Молох и Шаманка - Виталий Михайлович Егоров Страница 14

— Конечно заплачешь от такой картины, — понимающе кивнул старший. — Для девочки это большой удар на всю жизнь. Не думал я, что голова как колобок выкатится наружу и, если сказать честно, я и сам испугался не на шутку.

— Да и я тоже, — признался Андросов. — Хотя и был уверен, что внутри рюкзака расчлененные части тела, но, когда увидел голову, дрожь меня пробрала не менее твоей.

Через полчаса ожидания прибыла группа, и следователь прокуратуры Журов — напарник Свиридова, достав бланк протокола осмотра места происшествия, указал судебному медику:

— Павел Евгеньевич, приступайте.

Эксперт, облачившись в перчатки, вывалил из целлофанового пакета голову и рутинно продиктовал для следователя:

— Перед нами голова человека, отчлененная в области шейных позвонков…

Судя по длинным волосам, это была женщина. Кожа на лице умерщвленной была почерневшей, это указывало на то, что убийство совершено минимум неделю назад и плоть успела подпортиться. Одутловатость лица не позволяла сразу определить черты лица, возраст и национальность женщины.

По всем признакам, известным только ему, судебный медик определил, что женщина молодого возраста, по проколам в ушах предположил, что при жизни она могла носить серьги. Закончив с головой, он объявил:

— А теперь посмотрим, что находится внутри рюкзака.

Когда он вывалил на землю две ступни и левую руку человека, Андросов поневоле воскликнул:

— Ба, осталось найти туловище и правые руку и ногу!

Осмотрев части тела, медик сообщил:

— Нижние конечности отчленены на уровне нижней трети голеней острым рубящим предметом, возможно, топором. Рука разрублена таким же образом на уровне плеча…

Завершив следственные действия, Журов обратился к Кравцову:

— Как съездили на охоту?

— Отлично, — ответил оперативник. — Аркадий Павлович для вас припас двух зайцев, завтра принесет на работу.

— Да, Аркадий завтра выходит на работу, — довольно улыбнулся следователь. — А я уезжаю отдыхать на свою родину в Смоленск.

— Счастливо отдохнуть! — пожелал опер следователю и спросил: — Это дело передадут, наверное, Аркадию?

— Да, ему, — ответил тот. — Прокурор уже распорядился об этом.

Когда группа с останками человека выехала с места происшествия, Кравцов обратился к Андросову:

— Саня, идем к Зиновьевой. Надо еще раз переговорить с ее дочерью.

На стук в дверь послышался взволнованный голос хозяйки:

— Кто там?

— Это мы, милиционеры, которые были у вас, — ответил Кравцов.

После недолгого молчания, женщина переспросила:

— Это точно вы?

— Да мы же! — нетерпеливо воскликнул Андросов. — Я еще звонил от вас и вызвал следственную группу.

— Ладно, сейчас открою, — вздохнули за дверью, и перед сыщиками предстала испуганная хозяйка с потрепанными волосами.

— Лидия Сергеевна, нам надо задать пару вопросов Вале, — сказал ей Андросов. — Позовите ее в прихожую, мы в квартиру заходить не будем.

Вскоре из спальной комнаты вышла девушка с покрасневшими от слез глазами и молча уставилась на оперативников.

Кравцов как можно мягче, чтобы окончательно не запугать свидетельницу, спросил:

— Валя, когда вы убегали от того мужчины, в каком месте заметили рюкзак? На этом же месте, где нашли сегодня рюкзак?

— Да, именно на этом месте, — судорожно выдохнула она. — Только он лежал в открытую, а сейчас под кустом.

— Значит, рюкзак кто-то передвинул? На сколько?

— Примерно на метр. Задвинули под куст.

— Рюкзак тот же?

— Похоже на то.

— Значит, он лежит там уже пять дней, и никто его не заметил?

— Возможно.

— Ты была после того случая в этом лесу?

— Нет, не была.

— А как ходишь в школу?

— По шоссе, обходя лес стороной.

— С подругами общалась, обсуждала этот случай?

— Только со Светой в школе.

— У кого-нибудь из подружек есть телефон?

— У Светы и есть.

— Позвони ей и предупреди, что мы скоро придем к ней.

По пути к очередной свидетельнице Кравцов поворчал:

— Алексей и Юрий сработали из рук вон плохо. Как они не обнаружили рюкзак? Почему они не провели обследование участка хотя бы в радиусе полусотни метров? При этом свидетельница Нестерова прямо говорит, что видела рюкзак, а они пропустили это мимо ушей. Погодите, я вам устрою выходные, ближе к ночи подниму по тревоге!

— Да ладно, Витя, бывают недопонимания между операми и свидетелями, — заступился за коллег Андросов. — С каждым может такое случиться.

Старший в ответ угрюмо промолчал.

Шустова Света на вопрос о том, сможет ли она опознать нападавшего, отрицательно помотала головой:

— Нет, лицо его было прикрыто воротником свитера и платком.

— Когда вы убегали от него, видела рюкзак? — спросил ее Кравцов.

— Да, был рюкзак возле забора, мы пробежали мимо.

— Опиши, какой он был.

— Старый, цвета хаки.

— Света, когда вы прибежали на конечную остановку автобуса пятнадцать, там находилась полная женщина, которая спрашивала, от кого вы убегаете. Кто она такая? Ты когда-нибудь раньше видела ее?

— Нет, ни разу не видела.

— Вы вместе с ней сели в автобус. Где она вышла, на какой остановке?

— Не знаю, на какой остановке… — призадумалась она и, вспомнив о чем-то, ответила: — В автобусе она разговаривала с одной тетенькой, которая знает Валю.

— Объясни поподробнее, откуда у тебя такие предположения? — напрягся оперативник.

— Когда мы сели в автобус, то Валя помахала нам рукой, а мы ей в ответ через стекло. В это время к остановке подошла женщина, Валя поздоровалась с ней, и та села в автобус, где разговаривала с полной женщиной.

— Как ты думаешь, Света, эти женщины знакомы друг с другом? Или просто так поговорили, как случайные попутчики?

— Думаю, что знакомые, потому что радостно так поздоровались, как старые подружки.

— Света, к тебе просьба: позвони Вале и спроси, с какой женщиной она поздоровалась на остановке, — попросил ее опер.

Шустова позвонила своей подруге Вале, коротко переговорила с ней, и в руках у оперативников оказались данные некой Карповой Зинаиды Олеговны, которая, оказывается, проживает по соседству с Зиновьевой.

— Поедем обратно в поселок Геологов, — решил старший. — Возможно, эта Карпова прольет свет на нынешние события.

— Поехали! — живо отозвался напарник. — Послушаем, что она скажет насчет той полной женщины.

Карпова находилась дома и, недоуменно поглядывая на оперативников, поинтересовалась:

— Из милиции? И чем я вам обязана?

— Зинаида Олеговна, четыре дня назад, в среду после обеда, вы садились на конечной остановке в автобус номер пятнадцать, — сказал ей Кравцов и спросил: — Вы помните этот момент?

— В среду… — задумчиво проговорила она и поинтересовалась: — Откуда вам это известно?

— Говорят свидетели.

— Кто именно?

— Валя, дочка Зиновьевой.

— Лиды?

— Да, ее.

— Что-то припоминается, — взялась за голову женщина. — В этот день я не работала и поехала в амбулаторию закрывать больничный лист. И что? Вас интересует мой больничный лист?

— Ни в коем случае, — помотал головой оперативник. — Нас интересует женщина, с которой вы разговаривали в автобусе.