Джон Гришэм - Информатор Страница 15

Дивиденды сильно колеблются от племени к племени, от штата к штату. Много лет назад прославилось одно племя в Миннесоте, чье казино, приносившее около миллиарда долларов в год, принадлежало всего 85 людям. Ежегодные дивиденды каждого превышали миллион. Считается, что этот рекорд до сих пор не побит.

В США 562 признанных племени, из них только 200 завели у себя казино. Еще примерно 150 племен пытаются добиться признания, но у федеральных властей есть серьезные подозрения. Новым племенам предстоят тяжелые бои за признание. Многие критики утверждают, что их внезапная гордость наследием предков возникла исключительно от желания заняться игорным бизнесом.

Большинство индейцев ничего не имеют от этих богатств, многие по-прежнему прозябают в нищете.

Так или иначе, к таппаколам, как и к другим племенам, хлынули люди, утверждающие, что состоят с ними в родстве. Их подстегивает мечта о дивидендах. У племени есть комитет, изучающий и утверждающий родство. Чтобы соответствовать требованиям, нужно иметь не меньше одной восьмой доли крови таппаколов. Это приводит к сильным трениям.

Похоже, трения стали в этом племени обычным делом. Семь лет назад газета „Пенсакола Ньюс Джорнал“ писала, что в племени раз в четыре года проводятся выборы нового вождя и его совета из десяти человек. Очевидно, у вождя много власти в решении племенных дел, особенно относящихся к казино. Должно быть, это важный пост, недаром в то время вождь получал 350 тысяч в год. Кроме прочего, у вождя широкие полномочия по части найма; обычно он назначает в администрацию членов своей семьи, и они получают высокие зарплаты. Поэтому на выборах сильная конкуренция, вечные обвинения в подтасовках результатов голосования и в запугивании (наверное, научились у нас, некоренных). Еще бы, раз победитель получает все!

Теперешнего вождя зовут Элиас Кэппел (кстати, современные индейцы очень редко носят красочные имена прежних времен; в какой-то момент большинство приняло западные имена). Кэппела избрали вождем в 2005 году и через 4 года переизбрали повторно. Его сын Билли – член совета.

Племя распоряжается деньгами разумно: теперь у него современные школы, бесплатное медицинское учреждение – скорее поликлиника, чем больница, спортивные сооружения, детские сады, дороги и все остальное, обычно обеспечиваемое вменяемыми властями. Если выпускник школы хочет поступить в колледж, особый фонд берет на себя оплату его учебы, проживания и питания в высшем учебном заведении штата. Племя также расходует деньги на борьбу с пьянством и наркоманией и на лечение алкоголиков и наркоманов.

Как суверенная нация таппаколы пишут и защищают свои законы, не поощряя вмешательство извне. Констебль племени работает примерно как шериф округа, имея в распоряжении отряд обученных и экипированных полицейских. Активно действует собственное подразделение по борьбе с наркотиками. (При всей своей закрытости вождь и некоторые члены его совета не прочь поделиться выгодными для них фактами, при этом их излюбленной темой являются успехи в поддержании законности.) Существует суд племени из трех судей, разбирающих споры и проступки. Назначает судей вождь, утверждает совет. Есть, конечно, и следственная тюрьма, и исправительное заведение для длительного заклю- чения.

Таппаколы усиленно замалчивают возникающие в их среде споры и противоречия. „Пенсакола Ньюс Джорнал“ и в несколько меньшей степени „Таллахасси Демократ“ годами вынюхивают скандалы, пытаясь выведать, сколько племя зарабатывает и какая его фракция вершит всеми делами. Но обе газеты мало что выведали. Таппаколы – скрытный народ».

Как ни любопытно было все это читать, Лейси по привычке раззевалась. Переодевшись в пижаму, она исполнила свой обычный ритуал по подготовке ко сну при открытой двери ванной, в который раз радуясь, что ей некому помешать. Ближе к 23 часам – она уже почти уснула – зазвонил телефон. Лейси услышала голос Хьюго, как всегда, усталый.

– Не жду ничего хорошего, – буркнула она вместо приветствия.

– Правильно делаешь. Нам нужна помощь. Верна валится с ног, мне не лучше. Пиппин орет, как резаная, весь дом на уши поставила. Нам необходимо хотя бы немного поспать. Верна не хочет вызывать мою мать, я – ее. Как насчет неоценимой услуги?

– А как же, уже еду.

Это был третий ночной вызов после появления новорожденной, не считая вечернего сидения со всеми четырьмя детьми, чтобы Хьюго и Верна могли спокойно поужинать. Лейси быстро натянула джинсы и футболку и оставила Фрэнки в явном недоумении перед дверью. Гонка по пустым улицам в «Мидоус» – и она предстала перед Хэтчами через двадцать минут после их звонка. Верна встретила ее в дверях с примолкшей Пиппин на руках.

– Это, наверное, зубки, – прошептала она. – Мы трижды за неделю показывали ее доктору. Не спит, и все, ну что тут поделаешь?

– Где бутылочки? – спросила Лейси, осторожно забирая малышку у матери.

– На кофейном столике. В доме полный кавардак. Мне так стыдно! – Губы Верны кривились, в глазах стояли слезы.

– Брось, Верна, меня можно не стыдиться. Ступай в постель, попробуй уснуть. Утро вечера муд- ренее.

Верна чмокнула ее в щеку, сказала «спасибо» и уползла. Лейси услышала звук тихо затворяемой двери. Прижав к себе Пиппин, она заходила взад-вперед по захламленной детской, бормоча ласковые словечки и поглаживая бедняжку по спинке и попке. Спокойствие длилось недолго. При новом приступе рева Лейси сунула ей в ротик бутылочку с соской, опустилась в кресло-качалку и заворковала; это продолжалось до тех пор, пока малышка наконец не забылась. Через полчаса, когда ребенок крепко уснул, Лейси положила ее в переносную люльку-качалку и тихо включила колыбельную. Пиппин нахмурилась и завозилась; казалось, она сейчас снова примется надрываться, но вместо этого успокоилась и продолжила спать.

Немного погодя Лейси оставила ребенка и на цыпочках прошла в кухню. Включив верхний свет, она вздрогнула от зрелища первозданного хаоса. Мойка была переполнена грязной посудой, всюду громоздились кастрюли и сковородки, стол был завален пустыми коробками, ранцами и даже нестиранным бельем. Здесь требовалось как следует потрудиться, но это значило бы поднять шум, поэтому Лейси решила отложить уборку, пока семья не проснется. Выключив свет, она испытала счастливое чувство, которым ни с кем не могла поделиться: с улыбкой возблагодарила свою удачу, одиночество и блаженную необремененность.

Она соорудила себе гнездышко на диване рядом с малышкой и тоже уснула. В 3.13 Пиппин проснулась голодной и сердитой, но твердо отправленная ей в рот бутылочка с соской сделала свое дело. Лейси поменяла ей подгузник, еще поворковала, умаслила плаксу ласковым голосом и заставила уснуть, после чего сама проспала почти до шести часов.

Глава 8

Уилтон Мейс жил в разноуровневом доме из красного кирпича на гравийной дороге, в двух милях от казино. Он не проявил желания разговаривать по телефону, сказав, что сначала должен посоветоваться с братом. Назавтра он позвонил Хьюго и согласился встретиться. Он ждал в шезлонге у навеса для автомобиля, отгоняя мух и попивая чай со льдом. День выдался облачный и не слишком жаркий. Он предложил Лейси и Хьюго сладкого чаю, те отказались. Он указал на другие два шезлонга, и они сели. На заднем дворике в пластмассовом бассейне-корыте плескался под бабушкиным надзором годовалый ре- бенок.

Уилтон был на три года моложе Джуниора, но мог сойти за его близнеца: смуглая кожа, еще более темные глаза, длинные седые волосы почти до плеч. Он говорил низким голосом и, казалось, взвешивал, превосходя обстоятельностью даже Джуниора, не просто каждое слово, а каждый слог.

– Это ваш внук? – спросила Лейси, чтобы самой сломать лед, раз Уилтон не порывался этого сделать.

– Внучка, первая. А это моя жена Нелл.

– На той неделе мы познакомились в Старке с Джуниором, – сообщил Хьюго.

– Спасибо, что навестили брата. Я бываю у него два раза в месяц и знаю, что это не лучшее развлечение. Собственный народ забыл Джуниора, и это тяжело вынести, особенно когда ты такой гордец, как Джуниор.

– По его словам, большинство таппаколов верит, что он убил жену и Сона Разко, – сказала Лейси.

Уилтон опустил голову, а потом проговорил:

– Так и есть. Удобная история, ее легко повторять, легко запомнить. Джуниор застал их в постели и прикончил.

– Насколько мы понимаем, вы говорили с ним после нас? – уточнил Хьюго.

– Да, вчера. Ему дают двадцать минут в день на телефонные разговоры. Он мне рассказал, что у вас за дело.

– Джуниор говорит, что вы хотели устроиться работать в казино, но не получилось. Можете объяснить, почему? – поинтересовалась Лейси.

– Запросто. Племя раскололось на две части, и обе части серьезно окопались. Это продолжается с голосования об азартных играх. Выигравшие построили казино, их вождь всем заправляет, включая наем и увольнения. Я оказался на неправильной стороне, поэтому работы мне не видать. В казино трудятся две тысячи человек, большинство – пришлые. Таппаколы, желающие работать, должны быть политически благонадежными, иначе – мимо кассы.