Наталья Берзина - Пропасть Страница 14

Некогда выстроенный из белого мрамора, изъеденный непогодой, он как бы вспоминал былое величие. Но даже то, что уцелело, производило неизгладимое впечатление. Вся верхняя площадка островка некогда служила храмовым комплексом. Очевидно, мрамор привозили сюда морем, издалека, здесь ему просто неоткуда было взяться. Древние строители создали нечто, не поддающееся описанию. На крошечном островке, затерянном в бескрайнем море, они сотворили чудо. На выщербленных постаментах некогда высились прекрасные статуи. Самые лучшие женщины когда-то позировали лучшим ваятелям, и не было в их восхитительной наготе ни малейшего намека на пошлость и бесстыдство. Самые известные гетеры почитали за честь позировать скульпторам, чтобы те сохранили в веках их созданные из податливого мрамора изображения.

— Здесь когда-то был храм Афродиты, — отвечая на молчаливый вопрос, сказал капитан. — Ты же знаешь, Лика, что греки весьма почитали богиню любви.

— Да, конечно, но я даже не представляла, что тут, так далеко от их родины, они создали нечто подобное, — сказала потрясенная Лика.

— Почему же? Они очень давно поселились на этих берегах. К сожалению, на этом острове часто бывают люди, и многое разрушено уже в наше время. В древности, когда культ Афродиты царил на всем побережье, сюда приплывали, чтобы поклониться ей. На острове устраивались празднества, посвященные любви.

Лика внезапно живо представила себе, как каждую весну на крошечном островке собирались мужчины и женщины. Совсем так же, как описывал Апулей. Со стороны бухты по широкой тропе поднималась процессия, впереди всех, мягко ступая нежными босыми ногами, двигалась сама богиня, юная, прекрасная, златовласая. Тонкие полупрозрачные одежды почти не скрывали ее чудесного тела. Вслед за ней слева и справа шествовали ее вечные спутницы, орры и хариты, богини красоты и фации, что с самого рождения богини любви прислуживали ей. Именно они в момент рождения Великой из белоснежной морской пены в крошечной бухте острова Кифера приветствовали ее на песчаном берегу и облачили в нежнейшее покрывало. До сих пор они всегда были рядом с ней. Легкий бриз развевал их тонкие накидки, играл с золотыми волосами. Непоседливый мальчик, златокудрый, игривый, веселый, но порою жестокий, не выпускал из рук небольшой лук с золотыми стрелами. Эрот, любимый сын вечно юной богини, в любой момент готов натянуть тетиву, чтобы поразить непокорного прямо в сердце самым сильным оружием на свете — страстной любовью. Украшенная цветами и золотом, шествовала прекрасная процессия, а собравшиеся на острове преклонялись перед вечной любовью и красотой. Наверное, это было очень интересное зрелище.

— Даже не могу себе представить. Не хватает воображения, — почему-то шепотом солгала Лика. Навязчивое видение все еще не растворилось в морском мареве. Она ощущала запах волшебных цветов, слышала шорох шагов, видела сверкающие на солнце молодые прекрасные тела.

— Может, погуляем по острову? — прервал Лику капитан. — С противоположной стороны есть еще одна бухточка с пляжем, там можно искупаться.

Лике не оставалось ничего иного, как последовать за ним. Она шла на некотором отдалении, не пытаясь приблизиться. Шагала по той самой тропе, по которой тысячи лет назад, в праздник любви, поднималась процессия. Капитан что-то бурно объяснял, а Лика, погруженная в собственные мысли, шла отрешенная, представляя, что здесь могло происходить много веков назад.

Тропинка пошла куда-то вниз, вильнула разок-другой между огромными каменными глыбами и вывела на небольшой скальный козырек. Впереди простиралось бескрайнее море, легкая волна рябила поверхность. Теплый ветерок ласкал согретую солнцем кожу, приятно тянуло морской свежестью.

Николай не мог попасть ключом в замочную скважину, руки непонятно почему тряслись, словно кур воровал. Он не хотел идти домой. Тело сопротивлялось так, что из машины он выбирался медленно и долго, будто разбитый параличом. Сегодня он мысленно изменил жене. Возжелал другую женщину, причем настолько явственно и сильно, что сам поразился своим неожиданно бурным фантазиям и ослепительно-ярким видениям. В душе словно что-то перевернулось. Николай, всегда равнодушный к женским чарам, вдруг ни с того ни с сего увидел в Вере Сотниковой не просто красивую женщину, а желанную! Такую, о которой раньше даже не смел мечтать. Нет, она не походила на тех, с кем раньше его сталкивала судьба. Среди его знакомых встречались женщины намного ярче, но в них не было того, что он увидел в Вере. Открытости, внутреннего тепла, нежного обаяния и, главное, женственности. Все нынешние знакомые, как правило подруги его жены, походили на горошины из одного стручка. Стройные, подтянутые, с накачанными мышцами, сухие, ухоженные, от них веяло холодом и отчуждением. Да, они соответствовали канонам нынешней моды, но оттого казались неживыми. Их искусственные улыбки, словно приклеенные скотчем, отталкивали. Натянутая пластическими хирургами кожа казалась отлакированной и делала лица похожими на глянцевые обложки журналов. Торчащие силиконовые груди вызывали отвращение своей неестественностью.

Однажды, года три назад, уже после того, как Виолетта перебралась окончательно в другую спальню, Николай познакомился в Интернете с женщиной. Месяца два они переписывались, играя в древнюю, как мир, игру. Он не собирался заходить далеко, его вполне устраивал невинный виртуальный флирт. Но Света начала настаивать на встрече. И однажды Николай уступил. Решил, что не стоит говорить всей правды, поехал на первое в жизни свидание не на своей машине, а на разбитых «жигулях», которые использовались на фирме в качестве разъездных. Добравшись до условленного места, припарковал машину и, не выходя из нее, принялся разглядывать проходящих мимо женщин, пытаясь угадать, которая из них Светлана. Он знал, что ей немного за тридцать, среднего роста, светлые, соответствующие имени волосы и немного скуластое лицо. В общем, не так много данных, чтобы узнать женщину в толпе. Она сама должна была найти его, вернее, машину. В письме Николай сообщил цвет и номер. До назначенного часа оставалось минуты три, когда едва ли не бегом, пересекая тротуар, к нему устремилась весьма миловидная молодая женщина. Немного подумав, Николай вышел из машины и шагнул ей навстречу.

Они остановились в шаге друг от друга, с интересом изучая реальный, а не виртуальный образ. В ее глазах светились изумление и некоторый восторг. Очевидно, она представляла себе Николая совершенно иначе. Перед ней оказался рослый, крепкий, подтянутый мужчина в довольно дорогом костюме, при галстуке, хорошо подстриженный и, главное, не производящий впечатления развратника. Скорее наоборот, немного стеснительный, возможно, чуть закомплексованный человек, который совершенно не представляет, как себя нужно вести при реальном знакомстве. Впрочем, и во время переписки он всегда был весьма корректен и не допускал вольностей.

Светлана выглядела на все сто. По-молодому свежа, в меру стройна, с приятными выпуклостями в нужных местах, она была из тех, на ком, как правило, задерживается мужской взгляд. В лучистых серых глазах затаилась улыбка.

— Вы Николай? — спросила она первая, догадываясь, что этот мужчина не отважится даже заговорить с ней.

— Да, а вы, стало быть, Светлана? — преодолевая робость, выдавил из себя он.

— Выходит, что так. Мы так и будем стоять здесь, у моего дома, или все же отъедем, а то мой сын глаза сломает, высматривая, к кому его беспутная мать убежала на свидание, — задорно рассмеялась женщина.

— Да, конечно, садитесь, пожалуйста! — наконец сообразил Николай и по возможности галантно открыл жалобно скрипнувшую дверь «жигуленка». — Куда поедем? — спросил, садясь за руль.

— Да, в общем, все равно, вы, вернее, ты меня пригласил, тебе и выбирать маршрут. Мы ведь в письмах давно перешли на, так сказать, неформальную форму обращения? — уточнила Светлана.

— Да, разумеется. Может, в парк? — несмело предложил Николай.

— Прекрасная идея, уже сто лет там не была.

Пусть и не с первой попытки, но старенький мотор затарахтел и, выбросив клубы сизого дыма, довольно бодро влился в поток. Двадцать минут дороги до реки показались тягостными, бесконечными. «Зря я не поехал на своей, нужно же было сообразить, не брать этот катафалк. Можно подумать, для нее важна машина, а не человек!» — проклинал себя Николай, пока искал место для парковки.

В принципе это была единственная встреча со Светланой. Гуляя с ней по парку, он вдруг почувствовал, что его влечет к ней как к женщине. Искоса поглядывал на милое, чуть скуластое лицо, слушал переливчатый смех и явственно осознавал, что, если они встретятся вновь, он не устоит, схватит Светлану в объятия, и тогда — прощай спокойная семейная жизнь. Расстались спустя два часа возле ее дома, Николай уже знал: это была их первая и последняя встреча. Как ни велико было желание, больше он так и не открыл почтового ящика, который использовал для переписки. Больше ни разу ей не позвонил.