Татьяна Светлова - Шантаж от Версаче Страница 14

— Хватит! Довольно! Я сыт по горло!

— Я его не убивала! И вообще никого не убивала!.. — пролепетала Ксюша, пытаясь поймать безжалостный взгляд.

Но тщетно. Не глядя на нее, Реми встал и, бросив салфетку на стол, направился к выходу. Ксюша беспомощно провожала его взглядом. Она видела, как Реми расплатился и покинул ресторан, так и не обернувшись.

Оставаться под перекрестным огнем чужих взглядов было невмоготу. Ксюша, усилием воли сдерживая уже булькавшие в горле рыдания, прошла через зал и вышла на вечерний бульвар. Дождя не было, ночное небо было ясным и холодным. Ксюша растерянно брела по Страстному, не видя и не слыша ничего вокруг себя, и в ее мозгу царил хаос. Что он сказал? Почему? И, главное, он ее бросил!!! Не просто в ресторане бросил, а вообще бросил. Четырехдневный роман, набиравший обороты не то что с каждым днем — с каждым часом! — закончился. Закончился нелепо, глупо, обидно, горько…

Правильно, не надо было и начинать. Это все — от начала и до конца — была надуманная идея. Совершенно глупая, бесперспективная идея! Просто высосанная из пальца! Из таких идей никогда ничего хорошего не получается… Не в свои сани не садись — вот в чем мудрость! Какая из нее Шарон Стоун? А все Сашка! И как это только Ксюша позволила себя уговорить? Когда, в какой момент она потеряла разум?.. Все началось тогда, в тот роковой понедельник…

Качаясь в пустоватом вагоне метро, который вез ее в сторону проспекта Мира (где жила Александра), она с осуждением разглядывала свое расплывчатое отражение в темном стекле и пыталась понять, проанализировать свою роковую ошибку. Ксюша считала, что ошибки нужно непременно анализировать и делать из них выводы, которые должны застраховать ее на будущее от повторения оных…

В ее возрасте было совершенно простительно не знать, что в подавляющем большинстве случаев люди и не повторяют старых ошибок. А просто совершают новые.

Остаток вечера был выплакан на плече у старшей сестры. Увидев у своей двери Ксюшу — берет сбился на глаза, тушь отпечаталась темными кругами под глазами, лицо несчастное, как у побитой собачонки, — Александра отменила выход на какое-то светское мероприятие и, заставив сестренку умыться и снять тушь косметическим молочком, усадила рядом с собой. Слушать горькую повесть о растоптанной любви пришлось недолго: она укладывалась в несколько коротких фраз.

— Ты его спросила, с чего он это взял? — дослушав, задумчиво поинтересовалась Александра.

— Не знаю… Нет, не спросила.

— Боже мой, какая же ты идиотка! Ты хоть поняла толком, что произошло?

— Он догадался, что я его обманула…

— Да нет же! Дело вовсе не в этом! Ксения, у тебя от чувства собственной вины мозги совершенно перестали работать! Приди же в себя наконец! Ты понимаешь, что он обвинил тебя в убийстве?!

— Почему? — изумленно спросила Ксюша. — В каком убийстве?

— Хотела бы я знать ответ на этот вопрос… — пробормотала Александра. — Не нравится мне это. С тех самых пор, как он вынудил тебя поехать на квартиру, — не нравится. Откуда это взялось — река? И при чем тут ты?

— Он считает, что я этот труп убила? То есть, что это я убила человека и труп в реку сбросила?!

— Дошло, слава богу. Судя по всему, именно это он и считает! Может, Андрюшиного жильца и вправду кто-то убил?

— Утопил?!

— Или сбросил мертвое тело в реку…

— Как такое может быть?

— Как-как! Не знаешь, как людей убивают?

— Но почему Андрюшиного жильца?

— А почему нет? Тебя надо было спросить сначала, что ли? В Москве каждый день убивают кого-то!

Ксюша смотрела на сестру с отчаянием. Губы ее снова начали дрожать и вспухать от наступающего плача.

— Саш, он меня бросил!

— Другого объяснения я не вижу… — бормотала Александра себе под нос, не слушая патетические восклицания сестры. — Это единственно возможное объяснение… Ладно, попробуем это дело поправить!

В Ксюше тут же проснулась надежда. Она не знала, что придумала Александра, но доверяла ее творческим способностям и была уверена — сестра придумала что-то действительно дельное. Она смотрела на Александру глазами преданной собаки, которая знает, что участь кусочка сахара, зажатого в руке, находится во власти ее хозяина.

— Давай мне телефон твоего Реми.

Александра решительно набрала номер гостиницы и попросила ее соединить с Реми Деллье.

Но француза в номере не было.

Француз сидел у Киса на кухне и вот уже битый час каялся, запивая горькую иронию горькой водочкой.

— Ясно же было, что убила она этого мужика в другом месте! Так же не бывает: убила — тела нет, кофе пила — чашек нет, на вазе следов нет, на полу крови нет! А я, кретин, глядя в ее наивные глаза, все это кушаю! И еще причмокиваю от удовольствия! Пропылесосил! Паркетик протер тряпочкой! Просто бюро добрых услуг! Бойскаут! Мать Тереза!

Реми застонал от испытанного унижения.

— Да, — сочувственно произнес Кис, — убийство было преднамеренным… И вся эта история с попыткой изнасилования — вранье. Только я одного не усек: зачем ей надо было тащить тебя в квартиру, если преступление было совершено в другом месте? Если бы она тебя использовала на месте преступления с целью уничтожить ее следы — я бы понял. Но убийство было совершено не в квартире — там нет следов, там нет ничего тяжелого, чем можно было бы всерьез оглушить… Так зачем она тебя туда притащила?

— Ты знаешь, она не тащила меня в квартиру. Я сам настоял… Как последний придурок! Труп решил помочь вынести!

— Разыграла! — убежденно сказал Кис. — Она сама тебя подвела к этому предложению. Разжалобила рассказом о попытке изнасилования… Сказала, что труп там лежит до сих пор… Ты и поперся… Но только зачем ты ей понадобился, вот что я хочу понять? Отпечатки стереть? Она в этой квартире бывала, раз знает ее хозяина — а она его знала, раз убила и утопила! — и отпечатки ее там, безусловно, есть, но она могла стереть их сто раз без тебя. Для такой ерунды ей не нужен профессионал. Что ее могло еще беспокоить в квартире, если квартира не является местом преступления?

Реми посмотрел на Алексея.

— Знаю. Понял! Вот зачем: ей нужно было что-то забрать из квартиры, какую-то улику, вещь, которая могла указать на нее! И меня использовали как средство для открывания замков, как вульгарную отмычку! И пока я там корячился, ползая по паркету, она прихватила то, за чем пришла!

— Очень возможно… По крайней мере, это объясняет ситуацию… Ну, а она-то что тебе сказала?

— Опять стала врать. Что никого не убивала и все это придумала… Дальше я не дослушал.

— А ты знаешь, — задумчиво проговорил Кис, — если мы с тобой на верном пути и она воспользовалась твоей помощью, чтобы попасть в квартиру… То вполне могло быть и так, что она действительно никого не убивала…

Он едва заметно улыбнулся, увидев, как встрепенулся Реми.

— Она, несомненно, знает убитого, — продолжал Кис, забавляясь оживлением в лице приятеля, сменившим угрюмую и подавленную мину. — И, несомненно, знает, что его убили. И решила — тут ты, я думаю, прав — забрать какую-то вещицу из его квартиры, чтобы его имя не связывали с ней… Сам посуди, как ей было сбросить тело…

Реми вскочил.

— Я идиот! Ты прав, Алексей, ты прав! Вот проклятье, эмоции — враг рассудка! Какую я глупость сморозил! У меня голова совершенно выключилась, это же ясно! Подстеречь его на улице, оглушить чем-то по голове, притащить это тело к реке, перевалить через парапет набережной — она? Ты бы видел ее хрупкую фигурку! И, главное, раздеть мертвеца — это не женский ход мышления! Это дело профессионала или хотя бы мужчины! А я, кретин…

Кис улыбался, глядя на бурную реакцию Реми.

— Ты бы видел ее! — заметил Реми ироничный взгляд друга. — Ты бы глянул в эти глаза! У самого бы крыша поехала!

— Надо бы увидеть, — заметил Кис. — Объясниться.

— Сейчас же!!! Можно ее позвать сюда?

— Десять вечера. — Кис с сомнением покачал головой. — Давай завтра.

— У меня нет завтра! Я через два дня улетаю! У меня все — сию минуту! Прошу тебя, вот ее телефон. Позвони, объясни, как доехать, пусть возьмет такси, я встречу внизу и оплачу… Или я сейчас сам за ней поеду!

Алексей покачал головой и набрал номер. Ксении, однако, дома не было, и вежливый мужской голос продиктовал номер ее сестры, у которой Ксюша находилась в данный момент.

К телефону долго не подходили, но Кис был упрям, и едва ли не на десятый гудок трубку сняли. У телефона оказалась ее старшая сестра по имени Александра, сообщившая приятным хрипловатым голосом, что Ксения не совсем хорошо себя чувствует, в связи с чем к телефону не подходит. Кис не без удовольствия стал объясняться с приятным голосом. После всех извинений от имени и по поручению, всех объяснений, всех кто, почему, куда и когда, он сообщил Реми:

— Едут. Ксюша и ее сестра.

Реми, следуя указаниям Алексея, разыскал кофеварку, кофе, сахар и занялся приготовлением кофе, а Кис бросился убирать свою постель и складывать диван-кровать…