Поворот в пустоту - Владимир Григорьевич Колычев Страница 14

– Ээ… Ну, хочу, – замялась проститутка.

– Так в чем же дело?

– В Сафроне дело… Ээ, ни в чем!

– Давай, начала, так продолжай!

– Ну там ничего такого в общем-то… Сафрон приезжал недавно, Шагая сильно избил… Только я вам ничего не говорила!

– Ты можешь даже не говорить, за что он его избил?

– Могу не говорить?

– Можешь написать, главное, чтобы я узнал.

– Ну, писать… Шагай не хотел больше под Сафроном работать.

– А почему ты думаешь, что это Сафрон сегодня с него спросил?

– Да не думаю я!

– Может, Сафрон угрожал Шагаю, говорил, что убьет?

– Да нет!

– Может, Джуди что-то знала? Клэр звонила, говорила, что Джуди пропала, – Степан не спрашивал, хотя и не утверждал.

– Не говорила!

– Убийцы ее увели, зачем, не знаешь?

– Нет!

– Может, она узнала там кого-то?

– Не знаю!

– А вторая девушка, которую убийцы увели, ты ее знаешь?

– Откуда я знаю, кого убийцы увели? Что за девушка?

– Платье, каблуки, дорожная сумка. Волосы длинные, светло-русые. Стройная, длинноногая, размер груди пока не знаю.

– И я не знаю.

– Кто у Джуди мог гостить?

– Ну кто… Джуди уезжала, вчера утром уехала. А дружок ее приезжал, я его тарантайку видела.

– Дружок?

– Макс из Москвы… Он к ней иногда захаживал. Может, он кого-то привез, я его видела, он в магазине затаривался, продукты покупал. Потом, правда, уехал.

– Когда уехал, куда?

– Не знаю, когда я вечером вышла, машины не было.

– Что за машина?

– Белая «Тойота» с правым расположением руля.

– Руль справа, а ездит налево… – усмехнулся Степан. – Может, и к тебе заезжал, ты девушка видная.

– Ну, было пару раз… Мы ведь не какие-то там плечевые! – приосанилась Алиса. – Апартаменты только самым лучшим снимают!..

– А номер «Тойоты» случайно не помнишь?

– Да номера у него крутые, «ноль семь ноль семь». Ну, он так говорит, что крутые.

– Любит поговорить?

– Да, язык у него подвешен.

– Макс его зовут, а фамилия?

– Я не Клэр, я в паспорт не заглядываю! – фыркнула Алиса.

– А Клэр заглядывает?

– Кто сказал? – спохватилась она.

Степан закончил разговор и переместился из одного подъезда в другой. Клэр никуда не делась, ее временный друг уже спал, а она курила на кухне и пила крепкий кофе.

– Не спится? – спросил Степан, рукой разгоняя дым.

– Да с вами поспишь! – скривилась проститутка.

– Может, совесть мучает? Так ты покайся!

– В чем это? – насторожилась она.

– Как вы с Максом Шагая убили, – Степан пристально смотрел ей в глаза.

– Мы?! – встрепенулась Клэр. – С?Максом?! Шагая?! Что за дичь!

– Зачем к тебе Макс приезжал?

– Ну, во-первых, он с Джуди приезжал.

– А тебя о чем просил? – чеканил слова Круча и смотрел на девушку так, будто все про нее знал.

– Меня – ни о чем!

– А Джуди?.. Он же с девушкой своей приезжал?

– Да, девушка была…

– О чем он Джуди просил?

– Продал он ее. Баба, сказал, красивая, берите, пользуйтесь.

– Красивая?

– Я сама ее не видела, не могу сказать.

– А кто видел?

– Шагай приходил посмотреть.

– В смысле оценивать?

– Ну да… Макс должен был эту Агату усыпить.

– Усыпил?

– Не знаю, я всего лишь Шагаю передала. Знаю, что он приходил. Ну и Джуди подъехала… Мне эти дела даром не нужны! Меня саму когда-то вот так же опустили! – Клэр, забыв о том, что уже держит в руке одну сигарету, полезла в пачку за другой.

– То есть ты не при делах?

– Ну как не при делах, Шагаю-то я сказала.

– Значит, Шагай приходил с Агаты пробу снимать?

– Получается так.

– И где Агата?

– Увели ее.

– Кто?

– Понятия не имею!

– А кто мог увести?

– Не знаю!

– А где Макс?

– Тоже не знаю!

– У тебя его телефон есть?

– Нет!

– Адрес?

– Не знаю!

– Фамилия?

– Да откуда мне знать?

– Ну, ладно.

Степан вышел из дома, сел в машину.

– Степаныч, ты распугал мои сны, – зевая, сказал Комов. – Сафрон тебе не снился?

– Мне снился! – зевнул проснувшийся Кулик.

– Шагай от Сафрона хотел отколоться, сначала Сафрон его избил. А сегодня мог и убить.

– Сафрон мог, – кивнул Федот.

– Девушка с сумкой. Шагай приходил пробу с нее снять.

– В проститутки записывалась?

– Да нет, продали ее. Какой-то Макс… Агата ее зовут. Шагай хотел с ней первым переспать.

– Его убили, а Агату увели.

– Так может, за ней и приходили?

– Кто?

– Может, этот самый Макс. Наломал дров, решил все исправить.

– Не знаю.

– Может, еще кто-то…

– От Сафрона, – уточнил Кулик.

– Почему от Сафрона?

– А потому что мы здесь из-за Сафрона. Если этот Макс сам по себе, пусть им область занимается. А если от Сафрона… Ну, будем знать, что Сафрон, такая сволочь, мог Шагая убить. И какую-то Агату отбить.

– Примем к сведению, так сказать. И поставим Сафрону на вид, – усмехнулся Комов. – А Максом пусть область занимается.

– И «КамАЗом», – добавил Кулик.

– Ну, насчет «КамАЗа» Басанов знает, а насчет Макса…

Степан кивнул, велел немного обождать, нашел следователя, скинул ему информацию и с легкой душой вернулся в машину. В конце концов, они действительно не обязаны искать убийцу, не их это подведомственность.

И все же он заехал на стоянку дальнобойщиков. Ночь, но трасса дышит, нет-нет, да проносятся по ней машины. И стоянка не переполнена, есть свободные места, но фур все равно много.

Степан поставил машину, вышел, за ним потянулся Комов.

– Тишина, только плечевые по кабинам. – Конечно же, он не мог обойтись без комментария. – С косами. И шиньонами.

Тихо на стоянке, редко в каких кабинах светятся огоньки, сутенеры не шмыгают, людей не видно, только где-то в отдалении что-то кому-то говорит какой-то мужчина. Степан пошел на голос: надо же с кого-то начать опрос.

Федот пошел за ним, на всякий случай Степан приложил палец к губам. А вдруг там о чем-то интересном говорят, нельзя шум поднимать.

– А что я мог сделать, там их двое было, один с волыной, а у меня одна только монтировка!

Чем ближе подходил Степан, тем разборчивее становилась речь. У «КамАЗа» с оранжевой кабиной стоял среднего роста худощавый мужчина с пышной шевелюрой, явно мечтающей о парикмахере. Он прикручивал номера, обращаясь к толстячку в футболке и белых семейных трусах в черный горошек.

– Что я мог сделать?

Патлатый заметил Степана, замолчал и, косо глянув на него, затянул последний болт.

– А что ты мог сделать, Микита?

Степан подошел к нему, остановился, а Федот продолжил движение, перекрыв путь к отступлению. Толстяк почувствовал в них угрозу и поспешил ретироваться. Задерживать его не стали.

– Что вам еще