Александр Кулешов - Памятник футболисту (Скандал в благородном семействе) Страница 15

Поэтому так ценил Ренатов дружбу с Паничи, своим воспитанником, некогда известнейшим вратарем, а теперь, как ни странно, смотрителем конюшни какого-то миллионера. Миллионер зарабатывал на хлеб нефтяными, алмазными, железнодорожными и горнорудными делами, но имел хобби — скачки. Держал конюшню, владел ипподромом, выставлял на состязания своих лошадей. И когда они выигрывали, предположим, жалкий стотысячный приз, радовался больше, чем заработав десять миллионов на выгодной сделке или неуплате налогов.

— Работать стало невозможно, — жаловался Паничи, когда они сидели как-то в холостяцком домике Ренатова за скромным ужином, — все продается, все покупается. Скоро мулы будут у рысаков выигрывать, лишь бы это букмекеров устраивало.

— Ты преувеличиваешь, — вяло возражал Ренатов, он устал за день и вообще ему было наплевать па всякие там лошадиные комбинации, слава богу, футбол этому не подвержен. Тоже есть, конечно, тотализатор, но без обмана.

— О чем ты говоришь! — возмущался Паничи. — Ничего не знаешь, а говоришь. Там целая мафия, целые гангстерские синдикаты. Жокей только в седле сидит. С таким же успехом он мог бы спать дома. Первой придет лошадь, которой назначено, а не та, что сильней.

— Ну уж...

— Вот тебе и «ну уж». Ты знаешь итальянского жокея Бригенти? Да, да, тот самый, который участвовал в сорока пяти тысячах скачек и в четырех тысячах побеждал. Во многих странах, в том числе и у нас. Так вот он утверждает, что по крайней мере в шести скачках из восьми результат предрешен заранее. Между прочим, у вас в футболе дело обстоит не лучше...

— Футбол не тронь, — кипятился Ренатов, — у нас чисто! Есть тотализатор и подпольный тото. Не спорю! Но игроки-то в этом не участвуют. А у вас жокеи все продажные. Да ты знаешь, что в правилах, в контракте футболистам запрещено играть на тотализаторе, даже официальном!

— Не смеши меня, — заливался Паничи. — Запрещено! Да они все играют, если хочешь знать, все до одного!

— Ложь! — кричал Ренатов. — Никто! Я бы их своими руками задушил, ты не знаешь доктора Зана. Он бы дня не терпел футболиста, если б тот играл на тотализаторе. Ты не знаешь доктора Зана...

— Зана твоего я, может, и не знаю. А вот Фикиориса, президента «Олимпии», хорошо знал лично. Где он? Я спрашиваю тебя — где он? Не знаешь, отвечу: на кладбище. Он вот вроде твоего Зана был кристально честный, не терпел на своих ипподромах ни букмекеров, ни жучков, беспощадно гнал любого жокея, если у того рыльце в пушку. И что же? Его похитили, сначала морочили голову семье, требуя выкуп. Потом привязали к цементной глыбе и сбросили в озеро. Хорошо среди бандитов один порядочный оказался, позвонил в полицию, сообщил где искать. А скольких владельцев лошадей, наездников похищают, увечат, избивают, убивают. Лошадей и тех похищают, уколы нм делают, так что сразу на бойню надо отправлять... А ты говоришь!

Ренатов сидел задумавшись.

Черт знает что творится. Неужели и до футбола доберутся?

— Эх, дружище, — горестно качал головой Паничи, — недавно газеты писали — на официальном тотализаторе на скачках ставок делают, если считать и долларах, почти на полтора миллиарда в год! Понял? Полтора миллиарда! А в подпольном, небось, вдвое больше. На скачках. Что уж тогда говорить о футболе.

— Футбол — другое дело. Там все чисто, уже без всякой уверенности продолжал твердить Ренатов.

Они еще долго сидели за холостяцким столом, обсуждая гримасы этого безумного мира, вспоминая старые добрые времена (забывая при этом, что все было так же и в те далекие дни), заглядывая в невеселое будущее.

...В тот день, это было раз в месяц, Ренатову предстояло дело, которое он считал тоже невеселым (именно он, а были и такие, кто это дело любил). Речь шла о традиционной пресс-конференции. Подобные конференции еженедельно проводили руководители и ведущие тренеры «Рапида». На каждого приходилось примерно по одной в месяц. Сегодня как раз была очередь Ренатова.

Журналисты собирались в большой комнате главного административного здания. В этой комнате и размещался клубный музей.

За стеклянными витринами стояли хрустальные вазы, золоченые и серебряные кубки, лежали плакетки, медали, значки. На стенах висели майки прославленных футболистов прошлого, были расставлены их бутсы. Тут же находились мячи — участники особо важных, победных матчей. Стены украшали бесчисленные фотографии, изображавшие команды «Рапида» разных лет с различными трофеями в руках, сделанные на поле после очередной победы, эпизоды игр, портреты знаменитых игроков с автографами...

Все это должно было каждый раз напоминать журналистам, что они пришли не просто в клуб «Рапид», а в величайший футбольный клуб страны!

Журналисты рассаживались на заранее принесенных стульях, болтали, попивали прохладительные напитки, подаваемые им за счет клуба, готовили диктофоны, фотоаппараты. На встречу с Ренатовым народу набиралось немного — он говорил обычно о тренировках, о молодых игроках, иногда представлял их. Иное дело — Корунья. В дни его пресс-конференций двери ломились.

Кроме этих еженедельных «брифингов» пресс-конференции устраивались после каждой победной встречи и по другим выдающимся случаям. Игроки, тренеры, руководители клуба регулярно давали интервью, выступали по радио и телевидению. Это была тщательно продуманная и настойчиво осуществляемая программа рекламы клуба, не менее важная, чем продажа клубных сувениров, галстуков и флагов.

Ведал этим пресс-атташе «Рапида», мастер своего дела, получавший жалованье, которому мог бы позавидовать любой знаменитый футболист-профессионал.

Президент клуба доктор Зан прекрасно понимал, что такое пресса. Ого-го, что она может сделать! Поднять на пьедестал или бросить в бездну! Объяснить любую неудачу команды, намекнуть на предвзятое судейство, принизить значение победы соперника, разрекламировать игрока (и тем увеличить его денежную стоимость)...

Чего только не могла эта замечательная, эта проклятая пресса!

Поэтому доктор Зан нередко встречался в ресторанах, обычно в «Сетях», с владельцами, директорами и редакторами крупных газет и телеграфных агентств, с теле- и радиобоссами. А пресс-атташе — с их помощниками. Эти обеды и ужины оплачивались из кассы «Рапида».

Еще бы, ведь реклама — двигатель торговли, а что такое клуб «Рапид», его команда, да в конечном счете и весь профессиональный футбол, как, впрочем, и весь профессиональный спорт, как не огромное коммерческое предприятие?

Ренатов, вздохнув, открыл боковую дверь, вошел в комнату и сел за стол. Рядом с ним Малыш и Таран. Мальчики заметно волнуются — это их первая встреча с прессой. Вспыхнули два-три блица, тише стали разговоры.

Ренатов сел за стол, «надел» дежурную улыбку и заговорил принятым в таких случаях наигранно бодрым голосом:

— Дорогие друзья, начинаем наш очередной матч. «Рапид», как всегда, в невыгодном положении — в нашей команде сегодня всего трое: я и двое моих юных подопечных. В вашей команде полный, если не сверхполный, состав, и вы все высококлассные мастера. Надеюсь на ваше снисхождение. Итак, о чем речь? Сегодня я представлю вам чудесных ребят, и прошу вас уже теперь называть их в ваших репортажах и корреспонденциях так же, как их прозвали их товарищи по команде. Вот слева от меня Малыш, справа — Таран. Эти прозвища, как у всех великих футболистов, будут сопровождать их отныне всю жизнь.

Ренатов знал, что журналисты не любят пустой болтовни, на это они сами мастера. Поэтому он коротко поведал биографии ребят, основанные на подлинных фактах, но умело расцвеченные и приукрашенные пресс-атташе.

Затем перешли к главному — вопросам. Это было нелегкое испытание даже для видавшего виды Ренатова. Как справятся с задачей мальчишки? Порой от такой встречи зависит многое: придется парень журналистам по душе — и они поднимут его на пьедестал, завоюют ому симпатии болельщиков, престиж, а значит, и все ту же коммерческую стоимость, следовательно, благосклонность клубного начальства.

А не понравится — предадут забвению.

Поэтому ответам на вопросы журналистов пресс-атташе придавал огромное значение и, как правило, тщательно готовил футболистов, тем более что за долгие годы хорошо изучил интересы газетной братии.

— Какие будут вопросы? — любезно улыбаясь, спросил Ренатов. — И я, и мои юные товарищи готовы ответить вам.

— Лупин. «Приморская почта». Скажите, господин Ренатов, правда ли, что футбол любимый спорт сегодняшней молодежи? И если да, то почему?

— Да, футбол бесспорно любимый спорт. С ним не может сравниться никакой другой по популярности. Пи хоккей, ни баскетбол, ни легкая атлетика. А вот почему... Наверное, в нем проявляются лучшие бойцовские качества человека.

— А в боксе?

— В боксе тоже, но там человек один, а здесь с товарищами. Идет как бы маленькая война. Ну, а вести войну, сами знаете, это у людей в крови. Инстинкт.