Анатолий Галкин - Стратегия риска Страница 14

– Очень даже странно, Олег. Ты решил, что я стесняться буду? Уж ты меня сегодня всякую видал… Жарко здесь. Можно было бы и голыми спать…

Стараясь не смотреть на стриптиз, Олег начал торопливо переодеваться, сопровождая это невнятной, сонной речью:

– Я и не стесняюсь вовсе… И вместе действительно быстрее получится. Скорее спать ляжем… Сутки не спали. Глаза слипаются. Никаких сил нет… Спокойной ночи.

Он завалился лицом к стене и попытался изобразить ровное дыхание спящего человека.

Но заснул Олег не сразу. Он считал себя психологом. В том числе и в женском вопросе. Но в данном случае линия поведения не выстраивалась.

До Адлера еще день, потом вечер и, самое страшное, ночь.

Пока он зависит от этой любвеобильной Татьяны Прониной. Пока она не сказала, где прячется Глеб Славин, злить ее нельзя. Но и потакать невозможно. Изменять жене не хотелось даже по служебной необходимости… Придется искать компромисс…

Не спала и Татьяна… Она совсем не обиделась. Это было не в ее характере. Тем более что еще не вечер. И в прямом и переносном смысле…

Пронина была неисправимой оптимисткой. В свои сорок пять она не сомневалась, что у нее все еще впереди. И все у нее обязательно будет – и самый лучший муж, и любовь, и богатство. Сейчас эта уверенность была ничуть не меньше, чем в двадцать и в тридцать лет.

Всех своих мужей она сама на себе женила.

Первым был физик Званцев.

В те времена лирики были в загоне, а физики в почете. Да и не было в Протвино лириков. Слесари, дворники и прочая обслуга интереса не представляла. Все остальные ученые – много докторов наук, чуть больше кандидатов и толпы подающих надежды.

Из этого набора Татьяна (тогда еще Соловьева) предпочла кандидатов наук. Очень удачная категория по соотношению «положение и возраст». Еще совсем не старики, но и не вчерашние студенты. Кое-чего в жизни добились. Если их исправить и хорошо подтолкнуть, то можно и женой академика оказаться.

В результате не очень длительного конкурсного отбора на роль будущего жениха был утвержден Петр Званцев, получивший по всем параметрам «отлично», кроме одного – на первых свиданиях с Татьяной говорил только о физике. На вторых тоже.

Наконец летним вечером Татьяна затащила физика на берег Оки. Кругом ни души. Соловьи поют. Река искрится под луной. Полянка с мягкой травкой. Все условия! А этот чудак ласковым голосом объясняет ей откуда вылетают нейтрино и в какую глубокую плазму они попадают.

С трудом Татьяна усадила перспективного жениха под куст ракиты, прижалась к нему, но и тут от Пети Званцева никаких поползновений не последовало. Не то, чтобы поцеловать, но и обнять не попытался.

Когда Татьяна томным голосом сказала, что от реки веет прохладой, она имела ввиду: «Согрей меня». Но физик намека не понял. Более того, встал и, заботясь и ее здоровье, предложил быстренько идти по домам, в тепло…

Решительную атаку Татьяна решила провести через день. В пятницу родители молодого кандидата наук отправлялись на дачу, оставляя сына одного в трехкомнатной квартире.

Правда, не было надежды, что Званцев пригласит в квартиру. Была даже уверенность в обратном. Этот скромный тридцатилетний мальчик до сих пор еще не перешел с Татьяной на «ты».

Они встретились поздно вечером. Обычно ведущим в их паре был не Званцев. Именно Татьяна определяла, где им встречаться и где гулять. Всегда это были места безлюдные и потому романтические.

Но в тот день она повела его вглубь городка. Не прямо к дому Званцевых, а по большой дуге, которая сама собой упиралась в этот дом. Своих намерений она показывать не собиралась. Мужчина должен считать, что инициатива исходит от него.

Возле заветного подъезда Татьяна притормозила и выждала пару минут. Инициативы не последовало… По знаку Зодиака Званцев был козерог. Они податливые и послушные. Надо только покрепче взять их за рога.

– А вы уже ужинали сегодня, Петя?

– Да. Мама накормила перед отъездом.

– Счастливый. Я и пообедать не успела. Просто умираю от голода… А вы сами умеете готовить?

– Кое-что… Макароны сам варю. Еще эти, сосиски.

– Отлично! Все самое мое любимое. Научите меня готовить, Петя. Я все время перевариваю сосиски.

– Но у меня их всего три штуки дома.

– Вам полторы и мне полторы.

– Да я все их вам отдам. Вы же голодная, Таня.

– Нет, Петя. Только пополам. Теперь у нас все будет пополам…

Пока хозяин суетился на кухне, Татьяна осмотрела квартиру. Спальня родителей подходила как нельзя лучше: тусклый свет ночника и теснота – отступать ему будет некуда…

Она поскользнулась на прикроватном коврике и, падая, схватилась за него и повалила на себя. Получилось!

Теперь предстояло не дать ему встать с кровати, одновременно раздевая обоих и, убеждая его, что это все он сам делает: «Ой, Петя, вы такой настойчивый… Не надо так быстро. Я стесняюсь… Давайте я вам помогу. Вот – само снялось…»

К своим двадцати годам Татьяна уже хорошо знала, что должно произойти дальше. Не случилось! Суеты было много. Внешне очень похоже, но не одно и тоже…

Было жаль, но Татьяна не очень переживала, успокаивая себя присказкой про первый блин. Главное, что она его расшевелила. Сегодня они начали печь блины, а окончить могут и в следующую пятницу.

Уходя, Татьяна пошутила, что, поскольку он у нее первый, случились все вытекающие отсюда последствия. Пошутила, но неопытный и доверчивый Петя Званцев принял все за чистую монету. Особенно его ужаснули слова «… лишил невинности». Он выглядел как скромный мальчик, который только что вдребезги разбил драгоценную вазу…

Сообразив, что молодой физик не очень представлял, как и чем делаются дети, Татьяна в следующую пятницу заявила, что беременна. Званцев и в это поверил… У них и в этот раз все могло быть, но и второй блин оказался комом. Однако этот досадный эпизод сразу же был перекрыт грандиозной победой Татьяны. Перед уходом она робко спросила:

– Ты хочешь, чтоб я убила нашего ребенка?

Физик энергично замотал головой, давая понять, что он несогласен с убийством.

– Если я рожу без мужа, то буду опозорена. Ты же не хочешь моего позора?

Петя опять замотал головой, хотя и менее энергично.

– Я всегда верила, что ты, Петя, человек благородный и порядочный. Ведь так?

Званцев скромно пожал плечами и опустил голову, ожидая следующего вопроса.

– Я так счастлива, Петя! Значит, ты делаешь мне предложение? Я должна немного подумать… Я согласна!

Он посмотрел на нее обреченным взглядом и в знак согласия промолчал. И из потенциального жениха он для Татьяны превратился в будущего мужа.

– Значит так, Петя. Завтра берешь отгул и едем подавать заявление… Ничего, подождут твои опыты. Синхрофазотрон и без тебя покрутится.

Через месяц была свадьба, а дней через десять случилась первая брачная ночь. Вторую Татьяне пришлось ждать еще три недели… В таком режиме она мыкалась со Званцевым три года.

Развод оказался делом простым. Судья, к которой обратилась Татьяна, поняла все сразу:

– Из Протвино?

– Да.

– Муж физик?

– Да.

– Облученный?

– Не совсем.

– Вот и мой первый муж был «не совсем». Раз в месяц и привет… Не волнуйтесь, Татьяна Сергеевна. Разведу вас быстро и с огромным удовольствием.

Поскольку с физиками было все ясно, в поисках нового мужа Татьяна устроилась на работу в Серпухове. Не Москва, но зато близко – всего двадцать минут от так обидевшего ее городка облученных ученых.

Должность была маленькая, но в Горисполкоме, куда толпами шли просители разного возраста и семейного положения. Выбор был хороший. Но Татьяна не торопилась. Кандидатов в мужья она подбирала тщательно. Особенно по тому параметру, на котором обожглась в первый раз…

Со вторым своим мужем Татьяна была знакома до свадьбы три месяца. В первый же вечер отпали всякие сомнения – от физики ее будущий жених был далек… Подходило и все остальное. Не красавец – значит не будут на шею вешаться конкурентки. Работает где-то в сфере торговли, значит, денежный. Трижды разведенный, значит, искал только ее.

Не обратила она внимания и на три недельных командировки за столь короткий период знакомства. Но именно это оказалось самым важным. Сразу в день свадьбы началась его очередная «командировка». Молодой муж не просыхал ровно неделю. Зато потом начались упоительные дни. Ровно двадцать три дня, оставшиеся от медового месяца. И снова недельный запой… Он с такой точностью выдерживал свой график, что вскоре Татьяна могла составить расписание «командировок» на год вперед…

Любая бы другая категорически разозлилась на мужчин, которые не дают разгореться ее семейному очагу. Но Татьяна была патологическая оптимистка. Из тех, для кого очередное поражение только укрепляет азарт и веру в грядущую победу… Ей показалось, что уж теперь она знает все возможные недостатки мужчин. Это была принципиальная ошибка. Все женихи одинаково хороши, но у каждого мужа свои собственные неповторимые заскоки.