Дон Уинслоу - Конвоиры зари Страница 14

Или взять знаменитую историю о Дэйве и акуле.

Однажды Дэйв показывал на берегу молодому неопытному спасателю самые удобные места для обзора океана. Они были на своих фирменных досках, ярко-красных лонгбордах длиной с небольшую лодку, и гребли на юг, мимо длинного побережья от пляжей Лa-Хойи и Лахойской пещеры. Вдруг молодой спасатель, смертельно побледнев, сел прямо на своей доске.

Дэйв взглянул вниз и увидел, как от правой ноги парня по воде расплывается кровавое пятно. Он тут же понял почему. Огромная белая акула, рыщущая возле пещеры в поисках еды, по ошибке приняла черный блестящий гидрокостюм спасателя за шкуру тюленя и решила откусить от него кусочек. Теперь она наматывала круги вокруг его доски, намереваясь завершить свой обед.

Дэйв подплыл, разместился ровно между спасателем и акулой — эту историю, к слову, рассказывал сам молодой спасатель, а не Дэйв, — уселся на доске и начал пинать акулу по рылу, попутно крича, чтобы она убиралась куда подальше.

— Кому говорю, а ну убирай отсюда свою мокрую рыбью задницу! — орал и пинался он.

И акула его послушалась.

Крутанулась и спокойно уплыла.

После этого Дэйв перерезал веревку со своей доски, сделал из нее жгут для ноги паренька и отволок его к берегу. Там он вызвал «скорую», объявил во всеуслышание, что страшно голоден, отправился на пляж и съел в забегаловке «У Джеффа» огромный бургер.

Вот такой он, Дэйв.

(«Знаешь, что я сделал после того, как съел тот бургер? — как-то по секрету признался он Буну. — Пошел к мусорке у тридцать восьмой вышки и вывернул его обратно. Чувак, мне в жизни не было так страшно!»)

Кандидаты в спасатели были готовы на все, чтобы попасть в тренировочную группу, где преподавал Дэйв. Или чтобы избежать этого. Те, кто хотел стать отличным спасателем, мечтали об уроках Дэйва, а те, кто надеялся проскочить экзамены, боялись его как чумы.

Потому что Дэйв — настоящий монстр.

Он изо всех сил пытался завалить каждого из студентов, используя все доступные и незапрещенные законом методы воздействия — физического, ментального, эмоционального.

— Если они провалятся, — сказал он как-то Буну, пока они наблюдали, как студенты качают под водой пресс, — пусть уж лучше провалятся сейчас, а не когда какой-нибудь несчастный идиот будет тонуть и надеяться, что они его спасут.

Вот какая штука: даже если подводное течение вдруг унесет двадцать человек или у кого-то пойдет кровь из носа, а рядом будет проплывать взвод акул, спасатель обязан приплыть в этот дурдом свежим и спокойным, как мартовское утро, и расслабленно поинтересоваться, не хотят ли господа отдыхающие направиться обратно на берег. Разумеется, без спешки.

Потому что чаще всего люди умирают в воде из-за паники.

Их заклинивает, и они начинают делать глупости — пытаются перебороть течение, плывут не туда, куда надо, машут руками и ногами, выбиваясь из сил. Если бы они просто расслабились и лежали тихо на спине, дрейфуя потихоньку по воде и ожидая подмоги, то в девяносто девяти случаях из ста с ними все было бы в порядке. Но они пугаются, начинают задыхаться, и все кончается плачевно — если только к ним на помощь не приходит спокойный, невозмутимый спасатель.

Вот почему Дэйв настойчиво пытался переманить к себе Буна.

Он знал, что из него выйдет отличный спасатель. Бун — прирожденный пловец, неутомимый, наделенный чутьем, позволяющим понимать океан. Ежедневный сёрфинг сделал его тело близким к совершенству. Ну а что касается спокойствия, то Бун — ходячее воплощение невозмутимости. Ген паники у него попросту отсутствует.

И Дэйв знал это наверняка. В тот день, когда быстрины увлекли в океан одиннадцать человек, Бун был на пляже и перешучивался с Дэйвом. Но при первых признаках опасности добровольно бросился в океан и начал плавать вокруг перепуганных туристов, поддерживал тех, кто уже шел ко дну, улыбался и смеялся, словно находился не в центре быстрого и опасного течения, а в теплом детском бассейне.

Дэйв никогда не забудет, что говорил тогда Бун несчастным людям, пока он сам со своей командой отчаянно пытался спасти их жизни:

— Эй, да не волнуйтесь вы так! У нас тут лучшие спасатели мира работают, они нас вытащат!

— Что привело тебя в мои покои? — спросил сейчас Дэйв у Буна.

— Дела.

— Как только подпишешь контракт, — ответствовал Дэйв, — устрою тебе шикарную работенку. Сможешь целый месяц щеголять в таких же модных ярко-оранжевых плавках, как у меня.

Они часто шутили, задаваясь вопросом, почему плавки, спасательные жилеты и даже их доски производят исключительно в одном цвете, который как ничто другое притягивает акул. Для белых акул нет ничего привлекательнее ярко-оранжевого цвета.

— Ты ведь можешь похвастать энциклопедическими познаниями в области местных стриптизерш, верно? — полувопросительно-полуутвердительно произнес Бун.

— Многие думают, что это очень легко, — тяжко вздохнул Дэйв, — они ведь не знают, сколько долгих часов я, до мозга костей преданный своему делу, провел…

— Чем ты пожертвовал, — поддакнул ему Бун.

— Да, многим, очень многим, — согласился Дэйв.

— Но я-то знаю.

— И я ценю это. Чем могу быть тебе полезен?

Бун не был уверен, что Дэйв сможет ему помочь, но очень на это надеялся. Та девушка у бассейна выглядела типичной стриптизершей — стройное тело танцовщицы, вытравленные кудри. А по своему опыту Бун знал, что в основном такие девушки общаются с себе подобными. Во-первых, у них одинаково неудобный рабочий график, а во-вторых, обычные, не занимающиеся стриптизом женщины редко дружат с танцовщицами — боятся, что те уведут у них мужа или бойфренда.

Так что Бун был уверен, что их Джейн Доу[20] окажется именно стриптизершой.

— Нужно опознать одну танцовщицу, — сказал он. — Рыжая, хорошая грудь, на левом запястье татуировка в виде ангела.

— Дай-ка подумать, — пробормотал Дэйв. — Анджела Харт.

— Ангельское сердце?[21] — удивился Бун.

— Сценический псевдоним, — объяснил Дэйв. — А чего с ней такое?

— А она… Вы с ней дружили? — деликатно спросил Бун.

— Джентльмены о подобных вещах не распространяются. А что случилось, почему у тебя голос такой серьезный?

— Она умерла, Дэйв, — мягко сказал Бун.

Дэйв уставился в океан. Неспокойные волны уже значительно увеличились и приобрели темно-серый оттенок.

— Как умерла?

— Возможно, самоубийство.

— Нет, только не Анджела, — покачал головой Дэйв. — Это на нее совсем не похоже.

— Она работала когда-нибудь на Дэна Сильвера?

— Все они на него когда-нибудь да работали.

— Не знаешь, с девушкой по имени Тэмми она была знакома? — спросил Бун.

— Да, они были близкими подругами, — кивнул Дэйв. — А она-то тут при чем?

— Пока не знаю, — признался Бун.

Дэйв кивнул еще раз.

Они сидели и смотрели на волны. Бун не хотел торопить друга. Он знал, что тому нужно время. А океан никогда не надоедает — он всегда одинаковый и всегда разный.

Наконец Дэйв заговорил:

— Анджела была хорошей девчонкой. Если тебе понадобится помощь, чтобы выяснить, кто ее убил, только свистни.

— Не сомневайся, — пообещал ему Бун.

Дэйв забрался обратно на свою вышку и возобновил наблюдение за двумя туристками, которые уже возвращались обратно в отель.

Но Бун знал, что хотя Дэйв и смотрит на них, видит он совершенно другую девушку.

Глава 22

Бун недалеко ушел от вышки спасателей.

Он уже выбрался на бульвар и направлялся обратно к своему фургончику, когда вдруг заметил его — на грязном маленьком велосипеде с колесами толще, чем школьная королева красоты в Канзасе. Рыжего Эдди.

Рыжий Эдди — выпускник Гарварда гавайско-японо-китайско-португальско-англо-калифорнийских кровей с волосами цвета дорожных конусов. Да, да, да — они не рыжие, а вовсе даже оранжевые, а Эдди на самом деле не Эдди, а Джулиус. Но нет в этом мире человека, который осмелился бы назвать его Оранжевым Джулиусом.

Ни Бун, ни Бог Любви Дэйв, ни Джонни Банзай, ни даже Шестипалый — никто из них не пошел бы на это, потому что Рыжего Эдди всегда окружало как минимум шесть огромных гаитян-дуболомов, и Эдди ни на секунду не задумался бы, спускать ему своих псов с цепи или нет.

Рыжий Эдди был дилером и толкал марихуану.

Его отец владел несколькими десятками продуктовых магазинов в Оаху, Кауаи[22] и на Большой земле. Он отправил Эдди с северного побережья Оаху в Гарвард, а затем и в Уортонскую бизнес-школу, откуда тот вернулся на остров с четким бизнес-планом.

Именно Эдди сделал на Мауи модным обдолбанный стиль жизни, именно Эдди ввел в обиход гидропонную марихуану. Он перевозил на своем корабле огромные партии наркотиков. Возле берега товар в пластиковой водонепроницаемой упаковке сбрасывали в воду, и подручные Эдди ночью выходили за ним в море на «зодиаках» — маленьких моторных лодках.