Город, где гаснут фонари - Инна Владимирова Страница 13

В данный момент мозг советовал ей либо молчать, либо сразу ответить отказом, не создавая лишних надежд ни себе, ни ему, но сердце буквально заставляло раскрыть рот и согласиться. И она почти разрывалась между двух этих противоположных чувств, не зная, у кого из них пойти на поводу. А Артем тем временем сидел и спокойно ждал ее ответа, попеременно переводя нетерпеливый взгляд с ее глаз на губы и обратно.

Юдина чувствовала себя мышью, которая сидит перед мышеловкой, глядит голодными глазами на манящий сыр, но никак не может ни взять его — знает, что мышеловка захлопнется. Но и уйти она тоже не может — риск завладеть этим проклятым лакомым кусочком так и заставляет ее кровь бурлить. Поэтому она продолжает сидеть, терзаемая нелегким выбором…

Но внезапно Даша заметила, как в стороне между кустов мелькнул яркий сарафан Новиковой и где-то недалеко сквозь парковый шум раздался ее звонкий смех — это был идеальный шанс, чтобы избежать ответа на этот неловкий вопрос. Поэтому она тут же подскочила на ноги и, не смотря на парня, сухо бросила:

— Пойдем, они там уже вернулись, — и пошла навстречу подруге.

Она слышала, как Артем поднялся с места и пошел вслед за ней, но не оборачивалась. Какое-то странное чувство витало в ее животе, будто внезапная легкость, которая давила вниз, словно заставляя остановиться, подойти к Артему и дать окончательный ответ. Но Юдина заставляла себя пересилить его и, натянув на лицо улыбку, продолжала идти вперед не оборачиваясь.

Через полчаса прогулки Алина сказала, что ей надо домой, поэтому парни взялись проводить их обеих. Выловив возле входа в парк таксиста, Илья вместе с Новиковой, обещавшей по приезду домой позвонить подруге, уселся в белую Волгу, и они вместе уехали, а Даша, мысленно проклиная все, на чем свет стоит, поплелась с Артемом в сторону своего дома — как назло, она жила недалеко от парка, так что ей проще было дойти пешком, чем ехать на такси. Вот только Артем увязался следом за ней… Да, конечно, идти по темному городу с ним было не так страшно, но она была бы рада, если бы смогла избавиться от его компании.

Но, к ее великому счастью, он все время шел молча — просто шагал рядом, запустив руки в карманы брюк и не задавая никаких вопросов. Только спросил один раз:

— Ты не замерзла?

— Нет, — пробурчала Юдина, даже не взглянув в его сторону.

Парень как будто хотел что-то еще сказать, но вздохнул и продолжил идти молча. Даша чувствовала, как он буквально прожигал взглядом ее спину все это время, и она с трудом заставляла себя не поворачиваться к нему лицом, чтобы заговорить первой.

Всю дорогу она обдумывала его слова, тщательно раз за разом пропуская их у себя в памяти, оценивая каждую брошенную им фразу. Зачем-то он попросил дать ему шанс, и чем больше она об этом думала, тем больше ее подбивало все-таки ответить согласием. Всё, буквально всё было на стороне Артема, кроме того небольшого факта, что он как-то связан с бандитами, который и портил эту радужную картину. Да, это риск, серьезный риск. Но ведь… кто не рискует, тот не пьет шампанское?

До ее дома оставалось меньше квартала, и они вместе стояли на светофоре, ожидая, когда мимо проедут все машины, как Даша внезапно услышала чей-то хрипловатый голос откуда-то сбоку:

— Какие люди!

Обернувшись, она увидела двух девушек в сетчатых колготках, коротких кожаных юбках, каких-то блестящих топиках и в туфлях на высоком каблуке; на руках болтались браслеты, а из-за волос блестели крупные серьги-кольца. Они обе стояли, прислонившись к не горевшему фонарю, и хитро глядели на них. Нахмурившись, Даша пыталась вспомнить, не ее ли это бывшие одноклассницы, которых она не видела уже приличное время. Но тут одна из тех девушек, жующая жвачку, поправила завитые в кудри волосы, махнула рукой, мелодично зазвенев браслетами, и крикнула:

— Артемка! Сколько лет, сколько зим! — и, отлепившись от фонарного столба, двинулась в их сторону.

Встретившись с почти испуганным взглядом парня, который явно тоже не ожидал ничего такого и стоял, растерявшись от неожиданности, Даша почувствовала, будто по позвоночнику прошелся разряд тока. И как она сразу-то не догадалась…

Не дожидаясь, когда светофор переключится на зеленый сигнал, Юдина шагнула на проезжую часть и торопливо пошла через дорогу — как раз в потоке образовался небольшой промежуток, в который она и юркнула. Отделенный от нее едущими машинами, Артем окликнул ее, но она не обратила на это внимания, продолжая идти дальше, а услышав смех девушки, лишь прибавила шагу. Боясь, что он может нагнать ее, перешла на бег и шустро ускакала в дворы панелек, ловко скрывшись среди темных домов. Кажется, Артем что-то еще кричал ей, но его голос сначала потонул в шуме проезжающего мимо автобуса, а потом и вовсе стих, когда она скрылась в первом попавшемся дворе.

Быстро добравшись до дома, девушка смогла перевести сбившееся от бега дыхание лишь у себя в прихожей — прислонившись спиной к стене, она глядела в темный потолок коридора и слушала, как в кухне мама гремит сковородкой. В глазах и носу защипало, но плакать Даше не хотелось — почему-то стало до ужаса обидно за себя. А ведь она почти поверила ему, почти убедила саму себя…

Решительно утерев лицо руками, Даша наконец разулась и поплелась в гостиную, где в кресле у мягко горящего торшера сидел дед с газетой. Плюхнувшись на диван, она вытянула ноги и устало вздохнула.

— О, пришла, — улыбнулся он, посмотрев на нее поверх газеты. — Все никак не нагуляешься… Сколько сегодня сердец разбила?

— Деда, — Даша внимательно поглядела на него, — вот почему все парни такие коз?..

Она не договорила, встретившись с его выразительным взглядом. Он же, неодобрительно покачав головой, вздохнул:

— Как же ты быстро выросла, — и вновь спрятался за газетой. Перелистывая страницу, пробурчал: — Дальше будет только хуже.

Поняв, что это и есть ответ на ее вопрос, девушка тихонько рассмеялась.

— Ну, поддержал, так поддержал, — усмехнулась она и заметила, как дед лукаво подмигнул ей.

Чмокнув на прощание деда в щеку, Даша ушла к себе в комнату. Подойдя к окну и быстро зашторив его, она даже не заметила, как во дворе, прямо возле растущего под ее окнами ореха, стоит крупная мужская фигура и, внимательно следя за всем, что происходило в