Джерард О`Нил - Черная месса Страница 14

«Главное – подобраться к мафии, для этого все средства хороши», – считали в бюро. На региональные отделения ФБР по всей Америке оказывали давление, требуя вербовать осведомителей особого ранга – «источники из высшего эшелона», – чтобы вести войну с организованной преступностью. Бюро непростительно долго не желало признавать существование коза ностра, что и послужило причиной общественного недовольства. Главную роль в этом сыграла твердолобость Эдгара Гувера. Тот предпочитал собирать статистику ограблений банков и охотиться за коммунистами, вместо того чтобы внимательно оглядеться вокруг и заметить очевидное.

К примеру, в ноябре 1957 года сходка главарей мафии в городке Апалачин на севере штата Нью-Йорк стала главной новостью, попав на первые полосы всех газет, после того как местный полицейский сержант случайно узнал о закрытом приеме, куда пускали только по приглашениям. Полиция выставила кордоны на дорогах, и представители мафиозных кланов, съехавшиеся со всех уголков страны, попытались спастись бегством. Одни выскакивали из машин и бежали в лес, другие нашли убежище в особняке хозяина вечеринки, оптового торговца пивом Джозефа Барбары. В ходе облавы удалось задержать и опознать свыше шестидесяти гангстеров, у многих оказались при себе огромные суммы наличными. Список украсили имена знаменитых персонажей, давно занимавших почетное место в «галерее славы» мафии: Джозеф Бонанно, Джозеф Профачи и Вито Дженовезе. ФБР в операции не участвовало, оставаясь в стороне.

Два года спустя, 8 декабря 1959 года, состоялась более крупная сходка недалеко от Бостона, в городе Вустер, штат Массачусетс. Около ста пятидесяти влиятельных мафиози незаметно съехались в город, собрались в центральном отеле, провели ночью совещание, а затем исчезли на рассвете, так и оставшись незамеченными. Журналисты, аналитики и многие эксперты-криминологи увидели в этих собраниях доказательство существования организованной преступной сети, опутавшей страну, «невидимой власти», которая устанавливает собственные законы, определяет политику и решает на сходках спорные вопросы. Но Гувер отмахнулся от этих выводов, назвав их пустыми домыслами газетчиков, падких до сенсаций.

Лишь после того как в 1960 году Роберт Ф. Кеннеди занял пост генерального прокурора США, Федеральное бюро расследований начало наконец медленное, но неуклонное наступление на так называемого «внутреннего врага». К тому времени, как в 1963 году один из членов клана, Джозеф Валаки, вошел в историю, впервые нарушив круговую поруку и дав свидетельские показания против мафии на публичных слушаниях в Конгрессе, ФБР уже официально объявило войну коза ностра. В Бостоне Деннис Кондон и Пол Рико вместе с горсточкой других агентов создали первый в городе отдел по борьбе с организованной преступностью.

Пока агенты обшаривали город, пытаясь определить зоны влияния и мощь подручного «крестного отца» мафии Новой Англии Дженнаро Анджуло, министерство юстиции США в Вашингтоне, возглавляемое Кеннеди, трудилось над созданием законодательного инструмента – оружия в новой общенациональной битве.

В 1961 году Конгресс по инициативе Кеннеди принял закон, возводящий значительную часть криминальной деятельности мафии в ранг федерального преступления. Пересечение границ штата с целью вымогательства подпадало отныне под федеральную юрисдикцию; случаи рэкета, взяточничества, организации азартных игр и перевозок игорного инвентаря за пределы штата, которые прежде расследовались на местном уровне, оказались теперь в сфере компетенции федеральных органов правопорядка.

Позднее, в 1968 году, Конгресс утвердил сводный закон «О контроле над преступностью и безопасности на улицах», расширивший полномочия правоохранительных структур в борьбе с мафией. В третьем разделе этого документа определялся порядок получения разрешения суда на организацию электронного наблюдения за членами организованных группировок. Новый закон нарушал право граждан на неприкосновенность частной жизни, однако правительство сочло подобную меру оправданной, рассматривая ее как своего рода вынужденный компромисс между свободой личности и властью государства, стоящего на страже правопорядка. Попытки силовых ведомств проникнуть в тайны мафии и уничтожить подпольную сеть могли увенчаться успехом лишь с помощью скрытых камер и прослушки. В конечном счете ФБР начало успешно применять так называемые жучки, что помогло раскрыть ряд тяжких преступлений и привлечь к ответственности главарей мафии во многих крупных городах Соединенных Штатов, включая Бостон.

В 1970 году был принят нормативный акт, ставший самым действенным оружием властей в битве с коза ностра. Закон «Об организациях, связанных с рэкетом и коррупцией» получил название Статут РИКО[14]. В восьмидесятые годы почти во всех крупных судебных процессах против мафии обвиняемым вменялось нарушение этого акта. Впервые рэкетирскую деятельность[15] стали классифицировать как федеральное преступление, за которое предусматривалось серьезное наказание – солидный тюремный срок. Если следственным органам удавалось доказать факт организованной преступной деятельности, то есть показать, что гангстер замешан в нескольких федеральных преступлениях, вступал в действие безжалостный закон РИКО. Тяжесть наказания, предусмотренная статутом, заставила преступный мир отнестись к нему серьезно. Те времена, когда обвиняемый по делу о подпольном игорном бизнесе или ростовщичестве мог отделаться небольшим сроком, ушли в прошлое, теперь ему грозило не менее двадцати лет.

В 1970-е годы появились целевые группы по борьбе с организованной преступностью. В основу при создании региональных целевых групп легла здравая идея объединить ресурсы различных силовых ведомств – Федерального бюро расследований, Налогового управления США, Управления по борьбе с наркотиками, органов местной полиции, а позднее и прокуратуры. Эти ударные группы возглавили священную войну. Сплотившись, они выступили единым фронтом против общего врага – мафии.

Но, несмотря на ужесточение мер, исход крестового похода решался на улицах городов, и самым надежным боевым оружием агентам ФБР служили источники в преступной среде.

«Раскрытие любого преступления на девяносто девять процентов зависит от показаний людей, рассказывающих, что произошло, – заметил как-то Джон Коннолли в одном из радиоинтервью. – Я хочу сказать, информаторы – наш главный ресурс. Так всегда считали руководители ФБР».

Действительно.

«Без осведомителей мы ничто», – заявил Кларенс М. Келли в 1972 году, когда его назвали преемником недавно скончавшегося Эдгара Гувера[16]. Это объяснялось просто: полиция не вездесуща и власть ее не безгранична; детективы не могут в ходе расследования обыскать и допросить всех подозреваемых и возможных очевидцев. Бесценную помощь в сборе недостающей информации оказывают осведомители – «глаза и уши» спецслужб. Ставка на негласные каналы – попытка силовых структур расширить пределы своей власти, установленные законами США.

Как любой агент, служивший в бюро в семидесятые годы, Джон Коннолли хорошо знал, сколь огромное значение придают в ФБР конфиденциальному сотрудничеству. «Вербуйте информаторов – они приведут вас к славе» – эту прописную истину вдалбливали в головы зеленых новичков еще в академии ФБР, в Куантико, штат Виргиния. Позднее, с началом службы, молодые агенты убеждались сами, что на сотрудников, сумевших склонить «доверенное лицо» к содействию, смотрят в бюро как на чудотворцев. Ведомственные инструкции ФБР недвусмысленно наделяют куратора более высоким статусом. Создание собственного эффективного «негласного аппарата» считается высшим достижением в работе агента и «служит источником глубокого удовлетворения, как результат успешной деятельности и весомый вклад в решение стоящих перед бюро задач». В сравнении с казенной сухой прозой остальной части пространного циркуляра ФБР «Руководящие принципы следственной и оперативно-розыскной деятельности», вдохновенный язык этого пассажа, призванного воодушевить сотрудников бюро на вербовку осведомителей, поражает воображение. Для установления отношений конфиденциального сотрудничества, уверяет руководство, «агент помимо необходимых навыков следственной работы должен обладать особыми качествами; его проницательность, здравомыслие, гибкость, находчивость и выдержка подвергаются серьезному испытанию». Работа с информатором требует от куратора «преданности делу, полной самоотдачи и известной изобретательности. Успех агента обычно зависит от силы его характера и умения находить выход из любого положения». Не каждому сотруднику ФБР по плечу подобная задача. Но став куратором, агент может достигнуть нескольких целей одновременно: добиться успеха в следственной работе, произвести впечатление на начальство и поднять собственный престиж на небывалую высоту. Курсант академии усваивает непреложную истину и окончательно утверждается в ней, придя работать в офис бюро: негласное сотрудничество – основа основ, на него делается главная ставка.