Б. Седов - Я не хотела убивать Страница 14

Убитый Ликой татарин мог бы пролежать еще дольше, если бы не отвратительный запах, который почувствовали обитательницы второго этажа этого общежития.

Когда Андрей Куликов, прикрыв нос платком, зашел в комнату, там уже вовсю работали криминалисты. Попросив их оповестить его о результатах экспертизы, следователь вышел из зловонного помещения и направился к коменданту. От него-то он и узнал то, что так надеялся услышать еще по дороге сюда. Чутье не обмануло молодого милиционера - в этом общежитии, и мало того, в комнате, где было совершено убийство, проживала та, что вот уже больше недели не давала ему покоя.

«Значит, Королева все это время жила здесь, обучаясь в одном из питерских медучилищ», - размышлял Куликов, возвращаясь обратно на Литейный, 4. - «Что ж, Андрюша, уже тепло».

На следующий день он получил результаты экспертизы. Факты были ошеломляющие и красноречиво указывали на то, что убийство Тофика совершила все та же Анжелика Королева. По крайней мере, причин думать именно так было предостаточно. Во-первых, оба убийства совершены из одного и того же оружия - пистолета марки «Беретта» 38-го калибра. Во-вторых, Тофик Юсупов застрелен в комнате, где проживала обвиняемая в убийстве Лели Вульф. В-третьих, этот самый Тофик лично и пристроил Королеву в отдельное помещение общаги. В-четвертых, несомненны были и мотивы убийства татарина - множественные отпечатки пальцев на пистолете принадлежали не только Королевой, но и ему, что наводило на мысль, что Тофик являлся истинным хозяином никелированной «Беретты» и, следовательно, вполне мог угрожать Анжелике оружием. Следы же спермы, оставшиеся на брюках Юсупова, лишний раз свидетельствовали, что Тофик перед тем, как покинуть этот мир, пытался изнасиловать или изнасиловал девушку, за что и был так жестоко наказан.

А когда к вечеру стажер Голиков отрапортовал Куликову о том, что в медучилище, где обучалась Королева, какое-то время преподавал Самошин, для следователя практически не осталось в этом деле темных пятен.

«Жаль», - думал Куликов - «что не удастся привлечь этого карьериста Самошина. Очень жаль. Ведь наверняка совратил девушку, а потом бросил, словно окурок с оплавленным фильтром. Но ничего. Он сам подсказал мне, что нужно делать. Вот теперь, видимо, самое время побеседовать с профессором Вульфом. Как бы тяжко для него это ни было, но он должен знать всю правду. А тогда пусть сам решит, как ему с зятьком рассчитаться».

Куликов, довольный собой, развел в стороны руки и, потянувшись, расправил плечи. Его взгляд упал на стопку газет.

«А что», - подумал он, - «можно и без Вульфа справиться. Допустим, прессу к этому подключить. Но все-таки не стоит пороть горячку. Сначала необходимо все досконально проверить. А потом уже действовать наверняка».

Прекрасно сознавая, что Королева совершила очень тяжкие преступления, по крайней мере, одно из них точно, Андрей Куликов, тем не менее, искренне сочувствовал провинциальной девчушке, попавшей под невидимый пресс большого города и оказавшейся заложницей обстоятельств. Обстоятельств, которые навсегда изменят ее судьбу…

* * *

Проснулась я засветло. Пробежалась глазами по шконкам. С облегчением отметила, что все спят. Тихонечко дошла до параши и как можно плотнее уселась на унитаз. «Самое главное», - вспомнила я наставления баб - соседок по больничке, - «справляя нужду, не сделать западла. Все должно быть тихо и без запаха». Желудок, видимо, на нервной почве, крутило так, что, казалось, он сейчас взорвется и разлетится на мелкие кусочки. «Хорошо, должно быть, тем, у кого жопа большая», - думала я, сидя на холодном металлическом унитазе.

Сделав все, как учили, я направилась к своей шконке. Проходя мимо бабы-галиных «покоев», на секунду задержалась и посмотрела на эту еще не старую женщину, которую уже достаточно успела потрепать жизнь. Неожиданно баба Галя открыла глаза.

- Присядь, молодка, - властно приказала она и указала мне на край шконки.

Я повиновалась.

- А из тебя, чувствую, выйдет толк. Деваха ты грамотная. Все понимаешь правильно и на ус мотаешь, че как. А будешь бабу Галю слушать, то, глядишь, и вовсе авторитетной зэчкой станешь. Здесь, конечно, тебе париться недолго, но что успею, то расскажу.

- Спасибо, баба Галя, - с благодарностью произнесла я, а потом уж совсем как-то по-детски выдала: - Я во всем буду вас слушаться.

- Да, молодка, и то верно: будешь слушать бабу Галю - дольше проживешь. А жить надо. Жизнь, она одна. Еще, может, и встретишь свое счастье.

Баба Галя вытащила из-под матраца смятую пачку «Примы» и, предложив мне сигарету, продолжила, выпуская замысловатые кольца табачного дыма от только что прикуренной бесфильтровки:

- Слушай меня внимательно. Урок первый. Попадешь на зону - «подвигами» своими не кичись: о тебе раньше все узнают, чем ты там окажешься, или сами попросят рассказать. Урок второй: в обиду себя никогда не давай и отмороженных коблих отшивай сразу. Попытайся завоевать уважение. А будешь в авторитете - море тебе по щиколотку покажется. Урок третий: всегда держи язык за зубами и ухо востро. Лучше прослыть суровой да нелюдимой, чем болтливой и, следовательно, доступной. Помни, что на любой зоне всегда найдутся свои авторитетные зэчки. Понятия уважай, но на выю не давай садиться. И вот еще что: всегда будь опрятной и чистой, чтобы не попасть в разряд «помоек». Ты, как я заметила, не очень на этот счет. Или же совсем сюда не собиралась. По твоему рассказу я поняла, что скорее второе, чем первое.

Я тоже закурила. Первый раз в жизни. Закашлялась, но сигарету не бросила.

- Слушай, - вдруг оживилась моя наставница. - А погоняло у тебя имеется?

- А что это? - в недоумении посмотрела я на бабу Галю.

- Кличка по-нашему, темнота ты темнющая. Погоняло в нашем мирке всем необходимо. Тем более тебе, которая аж двоих на тот свет прописала. Да, кстати, насчет татарина этого, Тофика, не беспокойся. Я похлопочу, чтоб проблем у тебя по мести за него не возникло.

- Спасибо, баб Галь. А коль нужна кличка, то пусть будет «Королева».

- Да ты чо, девица красная-распрекрасная, совсем рамсы, что ль, попутала? По фене «Королевой» унитаз, с которого ты только что слезла, кличут. Еще ведро помойное, а также проституток. Но ни первое, ни второе, ни третье, я думаю, тебе не подходит.

- Чего делать тогда? - расстроившись, спросила я.

- Ну, ты тут нюни не распускай. Вот лучше о чем покумекай. Имя у тебя, на самом деле, офуенное. Подумать только - Анжелика. Я, помнится, оторваться не могла от фильмов про эту очаровашку.

- А меня так мать назвала как раз из-за этих фильмов. Но, признаюсь, мне мое имя не нравится, потому всем представляюсь просто Ликой.

- Нравится-не нравится. Ты тут не в салоне модных платьев.

- Да, баба Галя, извините.

- Ничего, проехали. Я уже придумала. Опять же один из фильмов про нее вспомнила. «Анжелика - маркиза ангелов» назывался. Так что будешь «Маркизой». А теперь, Маркиза, иди и досыпай. Днем познакомлю тебя с самой молчаливой обитательницей нашей камеры, кореянкой Чоей. Пока ты здесь - будешь учиться драться. Без этого, молодка, далеко не уедешь. Да, кстати, по поводу платьев. Мне тут дачку с воли принесли. Кой-чего для тебя заказывала. На, возьми. Думаю, подойдет.

И баба Галя передала мне бумажный сверток. В нем я с большой радостью обнаружила новый спортивный костюм, классные кроссовки на липучках, смену нижнего белья и кое-какие туалетные принадлежности. Сейчас это было как нельзя более кстати, поскольку с момента выхода из больнички моя одежда уже требовала основательной стирки.

Я забралась на свою шконку и попыталась заснуть. Тщетно. Мысли сменяли одна другую, и каждая была мрачнее предыдущей. «Теперь я уже не я. Теперь я Маркиза. Что еще мне подкинет судьба? Страшно. Непонятно. Безысходно». Размышления о смерти снова подобрались ко мне и завладели сознанием. Так я пролежала до самого завтрака. От пресной подгоревшей пшенки я отказалась, потому как желудок так толком и не успокоился, а садиться на «королеву», когда все вокруг бодрствуют, я еще стеснялась.

В полдень баба Галя выполнила свое обещание и представила меня кореянке Чое:

- Чоя, научи Маркизу всему, что знаешь сама. Думаю, она справится.

Эта узкоглазая хрупкая женщина, ростом едва доходившая мне до плеча, проделывала такие вещи, которые, признаюсь, я видела только в кино.

Тренировались мы почти целый день. По окончании тренировок Чоя сказала, что я хороший материал и из меня можно слепить неплохого бойца. Я обрадовалась и поблагодарила в душе бальные танцы, которым была обязана превосходной растяжкой.

Под вечер баба Галя, как смотрящая, объявила, что сегодня в камере убирает Маркиза. Она прекрасно видела, как я вымоталась за целый день, но тем не менее ее выбор пал именно на меня. Понимая, что это тоже неотъемлемая часть моей новой жизни, я безропотно принялась за уборку. Валясь с ног, все равно буквально вылизала эту душную камеру до блеска.