Владимир Колычев - Катя, жена бандитская Страница 14

Зря он подозревал его в «крысятничестве». И с его женой пытался закрутить зря. Отказом она ему ответила – как будто кулаком в лоб врезала. А еще Ярый наехал, челюсть ему реально сломал. Марат даже застрелить его собирался, но передумал. И правильно сделал. Ярый реально рулит, а Марат как сыр в масле катается, ничего не делая…

Хорошо ему живется, весело, но иной раз как навалится тоска… Как подумает, что мог бы жить в этом доме с Катей, так челюсть ныть начинает в том самом месте, где Ярый ее сломал… А иногда скучно становится так, хоть в бочку с «коксом» с головой. А еще к топору тянет – наехать бы на кого, наломать дров. Но всегда голова вовремя включается. В бандитском деле, как на охоте у туземцев, без надобности мочить дичь – плохая примета. Убивать ради развлечения – накликать на себя гнев богов. И наехать на кого-то ради прикола – судьбу пытать. Менты сейчас уже не те, что прежде, метут – только в путь. А в тюрьму ему неохота, ему и на воле в кайф…

Реки текут, деревья растут, годы летят. Не успел опомниться, как одно тысячелетие сменило другое. Не успел задуматься над смыслом жизни, а уже тридцать четыре года стукнуло. Возраст. И Кате уже двадцать восемь. Ушла юность, и молодость утрачивает свежесть, а деревья растут. Ель под окном на полметра за весну прибавила. Как будто антенна из верхушки вылезла – колючая, но без веточек. Воробей на ней сидит как стеклянная звезда на макушке новогодней елки. Может, ждет, когда дерево вырастет и вознесет под крышу дома. Долго ждать придется. Ель метра два всего набрала, не больше, а дом высокий…

Дверь на террасу открылась, но Ярослав даже не шелохнулся. И руки с гантелями не опустил, так и остался стоять, раскинув «крылья» на всю ширину.

– О чем задумался? – спросила Катя.

– Тихо! – предупреждающе шепнул он.

Но было уже поздно. Воробей встрепенулся, спружинил с ели и вспорхнул в сторону бани.

– Время вспугнула, – хмыкнул он.

– Время?

– Полетело время. На работу пора.

– И завтракать…

Она провела рукой, смахнув капельки пота с его шеи. Как будто теплым ветерком подуло – такая легкая у нее рука. Но уже не тонкая, как раньше. После вторых родов Катя серьезно прибавила в весе, потом, правда, похудела, но в прежнюю форму так и не вернулась. Но легкая полнота ее не портила, скорее, добавляла аппетитности.

Ярослав мотнул головой и отправился в ванную, а после душа переоделся и спустился в столовую. Дом у него отличный, не хуже чем у Марата… Но Марат один живет, ему много не нужно. А у него семья…

С Маратом он встречался нечасто, в основном на деловых встречах. Но этот жук постоянно в голове. И все из-за Кати… Устал он от этого морального прессинга. Разгрузка ему нужна. А какая? Спровоцировать Катю на встречу с Маратом и подслушать их разговор. Как он рассчитывает, что дальше тогда?..

Кате не нужно было ехать на работу. Она домом заведует, хозяйство на ней и дети. Яне – пять лет, Ромке – три года, они еще маленькие, и возни с ними много. На занятия она их в город возит, танцы у них: у Яны – классические, у Ромки – ритмические. К тому же у нее еще и музыка, а у него – занятия с логопедом. Непросто Кате, но она отлично справляется со своими обязанностями. А как Яну и Ромку поднимет, можно будет третьего ребенка завести. Чтобы без дела не скучала. А то потянет на глупости.

Катя никуда не торопилась, потому и завтрак приготовила плотный и вкусный. Сырный омлет с помидорами, манный пудинг и сосиски в кляре. И какой муж вправе жаловаться на такую жену?.. Ярослав не жаловался. Только вот Марат не выходил из головы. Он ведь в любой момент может в офис пожаловать, и общайся с ним, как будто ничего никогда не было. Видимость дружбы все еще поддерживается. Но только видимость…

Ярослав две недели на работе отсутствовал, в отпуске с семьей был, в Италии отдыхали, руины Коллизея изучали. Он и там умудрился о Марате вспомнить. Представил, как они сражаются на древней арене в гладиаторских доспехах…

Марата в офисе не было. Зато Портнягин, как обычно, на месте. Странный он мужик, давно бы уже свой бизнес открыл – так нет, на чужих дядей исправно работает. Выглядит он все еще моложаво, но голова уже совсем седая. И всякий раз, когда Ярослав заходит к нему в кабинет, в глазах вспыхивает страх. Знает, что хоронить его заживо не будут, а все равно боится.

Портнягин был не один. В кабинете у него находилась девушка со светло-русыми, распущенными по всей спине волосами. Роскошные волосы, густые, мерцающий зовущий блеск в них. Строгое, но стильное платье в серо-белую клеточку, с пояском на тонкой талии. Красивая фигура, и это чувствуется на расстоянии. Ножки стройные, удлиненные каблуками. Высокие каблуки, непросто на таких ходить. Интересно, какое у нее лицо? Девушка с такой фигуркой не может быть страшненькой…

– Ярослав Алексеевич! – Портнягин поднялся, раскидывая руки.

И девушка повернулась к Ярославу, глянула на него с явным интересом. Действительно лицо симпатичное… Всего лишь симпатичное. Маленькие, обрамленные длинными ресницами глаза, широкое, прямоугольной формы, лицо, большой рот. Вроде бы ничего особенного, но сексуальность бьет через край.

– Как дела на бакалейном фронте, Олег Степанович? – пожав Портнягину руку, спросил он.

– В полный рост, Ярослав Алексеевич! В полный рост!

Портнягин махнул рукой, выставляя девушку за дверь. Она еще раз глянула на Ярослава – с интересом, но без кокетства – и легкой походкой двинулась к двери.

– Очень хорошо, что в полный рост, – кивнул Ярослав. – А это кто у тебя такая была?

– Новенькая, в бухгалтерию взяли, – быстро проговорил Портнягин. – Ну, ты же знаешь, что Жанна в декрет ушла. – Щеки у него вдруг порозовели.

– Я не понял, – усмехнулся Ярослав, – у тебя что, виды на нее?

– Да нет, какие виды! – Портнягин невольно отвел взгляд в сторону.

– Выбор одобряю. Ничего девочка.

– Ну, не девочка… Ребенок у нее… Да и какой там выбор! – спохватился Портнягин.

– А что не так?

– Слава, побойся бога! У меня жена, дети! – воскликнул Портнягин и, вдруг нахмурившись, добавил: – Мы тут на фабрику с Ксенией собирались, сверку провести.

– Что-то не так?

– Да нет, вроде все так… Но все возможно…

– Что возможно?

– Илья Никитич очень грамотный специалист…

– Ворует?

– Да шевельнулось подозрение. – Портнягин вздохнул и провел рукой по взмокшему лбу.

– Ты думаешь, мы его заживо похороним? – удивленно посмотрел на него Ярослав.

– Ну, что ты, Слава! – Портнягин перекрестился, глядя на него большими глазами.

– Думаешь… А времена другие. И я уже давно не тот… Или ты сомневаешься?

– Я сомневаюсь? Да нет, не сомневаюсь! Я тебя в пример жене ставлю!

– Жене?

– Ну, говорю, что я такой же образцовый семьянин.

– Истинный ариец, отличный семьянин. Что там еще?

– Ну, что-то еще… Ну, пошалили вы с Маратом в молодости, с кем не бывает.

– Да уж, пошалили… – Ярослав провел пальцем по шраму за ухом. Ножом в схватке полоснули, а могли бы клинок в ухо загнать, по самую рукоять.

– И понятия у вас… чужого не брать.

– Да нет, Олег, чужое мы брали. У своих брать нельзя, это да. Наказывают за это. Очень серьезно наказывают. И Пестрякова мы накажем, если вдруг… Нет, заживо хоронить не будем, это слишком и неправильно… Мы – цивилизованные люди, поэтому все через суд. Все через суд… – неторопливо проговорил Ярослав.

– Да, через суд…

– Знаешь, что такое суд Линча?

Портнягин пугливо кивнул, представив себя болтающимся на веревке с петлей на шее. Может, он и сам подворовывает?

– Значит, на сверку, говоришь, надо?

– Ну, мы можем вместе съездить.

– Да, наверное, – согласился Ярослав.

Ему и самому хотелось побывать на фабрике, посмотреть, как там идут дела. И в глаза Пестрякову заглянуть неплохо было бы.

Но в Бочаров ему пришлось ехать одному. Портнягину позвонили из крупного супермаркета, где возникла проблема со сроками поставки, потребовалось его личное участие… Вместе с Ярославом на фабрику отправилась и Ксения. Она собиралась сесть на заднее сиденье, но Ярослав открыл ей переднюю дверь. «Мерседес» у него представительского класса, в таких за рулем ездят наемные водители, а сзади – начальники.

– Со сверкой справишься? – спросил он, отпуская педаль тормоза.

Машина мягко и плавно покатила по асфальтированному покрытию мимо стоящего под разгрузкой фургона.

– Да, конечно, я три года в банке работала. Там такая бухгалтерия, черт ногу сломит.

– Да уж, черти, «крысы», – размышляя вслух, буркнул себе под нос Ярослав.

Интересно, как он поступит, если выведет Пестрякова на чистую воду? Пожалуй, Ксения его не поймет, если он повесит мужика вниз головой. А если еще и за паяльник возьмется… Воровство – это скверна, выжигать которую нужно каленым железом.

– Что, простите?

– Каблук у вас высокий. Как бы ногу не сломать.