Павел Шестаков - Игра против всех Страница 14

— Любопытное наблюдение, может пригодиться, — сказал Дед. — Ну, побродите, ребята, погуляйте. Поищите на свежий глаз.

Он присел на старый широкий пень, покусывая засохший стебелек. Мазин и Сосновский разошлись в разные стороны.

След от торможения вернувшейся машины был еще виден на подмерзшей за ночь земле. Игорь рассматривал его, стараясь представить, что же происходило тут вечером.

Сосновский, постукивая себя по хорошо отглаженным брюкам сломанной веткой, отошел подальше и скрылся за деревьями. На некоторой время наступила тишина.

— Игорь! — закричал вдруг Борис. — Иди-ка сюда! Нет, погоди, захвати фотографии следов.

Снимки лежали на заднем сиденье. Дед взял их сам:

— Иди, иди, я тоже иду.

Метрах в семидесяти от места столкновения на дорогу выходила широкая просека. Проложенного пути тут не было, но проехать на машине было вполне возможно. Кое-где между заросшими травой и мелкими кустами участками желтели куски голой песчаной почвы. На них отчетливо выделялись следы автомашины.

Мазин, который только что рассматривал след у дерева, сказал сразу:

— Она!

Полковник оказался более осторожным. Он внимательно сличил фотографии со следами на просеке:

— Аналогия, конечно, есть. Следовательно?..

— Машина выскочила на дорогу с просеки.

— А откуда идет просека?

— Ну, это в наших силах узнать.

Они осмотрели поворот с просеки на дорогу. И здесь следы протекторов были заметны. Оставалось вернуться и сесть в машину, чтобы двинуться по следам.

Ехали медленно, внимательно осматривая каждый метр пути. Попадались участки песка, и было нетрудно заметить на каждом из них следы шин. Наконец просека кончилась. Они остановились на шоссе. Слева, метрах в трехстах, был виден поворот на проселочную дорогу, ту самую, на которой погиб Живых.

— Итак, — посмотрел по сторонам полковник, — просека начинается от шоссе, невдалеке от поворота, и идет не параллельно дороге, а под углом к ней, пересекая дорогу приблизительно в километре от шоссе. Человек, убивший Живых, ехал…

— Из города, — сказал Мазин. — Вот где он свернул. След заметен. Он повернул слева.

— Отлично. Ехал из города, но поворот на дорогу проехал. Предположим, что проехал случайно, не заметил в темноте.

— Спешил?

— Возможно. Разумнее было вернуться на дорогу, уем ехать по просеке. Однако машина сворачивает на просеку, доезжает до дороги и, вопреки здравому смыслу, поворачивает обратно в сторону шоссе. Сбивает здесь Живых и снова выскакивает на шоссе. Тут придется поставить точку.

— Итак, петля.

— В которую попался Живых, — добавил Сосновский. — Кажется, я начинаю сдаваться.

— Простите, — сказал Мазин. — У меня есть еще одно соображение. Давайте вернемся на дорогу по просеке.

— Гулять так гулять! — усмехнулся Скворцов.

«Волга» развернулась.

— Что ты еще надумал?

— Я исхожу из того, что произошло убийство, именно убийство, а не несчастный случай. Убийца, судя по сигарете, — женщина, искала встречи с Живых. Она знала, что он будет идти по дороге, и ждала его, подстерегала.

— Откуда она могла знать, что он будет идти?

— Возможно, в это время он всегда проходил здесь.

— Постоянный маршрут? — Полковник усомнился. — В город в это время ходить поздновато. А Живых направлялся в город, из дому. Если б он возвращался, это было бы реальнее. Например, с работы. Но он нигде не работал последнее время.

— Позвольте, Петр Данилович, — сказал Боб, — меня, кажется, заносит. Что, если он шел с вполне определенной целью: скажем, повидаться с этой дамой?

Игорь замотал головой:

— Опустившийся морфинист и женщина, имеющая собственную машину? Непохоже.

— Свидания бывают не только интимные.

— Встреча сообщников?

Полковник слушал их внимательно.

— Знаете, пионеры, возможно, вы не так уж далеки от истины. В карманах у этого субъекта оказалось триста рублей.

Игорь обиделся:

— Почему же вы сразу не сказали?

— Чтоб вас не отвлекать.

Дед был верен себе.

— Деньги все осложняют, — сказал Мазин.

— Почему? Его могли убить именно из-за денег! — предположил Борис.

— И не взять их?

— Кто-нибудь помешал.

— Кто? Машина-то возвращалась к убитому и стояла рядом, а деньги целехоньки.

— Выходит, убийца не знал про них.

— Но зачем Живых нес деньги с собой?

— Они были нужны при переговорах с женщиной в машине.

— Деловое свидание все-таки?

— Оно не состоялось, — возразил Сосновский.

— Почему?

— Живых шел из поселка, а машина стояла в просеке. Просеку он миновал. Значит, либо он шел не на свидание, либо оно было назначено не в просеке. Во втором случае его убили до начала переговоров, в первом — они совсем не предполагались, — пояснил Боб свои мысли.

— И все же давайте еще раз осмотрим просеку, — предложил Скворцов. — Появление машины и Живых на дороге, если речь идет о задуманном убийстве, не могло совпасть минута в минуту. Женщина в машине должна была ждать Живых. Значит, машина останавливалась. Стоит поискать место стоянки.

Они опять вышли из «Волги».

Просека тянулась ровная, как аллея в старинном ухоженном парке. Над ней нависали ветви ближних деревьев. Сосновский шел, уткнувшись взглядом в землю, не глядя по сторонам. И зря! Прямо перед ним, на уровне пояса, торчал сухой обломок, вытянувшийся почти от корней старого дуба. Борис не заметил его и поплатился. Прорезиненная ткань плаща затрещала.

— Черт! — выругался Боб, подхватывая разорванную полу.

Игорь подошел к нему:

— Ничего не щадишь в служебном рвении?

Сосновский не ответил. Он смотрел то на ветку, то в землю.

— Что ты?

— След видишь?

След просматривался под самым деревом.

— Машина проехала рядом и не могла не зацепиться за сук. Если он мазнул по борту…

— Думаешь, оцарапал?

— Наверняка. Есть у тебя нож? Срежем сучок. На нем должны остаться кусочки краски.

— Всемирный следопыт! Соколиный Глаз, — похвалил Игорь.

Сучок срезали. Он оказался последним трофеем на просеке. Место остановки машины найти не удалось. Тем не менее Дед выглядел довольным.

— Версия преднамеренного убийства потихоньку обрастает мясом. Не очень жирным, но я надеюсь на навар. А теперь по коням — и в поселок!

Дачный поселок, расположенный напротив города, на берегу реки, существовал давно. Еще в начале века селились здесь рабочие ближних заводов, чей образ жизни мало отличался от деревенского. Домишки были окружены садами и огородами, во дворах мычали коровы. Само название «дачный» долгое время носило характер иронический. Изменилось это название после войны: рабочие переселялись в городские многоэтажные дома, коровы и огороды стали невыгодны. Тогда-то на смену строениям с резными ставнями и геранью на низких окнах поднялись щеголеватые домики с высокими крышами, а вместо сараев во дворах появились гаражи. В Дачный пришли дачники.

Впрочем, к домишку, в котором обитал Федор Живых, прогресс этот не имел никакого отношения. Старый дедовский дом ушел в землю, покосился и был подперт толстыми, успевшими подгнить бревнами.

— Неважно для умельца, — сказал Мазин, открывая калитку.

Они прошли через заросший бурыми вениками двор.

Скворцов достал ключ, найденный в кармане Федора, и отпер входную дверь. Пахнуло сыростью нетопленого помещения.

— Нужно открыть ставни.

Борис толкнул ставни изнутри, через форточку. Звякнули болты. В комнате стало светлее. Царил в ней какой-то ленивый, непреодолимый хаос. Неубранная постель, грязная посуда на деревянном столе, пыльный старинный комод, на крючке висел плащ-дождевик… «Украшали» комнату полузасохший рашпиль в глиняном горшке да выгоревший плакат с призывом покорить целину.

Скворцов покосился на понятую, которую они привели с собой. Это была женщина лет сорока пяти, в цветастом, наброшенном на плечи платке, с курносым невыразительным лицом.

— Вы хорошо знали Федора Живых?

— По-соседски, — ответила она неопределенно.

— Заходили к нему?

— Заходила. Он мне керогаз чинил недавно.

— Ну и как, починил?

— Керогаз-то? Это ему раз плюнуть. Мог бы жить припеваючи, если б не водка.

— Много пил?

— А то нет! Засядет дома и жрет ее, проклятую. Говорят ему люди: зачем себя губишь? А он — душа болит и все! Пропьется, поживет немножко нормально. Денег подзаработает, и опять мочало сначала. А за последнее время колоться начал. Мало ему водки стало. Конченый был человек. Ему и люди говорили: смотри, Федя, свалишься — задавит тебя машина… Вот и задавила.

Но в целом ничего нового о Живых женщина эта сказать не могла, и Сосновский, с самого начала поглядывавший на нее без интереса, вышел во двор.