Кирилл Казанцев - Тайное становится явным Страница 15

И вдруг он обнаружил в двух шагах от второго подъезда бетонный «скворечник» и лестницу вниз. Спуск в подвал! Последняя надежда! А вдруг не заперто? Он плохо представлял, как будет прятаться в подвале и сколько минут это удовольствие продлится. Бросился к спасительной соломинке, поскользнулся на первой же ступени, покатился вниз, обрастая грязью. Затормозил внизу, яростно возился, рыча от боли и безнадеги, запинался о зацементированные доски и пустые банки из-под краски. Метнулся к двери, отыскал на ощупь ручку, яростно задергал. Закрыто! Сам себя заманил в капкан. Свалился на колени и заревел белугой. Он не может умереть, не имеет права! Умирать должны другие, а такие, как он, обязаны жить до глубокой старости и умирать на мягкой кровати, в окружении безутешных родственников, твердо зная, что рано или поздно будет новое возрождение и новая насыщенная жизнь!

А по лестнице уже кто-то спускался, поскрипывала крошка под ногами. Зачем он вызвал Сатану? От всех переживаний в голове Викентия Петровича происходили необратимые перемены. Он схватил попавшуюся под руку доску и бросил! Затем вскочил, начал что-то вопить, швыряться всем, что валялось под ногами. Спускающийся сделал паузу, дождался окончания «обстрела», неторопливо двинулся дальше. Послышался звук взводимого затвора. Опустошение навалилось на Викентия Петровича. Он рухнул на колени, прошептал:

— Не убивайте… что вам, жалко, что ли?..

А когда незнакомец подошел поближе и он кожей почувствовал холодную сталь ствола, то смиренно склонил голову и затрясся в безудержных рыданиях…

Среда, 12 октября

По кабинету плавал плотный табачный дым. Пространство погружалось в полумрак, предметы обстановки едва очерчивались. Исключение составлял лишь массивный письменный стол у зашторенного окна — на нем горела старомодная настольная лампа, освещая работающий монитор, полированную столешницу, пепельницу, набитую окурками, чашку ароматного кофе и человека, находящегося во всем этом. Он откинулся на спинку стула, раздавил докуренную сигарету и прикрыл глаза. Потом открыл, посмотрел на часы, сообщающие, что рабочий день давно закончился, и вновь уставился в монитор.

Он имел представительную внешность и со вкусом одевался. Немолодой, за пятьдесят, спортивный, ни грамма жира, с резко очерченным скуластым лицом, при взгляде на которое часто оборачивались женщины, с густыми жесткими волосами, не так давно побывавшими в чутких руках парикмахера. У мужчины был высокий лоб, иссеченный морщинами, — пусть не свидетельство вселенской мудрости, но признак умственных способностей. Кликом мыши он вышел из Всемирной паутины, открыл папку на рабочем столе и сделал пометку в одном из документов.

В комплексе зданий на улице Коммунистов располагалось областное Управление Федеральной службы безопасности. Мужчину с представительной внешностью звали Игорь Валентинович Неделин, он имел звание подполковника и возглавлял оперативно-разыскную группу при Отделе конституционной безопасности. Прямое начальство вызвало позавчера, в понедельник. «Доброе утро, Игорь Валентинович!» — «И вам того же, Валерий Леонидович». Генерал Панкратов подобрел, не рычал, как оборотень из кустов, благодушно улыбался, предложил присесть. «Секретаршу новую приобрел, — объяснил он свое хорошее расположение духа. — А ту уволил к чертовой матери, до моральной изжоги довела, не могу больше с ней. А Катенька молода, сексуальна, умна, а главное, знает, куда в компьютере перфоленту вставить, чтобы он работал». Генерал Панкратов курил электронную сигарету, усиленно рекомендовал — мол, смысл такой же, а вред нулевой. Предложил по рюмочке коньячка за новую рабочую неделю. «Коньяк у вас тоже электронный?» — пошутил Неделин. Шутка руководству понравилась. «Держи, — всучил он тонкую папку подполковнику. — Избавься от текучки, отныне твоя группа занимается только этим. Дело забрали у Отдела «Э», передали нашему ведомству — считают, что полиции оно не по зубам. Изучи все факты, былые подвиги фигурантов, поброди по Интернету. Ты старый опытный лис, Игорь Валентинович, должен справиться. И помни, в свете проблемы 4 декабря к расследованию следует подойти с особой тщательностью. Мы не должны позволить раскачать эту лодку. Я уж не говорю про грядущую проблему 5 марта. Как говорится, во избежание фальсификации на выборах…»

Ну да, чтобы фальсификация выборов прошла без серьезных нарушений. Как пошучивали остряки в Интернете — выборы или все-таки коронация? Он знакомился с делом и чувствовал растущее недоумение — вкупе с растущей обеспокоенностью. Отделу «Э» с подобной проблемой действительно не справиться. И дело не в том, что полицейским работать не хочется — в Департаменте по противодействию экстремизму при МВД работники толковые, функции политической полиции усвоили. Вопрос в другом — хватит ли им воли и возможностей, хватит ли агентуры, умения действовать в нетривиальной ситуации? Это им не митинг оппозиции разгонять, не наркоту подбрасывать очередному «видному оппозиционному деятелю»…

Активность в обществе нарастала. Ширился протестный электорат. Любому здравомыслящему человеку было ясно, что 4 декабря власть столкнется с проблемами. Нет, она, разумеется, как всегда, «победит с гигантским отрывом», технологии отработаны, но народ уже не тот, будут митинги, будет шум. Как отреагирует государство… хм, зависит от уровня любви государства к своему народу. Управляют действительно бездарно! Плюс Интернет, где люди быстро узнают все, о чем молчит телевизор и не пишут газеты. А обеспеченность Интернетом на душу населения лишь в одном сибирском городе угрожающе приближается к пятидесяти процентам. Рунет завален доморощенными разоблачениями, политическими анекдотами. Не любил политические анекдоты подполковник Неделин — искренне считал, что любая смута начинается с малого. И прав генерал Панкратов — нельзя раскачивать эту лодку. Какая бы нечисть ни окопалась во власти — нельзя. Проходили. Запад только и ждет. Кто не верит в «полки иноземного строя» на улицах наших городов — тот просто наивен. Лучше уж собственных воров кормить, чем иностранных…

Третий день он барахтался в этом дерьме. Показательное глумление над Огульновым — начальником УГРО Железнодорожного района. Майор зарвался, крышу снесло от вседозволенности. И получил по заслугам. Отработан цинично и «любовно». Существо, извлеченное из гроба, где оно провалялось трое суток, никогда уже не станет самоуверенным работником полиции. Никем не станет — у человека острое психическое расстройство, мозг поражен, приступы неконтролируемой паники чередуются приступами глубокого погружения в себя. Связно говорить и выражать свои мысли не в состоянии, непредсказуем, представляет опасность. Он помещен в закрытую психиатрическую клинику, теперь у него отдельная палата с обитыми поролоном стенами и круглосуточный надзор. Если все предъявленное правда, ответить по закону майор не сможет, сумасшедших не судят. Ролик выложили на «Ю-Тубе», разнесли по социальным сетям — проклятию прогрессивного века. Камера невозмутимо фиксировала метания привязанного к кровати майора, ровный голос человека за кадром, перечисляющего прегрешения должностного лица. «Приговор», попытки Огульнова порвать веревки. И надо же, какие ловкачи — запечатлели извлечение живого мертвеца из могилы, живописного до предела! «Не отключайтесь, продолжение следует», — уверяли титры.

Далее следовала расправа над главой района — изощренно, с фантазией. Камера сняла, как мужчина изымает ребенка из детского дома. В свете фонаря были видны лица: Павел Максимович Новогорский и директор детского учреждения — Зинаида Осиповна. Использовался микрофон направленного действия — было слышно, о чем они говорят. И вот подвешенное на крюке волосатое тело, слезы, сопли, просьбы пощадить, какая гадость. Кастрировать, к сожалению, чиновника не стали, ограничились съехавшей крышей. Но дальнейшее «возрождение» на сцене ночного клуба «Гусь, свинья и товарищи» во время многолюдного празднества… это просто шедевр. Здесь преступники не снимали, зачем? Съемку вели сами отдыхающие, и наиболее эффектные эпизоды сомнительного мужского стриптиза присоединили к основному ролику — для целостной, так сказать, картины. Самое интересное в видео не попало: то, как охранники в кулуарах мутузили главу района, как добавили патрульные, когда при переезде в психушку он начал биться грудью о решетку и ругаться матом. Когда узнали, что в больницу доставили ответственного государственного служащего, то всем присутствующим стало очень неловко (хотя и смешно, чего уж там)…

И вновь показана отдельная палата с сомнительными удобствами, слышен бред сумасшедшего, уверяющего, что он любит только лошадок. Администрация района в шоке, правоохранительные органы — так же. Подставой и инсценировкой не пахло, было ясно, что в деле опытный педофил, а в детском доме номер восемь происходит что-то мерзкое. Ролик с разоблачением заведующей, подоспевший через несколько часов, лишь укрепил уверенность. От суицида Зинаида Осиповна отказалась наотрез, в прокуратуру или ФСБ тоже предпочла не ходить. Как говорится, вышла из дома, взяв с собой, на всякий случай, загранпаспорт… и арестовали ее федеральные агенты прямо в аэропорту, где она с нетерпением поджидала рейс на Прагу. Ни ума, ни фантазии у дамочки — о чем ее и предупреждали анонимные преступники. Когда на первом же допросе агенты полюбопытствовали о том, кто еще из уважаемых людей посещал богоугодное заведение с не самой богоугодной целью, Зинаида Осиповна внезапно затряслась в конвульсиях, стала изрыгать кабаллические проклятья, и прибывший медик не смог с уверенностью констатировать, симуляция это или нет.