Евгений Сухов - Токсичная кровь Страница 14

— Да, в семь, — с готовностью ответил Володька.

— Договорились. Буду как штык!

Время было давно обеденное, до семи была еще уйма времени, и я решил зайти в нашу студийную столовку. Слегка перекусить и подумать на досуге, зачем это Коробов сам назначил мне посиделки в «Мечте» и что ему от меня нужно?

В столовой было всего два человека: новостной оператор Гена да Катюшка, что не так давно брала у меня интервью для своей субботней передачи «Ты — богиня», то есть для новой рубрики этой передачи «Мужской взгляд на женщин». Недожевав салат, она подсела ко мне и заявила, сверля меня своим горящим взглядом:

— Вот ты-то мне и нужен!

— Да ты что? — нарочито удивился я, округлив глаза. — А мне все время казалось, что тебе нужен белокурый Лель, нежный, романтический, несказанно богатый и готовый любить тебя, духовно и физически, все двадцать четыре часа в сутки. И способный, когда это требуется, обращаться в Арнольда Шварценеггера, играющего мускулами, желваками и крушащего все на своем пути. Неужели я ошибся?

— Ты ошибся, — не приняла моей шутки Катюшка. — Мне нужен именно ты. Простой, земной, причем прямо сейчас.

— И что же на этот раз? — спросил я. Времени до семи часов было еще предостаточно. Так почему бы и не помочь хорошему человеку?

— На сей раз моя передача из рубрики «Мужской взгляд на женщин» будет называться так: «Какая она — стерва? Взгляд мужчин», — быстро ответила Катюшка, наверное, боясь, что я сошлюсь на занятость и откажу ей в интервью. — Мужики ведь обожают стерв, верно? И если поставить рядом покладистую, терпеливую, добрую женщину и стерву, то мужчина выберет стерву. Разве не так?

— Пожалуй, так оно и есть, — согласился я.

— Вот по этому поводу я и хочу побеседовать с тобой на камеру, — уже безапелляционно заявила Катюшка.

Мы прошли — новостной оператор Гена, я и Катюшка — в так называемый мой кабинет. Он, как это часто случалось, был пуст: репортера сначала кормят ноги, а уж потом голова и язык.

Как и во время предыдущего интервью, я сел за свой стол, немного прибрался на нем, уложив разложенные книги в стопку, и уставился на Катюшку в ожидании первого вопроса. И он не замедлил прозвучать…

— Вы встречались с женщинами, которых можно назвать стервами?

— Да, встречался. Во всяком случае, мне так кажется.

— И что это за женщины?

— Этот тип женщин самый опасный из всех, какой может быть. Причем опасный как для мужчин, так и для женщин.

— Интересное предположение. А чем стервы опасны для женщин? — с явной заинтересованностью спросила Катюшка, поскольку мой ответ был для нее, похоже, неожиданным.

— Тем, что именно к стервам мужчины уходят от женщин добрых и покладистых, — ответил я.

— А почему мужчины уходят от добрых и покладистых женщин? — снова спросила Катюшка.

— Восторженные взгляды, услужливость, — сказал я, — безропотное подчинение… Эти вечные поцелуйчики, сопровождаемые эпитетами «зайчик», «сладкий», «милый», «дорогой», — ну, полная же тоска! Первое время ничего, а потом все эти сюсюканья приедаются, как кусок пресного хлеба. К тому же стервы всегда привлекательны и притягательны. Они смелы, дерзки, знают, чего хотят. Ставят перед собой цель и достигают ее…

— А еще чем они интересны? — быстро вставила новый вопрос Катюшка.

— С ними не скучно! — заявил я. — С ними надо быть всегда начеку. Это мобилизует и не дает мужчине успокоиться, он держится всегда в тонусе. А успокоение в отношениях с женщиной — это скорый крах всему. Как только ты подумал, что эта женщина твоя, так уже сделал шаг к разрыву отношений с ней. А стерву редко назовешь «своей». Она таковой никогда не бывает. Кроме того, она умеет себя подать, обязательно имеет шарм, притягивающий мужчин, вдобавок умная и стильная. Она скорее дама, нежели просто женщина…

— Скажите, — воспользовавшись паузой, спросила Катюшка, — а стерва и роковая женщина — это одно и то же?

— Нет, это не одно и то же, — ответил я, немного подумав. — Роковая женщина несет и наивысшее наслаждение, и неминуемую погибель. Но у роковой женщины есть сердце. Причем если для Василия Николаевича она является роковой, то для Николая Васильевича это обыкновенная женщина. У стервы же вместо сердца — гранитный камень. Она в принципе не умеет любить! Вернее, умеет, но только себя. Свое благополучие, собственную карьеру, очень ценит личный комфорт.

— А откуда, по-вашему, они берутся, эти стервы? Это порода, что ли, такая? — спросила Катюшка.

— Наверное, это личный выбор конкретной женщины, причем вполне осознанный. Становясь стервой, женщина ставит барьер для возможных переживаний и боли. Она не хочет страдать. Может, у нее уже был печальный опыт, когда ее обманули и она после этого много страдала и мучилась. А теперь всеми силами старается подобного не допустить. Даже в самой мизерной степени. Заодно она выжгла в себе способность сострадать и жалеть. Ведь это тоже приносит душевные переживания, избежать которых она поставила своей основной задачей. И у нее все получается… Может, в этом играют роль еще какие-то неизвестны науке гены.

— Например?

— Ну, скажем, в роду такой была бабушка или прабабушка, которая бездумно и походя разбивала мужчинам сердца. А возможно, мама уронила будущую стерву еще во младенчестве на пол. И дитя ударилось головкой о бетонные лестничные ступени…

— Вот даже как? — усмехнулась Катюшка. — Интересная теория.

Я тотчас догадался, что вырезать меня будут нещадно. А может, Катюша тоже… Но я тотчас отогнал дурную мысль и сказал:

— Да, так. Но это лишь мои предположения.

— Понятно, — резюмировала Катюшка. — А каково ваше личное отношение к стервам?

— Мне кажется, что мое личное отношение к такому типу женщин очевидно из моих ответов на ваши вопросы.

— Да, пожалуй, — согласилась Катюшка. — А еще вы что-нибудь хотели бы добавить?

— Мне их жаль.

— Кого? — искренне удивилась она. — Стерв? Вам их жаль?

— Именно, — ответил я. — Впрочем, себя тоже… когда я с ними сталкиваюсь.

Катюшка еще какое-то время не мигая смотрела на меня. Потом сделала Гене отмашку, мол, все, съемки закончены, и снова повернулась ко мне:

— А все же, почему тебе их жалко, стерв?

— Потому что они лишают себя того, что и составляет жизнь, — ответил я. — Любовь, дружба, привязанность… Все это стоит того, чтобы за это заплатить болью и переживаниями. По-моему, лучше попробовать и обжечься, чем не пробовать вовсе и не знать, где горячо.

— Я не совсем принимаю то, что ты сказал, но понимаю, почему ты так сказал, — посмотрела на меня Катюшка. — И если поставить тебя перед выбором: добрая, спокойная, предсказуемая и покладистая женщина или стерва, то ты бы выбрал стерву, так?

— Пожалуй, что так, — немного подумав, сказал я. — Тут многое от характера зависит. Ведь ее нужно еще завоевать, а это трудная дорога, на такое не каждый из мужчин отважится. Проще идти к тем женщинам, которые сами раскрывают объятия.

— Вот и я о том же, — кивнула Катюша, поднялась и как-то слишком быстро покинула мой кабинет.

Я посмотрел на часы: почти пять вечера. Может, пора потихоньку закругляться и собираться на встречу с Володькой?

— Все сходится пока на этом старике Храмове, — сказал Володька почти сразу, как только мы уселись на мягкие диваны друг против друга. — У него дома в холодильнике мы нашли пакет с недопитым молоком, на котором обнаружили отверстие от иголки шприца. И наличие яда. Но вот кому потребовалось его убивать, и кто в этом заинтересован — ума не приложу… Обыкновенный старикан, едва ли не выживший из ума!

— А как вы проникли к нему в дом? — спросил я. — Он же в больнице лежит. Живет он один, родственников, кроме дочери, не имеет, а она живет отдельно.

— А вот с дочерью и участковым и проникли, — ответил Володька. — И с постановлением от прокурора. Так что твои подозрения необоснованны.

— Такие пакеты с дырочками вы могли обнаружить и в остальных двадцати трех квартирах, где проживали те, кто отравился и в настоящее время лежит в больнице, — резонно заметил я.

— Так, да не так, — сказал Коробов и замолчал, потому что официант принес меню.

Мы оба, не сговариваясь, заказали себе по рулету из маринованной семги, нарезанной тончайшими ломтиками и приправленной эстрагоновым маслом. Володька заказал еще селедочки с красным луком, гренками из черного хлеба и картошечкой с соусом из сливочного масла и хрена, а из горячего — стейк из подреберной части мраморной говядины с початком кукурузы, помидорками «черри» и перцем, фаршированным сыром. Я же предпочел откушать салатику «Цезарь» с креветками под соусом «Цезарь» с гренками, а в качестве горячего блюда — мясо молочного теленка, приготовленное в древесной печи. Гарниром к блюду послужила гречневая каша с жареными грибами и луком. Мясо мы с Володькой, как настоящие гурманы, решили запить красным вином «Каберне Совиньон».