Татьяна Полякова - Жестокий мир мужчин Страница 15

– А чего вы про Диму расспрашивали? – все-таки спросила Татьяна Петровна.

– Пишу статью о нераскрытых убийствах, – ответила я, хотя лгать было совестно. Предполагаемая статья ее не заинтересовала.

– Да? А я думала, может, вы по поводу той фирмы, что квартиру Димину продала…

– У вас с ними какие-то проблемы были?

– Нет. Хоть сосед и говорил, что обманули, но, я думаю, они со мной по справедливости поступили. Деньги мне сюда перевели… Кто бы стал бегать да хлопотать, а то, что себе что-то оставили, так это понятно, как же иначе? С Диминой работы мне тоже деньги присылают. Страховку.

– Что? – не поняла я.

– Страховку, – охотно пояснила она. – Так в квитанциях написано.

Странная страховка меня заинтересовала.

– А вы их храните? Квитанции эти? – спросила я.

– Конечно. Хотите, покажу?

Татьяна Петровна выдвинула ящик тумбочки и принялась рыться в бумагах.

– Вот они, все здесь.

Я взяла из ее рук квитанции переводов. В месте для письменных сообщений стояло только одно слово «страховка». Переводы поступали из моего родного города, с разных почтовых отделений и крайне нерегулярно. Иногда раз в два месяца, иногда раз в полгода. Суммы тоже были разные.

– Что-нибудь не так? – испугалась женщина.

– Нет, все правильно, – успокоила я ее и вернула квитанции. Потом поднялась. – Спасибо вам большое, Татьяна Петровна, мне пора.

– Да за что? А может, еще посидите? Пообедаем вместе? У меня щи из свежей капусты.

– Спасибо огромное, но мне действительно пора. Движение на дорогах большое, а добираться мне далеко.

Она пошла меня проводить, собачонка выскочила из калитки с громким лаем, я села в машину, помахала рукой и развернулась. Женщина стояла возле палисадника и смотрела мне вслед.

Выехав из города, я прибавила скорость, то и дело поглядывая на часы. Если бы я не была такой забывчивой, четыреста километров преодолевать бы не пришлось. Только мне и в голову не могло прийти, что фотография погибшего охранника давно хранится в моем семейном альбоме. Я пытаюсь что-то выяснить, а запутываюсь еще больше.

Итак, Дмитрий Егоров, служивший шофером и охранником у Терина по кличке Большой – давний Сашкин друг. Вопрос: встречались ли они после армии? Сережа, как я помнила, к нам приезжал, а вот Димка нет. Меньше чем через год после службы он оказался в тюрьме, два года они с Сашкой видеться не могли… А потом? Татьяна Петровна говорит, что в наш город он приехал к другу. К кому, к Сашке? Почему бы и нет? По крайней мере, это логично. Каким образом он попал к Терину? Познакомился с ним, находясь в тюрьме? И почему стал работать у него, а не пошел к Сашке, раз он был тем самым другом, к которому Дима приехал? Могли они жить в одном городе и ни разу не встретиться?.. А моя машина? Сашка утверждал, что ту ночь провел в клубе. Мог он взять мою машину? Мог, конечно, только зачем она ему?.. Кто-то открыл дверь автоматчику или автоматчикам, нет, стрелявший, как считает Севка, судя по всему, был один, все погибли от пуль, выпущенных из одного автомата. Некто вошел неожиданно для собравшихся и стал стрелять. Он знал о встрече и смог войти… Господи, неужели Сашка? Не может быть… Зачем? Мой брат расстреливает из автомата шесть человек, в том числе армейского дружка, который предположительно сообщил ему о встрече бандитов и даже открыл дверь? И был тяжело ранен, после чего скончался в больнице. Случайно ранен?

Я остановилась на обочине, потерла виски, силясь успокоиться. Если я права, тогда ясно, почему Сашке так не понравился мой интерес к этому убийству. Не могу поверить… Сашка убил друга и пять лет, мучимый совестью, шлет переводы его матери, называя их дурацким словом «страховка». Хороша страховка. Почерк на квитанциях не Сашкин, хотя ему вовсе не обязательно ходить на почту самому. А если он кому-то поручил делать это, то как объяснил? Очень просто объяснил: погиб друг, и я помогаю его матери. Что в этом плохого?

А вдруг все не так и Сашка тут вообще ни при чем? Переводы посылает неведомый благодетель, а Сашка, если и знал, что старый дружок поселился в нашем городе, то мог по какой-то причине с ним вовсе не встречаться. Друзей армейских или школьных теряют очень часто, жизнь разводит в разные стороны, времени нет…

Тут я подумала о вчерашнем убийстве и, кажется, даже побледнела. Сашка узнал о моей встрече с Володей и испугался, что тот сообщит мне что-то важное? Например, что в ту ночь он видел моего брата? О господи! Сашка вошел в чужую квартиру и хладнокровно выстрелил человеку в затылок? Бред. Я никогда в это не поверю. И кто ему мог сообщить о предполагавшейся встрече? Единственный, кому я об этом сказала, – Севка. Мог Севка сообщить Сашке о том, что в пять мы встречаемся в «Руси»? Зачем это Севке? Хотел предупредить? Тогда выходит, об убийстве пятилетней давности он тоже знал. Он вел следствие… без особых результатов. А что, если результаты были, но Севка предпочел умолчать о них?

Чепуха. Севка, покрывающий убийц… Сашка, расстреливающий людей из автомата? Полный бред. Все не так… Севка честный человек, он никогда бы не пошел на такое, а Сашка не смог бы выстрелить в друга. Нет и еще раз нет! А что, если задуманная операция пошла вкривь и вкось и Димку ранил кто-то из охранников? Должен быть протокол экспертизы, из какого оружия в него стреляли… Я могу спросить об этом у Севки, только захочет ли он ответить… Он мог не предупреждать Сашку специально, а просто проговориться. Позвонил Сашке, тот спросил, чем я занимаюсь, а Севка ответил: собирается встретиться с каким-то типом, Володей, который в ту ночь видел ее машину. Она, мол, стояла под его окнами. Зная имя и помня, где оставлял машину, отыскать человека несложно. Невероятно, я почти считаю, что Сашка убийца… Севке очень не нравится моя игра в сыщики, он объясняет это опасностью, а вдруг есть другая причина? Он не хочет, чтобы о его роли в этом деле стало известно… И какое отношение все это имеет к Илье? Даже если все так ужасно, как я думаю, это не объясняет, кому и зачем понадобилось подставлять Илью. Или ему тоже была отведена какая-то роль в их плане, но вмешался некто и сорвал игру?

Я поежилась, глядя в темноту за окном, и поняла, что сижу так уже довольно давно, дворники работают, монотонно поскрипывая, а я, вжавшись в сиденье, обливаюсь холодным потом.

Взглянула на часы: половина двенадцатого, завела машину и плавно тронулась с места. Завтра я встречусь с Севкой и узнаю: говорил он Сашке о предстоящей встрече? А я хочу это знать? Хочу? Я должна знать, что произошло той ночью и почему Илья меня бросил…

До города оставалось еще сто двадцать километров. Я явно переоценила себя, преодолеть их было мне не под силу. Виски ломило, глаза слипались, несколько раз я почти засыпала.

Впереди показался поселок, я проехала по центральной улице и затормозила возле почты. Разложила сиденье, накрылась пиджаком и закрыла глаза.

– Спать и ни о чем не думать, – приказала себе вслух.

Проснулась я от громкого крика, кто-то совсем рядом звал собаку:

– Вулкан, ко мне, Вулкан!

Я выбралась из-под пиджака и посмотрела в окно, а потом на часы. Они показывали семь утра. Голова болела, спину ломило, а в целом я чувствовала себя – хуже не бывает.

Потерла лицо руками и завела машину. Женщина в цветастом платье на крыльце почты смотрела на меня с подозрением. Заметив колодец, я остановилась, достала ведро воды и долго с наслаждением умывалась. Через пятнадцать минут я готова была решать любые загадки, хотя, наверное, правильнее сказать: отгадывать. Загадок по-прежнему было чересчур много, но они почти не пугали.

Через два часа, въехав во двор, я увидела Сашкину машину. Любимый старший брат сидел в кухне, пил кофе и читал газету.

– Привет, – сказала я и улыбнулась. Несколько минут он внимательно меня разглядывал, потом все-таки улыбнулся в ответ и сказал:

– Здравствуй.

Я подошла, поцеловала его, обняв за плечи и послав к чертям все свои домыслы. У меня лучший в мире брат, и я его очень люблю.

– Ты не ночевала дома, – сказал он, перестав улыбаться.

– Не ночевала, – согласилась я.

– А где ты ночевала?

Я пожала плечами.

– У подруги.

– У какой, интересно?

– Ты меня допрашиваешь, – засмеялась я. – И вообще ты похож на ревнивого мужа.

– Я ревнивый брат. Где ты была?

Я подумала: стоит ли говорить правду? Сашка решит, что я свихнулась: прокатилась до Чебоксар и обратно, чтобы узнать, что Егоров Дмитрий Терентьевич его армейский друг.

– Я была на даче, – соврала я.

– Ты не ездила туда год, даже больше…

– Полтора. А вчера захотелось съездить.

– Почему мне не позвонила? Я поехал бы с тобой.

– Хотела побыть одна.

– Нервничаешь? – спросил Сашка.

– Конечно. – Я помолчала немного, разглядывая свои ногти, и поинтересовалась: – Позавчера тебе Севка звонил?

– Ты имеешь в виду убийство? Конечно, звонил.