между ними, и она оказалась в безопасности. Только тогда прозвучало заветное слово в ее исполнении:

— Козел!

— Спасибо! Хотя на самом деле верблюд… Улыбнитесь, милая, вас снимает скрытая камера!

Я обнял девушку за талию, повел несколько метров прочь от Сбитнева и, бросив ее, вернулся к нему. На этот раз козлом она назвала меня, но я даже ухом не повел.

— Ну, и зачем ты устроил этот цирк? — зло, но вместе с тем обескураженно спросил он.

— Это твой цирк, и ты в нем верблюд.

— Я же в переносном смысле сказал…

— Вот я и говорю, что плевки переносят инфекцию. А ты, по ходу, бешенством страдаешь.

— Да нет, это ты начал!

— Что начал?

— Это не Плющиха! Это Петровка!

— Ну, так тебя на Петровке и плющит. А я всего лишь про девчонок спросил. Ты же хотел, чтобы я Лизу для тебя «снял». Ты же для этого здесь, да?

— Сам знаешь, зачем я здесь!

— Так, вдохни поглубже, медленно выдохни. А теперь покажи, где твоя машина. Мы сейчас поедем ко мне, и ты по дороге выложишь мне все свои претензии.

Мы сели в «Форд» не первой молодости, я ткнулся затылком в подголовник, скрестил на груди руки и закрыл глаза. Плевать мне на его претензии. И на его пожелания также начхать. Сейчас мы приедем ко мне домой, я приму душ, долго буду пить кофе, наслаждаясь тишиной и табачным дымом, и пусть только Сбитнев попробует нарушить мой покой. Потом и на пивко можно перейти…

— Зачем ты Добронравовой про Лизу сказал? — зло спросил парень.

— А что я не так сказал, Игорек? — хмыкнул я.

— Я не Игорек.

— Хорошо, буду звать тебя кротом. Ты же у нас крот, да? Свой среди чужих. Я Борман, ты Штирлиц, да?

— Не смешно.

— Вот и я говорю, что ты не смешно роешь… Слушай, а может, это ты Светозаровых «замочил»?

— Я?! — оторопел от неожиданности Сбитнев.

— Ну, Лиза была так близка, а они пришли и все испортили… Надо было с Бурунова начинать. Ну, ничего, у тебя все еще впереди…

— Ты лечиться не пробовал?

— Кстати, о лекарствах. Пивка надо где-нибудь купить.

— Какое пивко, у нас работа сегодня!

— Люба задачу тебе поставила?

— Не Люба, а Любовь Алексеевна.

— И не поставила, а положила. Слушай, может, и мне на вас положить?

— Думаешь, я тебя уговаривать буду?

— Сам к Лизе пойдешь?.. Ведь она тебя даже не знает. А меня знает. У меня уже подход к ней есть. Я так ненавязчиво тебя с ней познакомлю… Только скажи, зачем ей какой-то ментовской крот, если у нее есть Костя, а он парень не бедный. Считай, принц, хотя и не заморский.