Александра Маринина - Незапертая дверь Страница 14

А потом тот же самый умник, как обычно заглянув к нему среди дня, нахмурился и строго спросил:

- Опять утром пустой чай пил? Смотри мне, чтоб без глупостей.

- Как вы догадались? - изумленно спросил Виктор, который и в самом деле нарушил в тот день режим и ограничился только горячим питьем.

- Ничего мудреного. Начал день как раньше - и ведешь себя как раньше. Шутишь, улыбаешься, дурака валяешь. Из тебя прежняя жизнь лезет - только дурак не заметит. Небось и книгу сегодня не открывал? Запомни, ты новую жизнь не для меня начинаешь, а для себя. Мне ничего не нужно, если тебя удавят в темной подворотне, я даже не икну. Ты мне никто. Ты для себя стараться должен, потому что речь идет о твоей жизни, а не о моей. Хочешь жить - делай, как я говорю.

Жить он хотел. Очень хотел. Поэтому вот уже полгода истязал себя отказом от всего, что раньше нравилось, было приятным и привычным. И со сложным чувством сожаления, смешанного с удовлетворением, словно со стороны наблюдал за собой, за тем, как меняется его характер, образ жизни, манера вести себя. Он стал злым, мрачным, вечно недовольным, циничным. Ему было тяжело, невыносимо тяжело жить этой новой жизнью, но Виктор отчетливо понимал, что лучше тяжелая и неприятная жизнь, чем вообще никакой, и поэтому старался.

Бутерброд показался ему сухим и безвкусным, но Виктор мужественно сжевал его целиком. Потом, морщась, влил в себя стакан кефира, который он с детства терпеть не мог. И только потом выпил крепкий сладкий чай. Он ненавидел сладкий чай, раньше всю жизнь пил его без сахара, с конфеткой или печеньем, но ничего, привык понемногу и даже стал находить в таком питье некоторое удовольствие. Может, ему и в самом деле удастся измениться до неузнаваемости? Так измениться, что никто и никогда не признает в нем азартного игрока и любимца женщин Юрку Симонова. У него теперь другая внешность, другое имя, новые документы. Но его ищут, причем ищут, зная, что он выглядит по-другому и живет под другим именем. Значит, будут ориентироваться на привычки, вкусы, образ жизни. На походку, манеру разговаривать, доведенные до автоматизма жесты, которых люди, как правило, сами не замечают. Например, жест, которым вынимаешь из кармана бумажник и вытаскиваешь из него купюры. Чтобы изменить привычное движение руки и пальцев, Виктор стал хранить деньги не в бумажнике, а в кошельке, и прятать его не в карман куртки или пиджака, а в сумку, которую носит на плече. Потом заметил как-то, что люди, носящие очки, поправляют их разными характерными жестами, и заказал себе очки с простыми, без диоптрий, стеклами в тонкой оправе. И еще много чего изменил в своем повседневном существовании. Может быть, Виктор сумеет их обмануть. Может быть...

Утро тянулось медленно и тоскливо. Обязательная программа - новости по телевидению, чтобы быть в курсе событий, и не меньше двадцати страниц из какой-нибудь книги о жизни известных людей, чтобы было чем поддержать разговор. Виктор выбрал для себя серию "Триумф - Золотая коллекция", и написано легко, и читать любопытно. За последние месяцы осилил книги Аллы Демидовой и Михаила Жванецкого, сейчас дочитывал воспоминания Олега Табакова. Многого не понимал, поскольку не знаком с русской и мировой драматургией, не представлял, что такое "зыбкая, нервная атмосфера спектакля", но запоминал, когда говорилось "про жизнь". Иногда какие-то фразы легко и естественно западали в память, а иногда и специально зубрил, если слова казались ему удачными, а формулировки красивыми и пригодными для того, чтобы непринужденно вставить в беседу, продемонстрировав образованность и интеллигентность.

К полудню Виктор уже был в центре Москвы. Походы по дорогим магазинам тоже часть его новой жизни, хотя и далеко не самая неприятная. Ходить по магазинам ему нравилось, нравилось рассматривать элегантные вещи, украшенные символами знаменитых на весь мир фирм, и осознавать, что он может купить любую из них, а то и все скопом. Но знание всех этих вещиц и точное понимание их стоимости - не только часть новой жизни, но и необходимый элемент в работе, ведь когда разговариваешь с клиентом, который якобы готов выложить перед тобой кругленькую сумму, надо уметь с одного взгляда оценить его часы, галстук, обувь, портфель или бумажник, кольцо и браслет на руке у женщины, отличить подделку от настоящего изделия, сделать вывод о платежеспособности. Зачем тратить силы и время на обслуживание человека, который заявляет о многотысячных притязаниях и в то же время носит на руке турецкую подделку под Картье, купленную за двадцать долларов.

Сегодня больше всего времени он провел в магазине "Джентльмен" - впереди лето, и если оно снова окажется жарким, клиенты-мужчины будут ходить в легких трикотажных майках "ти-шорт", поэтому необходимо ознакомиться с ассортиментом и модными вариантами отделки, чтобы не попасть впросак и не ошибиться при оценке, не принять дешевую майку с рынка за дорогую или наоборот. Проходя мимо "Дикой орхидеи", Виктор машинально кинул взгляд на витрину, но заходить не собирался, женское белье его не интересовало. Через стекло витрины ему были видны яркие кружевные тряпочки, очаровательные в своей бессмысленности, а также три женские фигуры, две из которых, затянутые в униформу, явно принадлежали продавщицам. А вот третья фигурка заставила его замедлить шаг. Тоненькая невысокая девушка со смуглой кожей и длинными, спускающимися ниже пояса прямыми блестящими волосами стояла к Виктору в профиль и рассматривала что-то невесомое, похожее на коротенький пеньюар. Первым побуждением Виктора было войти в магазин, купить эту штучку из переливающегося шелка и подарить смуглокожей красавице. Именно так поступил бы он в те времена, когда носил фамилию Симонов, он никогда не был жадным, деньги тратил не глядя и с удовольствием, и при помощи такого приема легко завязывал приятные знакомства, почти всегда перетекавшие в необременительные интимные отношения длительностью от недели до нескольких месяцев. Но сейчас он уже не Симонов, он другой человек, и поступить так не может. С сожалением бросив еще один взгляд на девушку, Виктор прошел мимо. Зайдя еще в два магазина и ознакомившись с новыми моделями мужских часов и женских сумочек, он отправился в свой любимый ресторан "Трюм", где подавали самое лучшее, на его вкус, пиво - светлое нефильтрованное. Слава богу, хоть в этом ему не пришлось себя ломать, в прежней жизни он пил темные тяжелые сорта, но однажды попробовав пиво в "Трюме", понял, что нашел "свой" напиток, и теперь при каждом удобном случае, при любой возможности приходил сюда если не поесть, то хотя бы просто выпить две-три кружки.

Открыв меню, Виктор, как всегда в последние месяцы, пошел "от противного". Симонов любил свинину, значит, закажем баранину на ребрышках. В прежней жизни он обязательно взял бы холодную закуску к пиву - рыбку или креветки, стало быть, сейчас придется есть овощи, пресные и не доставляющие никакой радости. Одно хорошо - сегодня работает официантка Оля, обладательница ног такой длины и красоты, что просто непонятно, как она оказалась на этой работе.

Он уже пил вторую кружку пива и ждал горячее, когда в ресторан вошла та самая девушка с длинными волосами. В руках у нее ничего не было, кроме крошечной сумочки, видно, ту шелковую тряпочку она так и не купила. Интересно, почему? Дорого оказалось? Но ведь и "Трюм" - заведение не из дешевых, сюда с тремя рублями не приходят. Девушка не стала садиться за столик, устроилась у барной стойки. Неужели пиво закажет? Виктор с любопытством наблюдал за ней, любуясь узкой спиной, полностью закрытой плотной завесой темных волос.

- Оленька, вы знаете вон ту девушку? - спросил он, когда официантка принесла дымящуюся баранину.

- Она бывает здесь иногда, - сдержанно улыбнулась Оля.

- Одна?

- Или одна, или с подругами.

- Что заказывает? - продолжал допрос Виктор.

- Кофе и пирожные.

- А спиртное?

- Не помню такого. Может быть, не в мою смену... Оля отошла, а Виктор начал есть, решив про себя, что если девушка не уйдет, пока он борется с ребрышками, то он с ней познакомится. Если же длинноволосая смуглянка уйдет раньше, значит, не судьба.

Однако девушка, судя по всему, никуда не торопилась. Ей подали кофе и два пирожных, теперь она сидела вполоборота к Виктору, и он краем глаза видел медленные движения тонкой руки с зажатой в ней ложечкой от тарелки с пирожным ко рту и обратно. Покончив с едой, Виктор встал из-за стола и решительно подошел к стойке.

- Вы так ничего и не купили? - спросил он.

Девушка подняла на него глаза, в которых не было ни удивления, ни улыбки.

- Почему я должна что-то покупать? - ответила она чуть глуховатым голосом.

- Я вас видел в "Дикой орхидее", вы там что-то выбирали. Я не очень понял, что это было, но оно было красивое. Я почему-то был уверен, что вы это обязательно купите.