Эхо ненависти - Виталий Михайлович Егоров Страница 15

ехали в сторону Великих Лук. Сын Максимова Артем, такого же возраста, как и Сергей, оказался общительным и позитивным человеком. Он выступил в роли гида, рассказывая пассажирам про исторические места, которые они проезжали на прокурорской «Волге». Преодолев больше половины пути, Артем указал на поворот с шоссе и объяснил:

– Отсюда километрах в десяти находилась деревня Чернушки, где Александр Матросов совершил свой подвиг.

– Ух ты! – воскликнул сыщик. – Отец рассказывал про эту деревню.

– Семен Семенович устроил нам экзамен на знание истории страны, – рассмеялась Черных. – Он спрашивал нас про эту деревню, чем она знаменита – Сергей угадал.

– Отец такой, – с гордостью улыбнулся Артем. – Иногда в юридическом институте принимает экзамены, где учит студентов любить Родину.

Когда въехали в город, Артем остановил машину и объявил:

– Раз вспомнили про Александра Матросова, надо посетить его памятник.

– Ой, а цветы? – спросила его Черных. – Надо бы возложить цветы.

– Тут продают цветы, сейчас найдем, – обнадежил ее Артем.

Вскоре они оказались возле памятника герою. Воин с автоматом в руке готовится к броску в бессмертие…

На мемориальной доске надпись:

«АЛЕКСАНДР МАТРОСОВ

1924–1943 гг. гвардии рядовой 254 стрелкового полка 56 гвардейской дивизии. Александр Матросов в решающую минуту боя с немецко-фашистскими захватчиками за деревню Чернушки, прорвавшись к вражескому дзоту, закрыл своим телом амбразуру, пожертвовал собой и тем обеспечил успех наступающего подразделения. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19.06.1943 г. гвардии рядовому Матросову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза».

Возложив цветы и постояв в молчаливой грусти возле памятника, все вернулись к машине.

Был полдень, Артем, поворачивая на речной мост, поинтересовался:

– Отобедаем? Тут я знаю хорошую столовую.

Во время обеда Черных распорядилась:

– Артем, Сергей, меня оставьте в прокуратуре, а сами съездите в паспортный стол и выпишите всех граждан по фамилии Савватеев или Савватеева, которые родились в деревне Кривошеево. Попробуем с ними поговорить, может быть, они нам что-то подскажут. А я тем временем попробую справиться, не остались ли следы уголовного дела в местной прокуратуре. Как все сделаете, приезжайте за мной.

Савватеевых оказалось человек пятьдесят, из них только трое родились в селе Кривошеево: Савватеев Аристарх Давыдович, двадцать седьмого года рождения, Савватеева Ксения Филимоновна, тридцать первого и Савватеева Фекла Герасимовна, сорок первого года.

Взяв анкетные данные, Артем с грустью промолвил:

– Бедная Фекла, как она выжила в войну?

Решили начать с Аристарха. Мужчину нашли на работе – тот ладил крышу детсада, довольно ловко карабкаясь по хлипким стропилам. Спустившись на землю, он вытер со лба испарину и поинтересовался:

– По какому поводу?

– Аристарх Давыдович, я приехал из Якутии, моя фамилия Соколов, – представился сыщик. – Хотел поговорить с вами.

– Из Якутии? – удивленно протянул мужчина. – Где эта Якутия находится-то?

– Ой, далеко, за полярным кругом, – шутливо махнул рукой Артем. – По географии были двоечником?

– А я двоечник по всем предметам, потому-то на старости лет лазаю по крышам, – без всякого смущения ответил мужчина и осведомился: – А почему мной заинтересовались из-за полярного круга?

– Аристарх Давыдович, вы родились в Кривошеево? – с улыбкой спросил его сыщик.

– Да. А что?

– Жили там?

– Нет. Меня маленького забрали в детдом. В семь лет остался сиротой.

– Где воспитывались?

– Здесь.

– И во время войны?

– Какой детдом во время войны? Приютили добрые люди, а после войны сразу в армию.

– С кем-либо общались из Кривошеево?

– Нет, не общался.

– Среди Савватеевых есть родственники из Кривошеево?

– А там в деревне все Савватеевы были родственники. И я их родственник, но – отрезанный ломоть…

– Марфу Савватееву знаете? В сорок восьмом ей было тридцать восемь лет, соответственно, она девятьсот десятого года рождения.

– Нет, такую не знаю.

– Ладно, Аристарх Давыдович, до свидания, – попрощался с мужчиной сыщик. – Жаль, что не знаете своих родственников.

Мужчина, озадаченно почесывая затылок, остался стоять на месте:

– При чем тут Якутия?

Следующей была Ксения. На вопрос, знает ли она Марфу Савватееву, она ответила отказом:

– Нет, такую не знаю. В сорок седьмом мне было шестнадцать, я перебралась в райцентр, чтобы окончить школу.

– А Феклу Савватееву не знаете? – спросил ее сыщик.

– Кто такая?

– Землячка, должно быть, ваша дальняя родственница. Сейчас живет в городе.

– Нет, таких родственников у меня нет. А если даже и есть, то с ними я не общаюсь.

– Попытка номер три, – садясь в машину, проговорил оперативник. – Артем, едем к ровеснице войны.

Фекла, женщина сорока лет, находилась дома. Встретив визитеров на пороге, осведомилась:

– Вам кого?

– Вы Фекла Герасимовна? – спросил ее Соколов.

– Да, – удивленно вскинула она голову и испуганно поинтересовалась: – Что от меня нужно?

– Я из Якутии, – представился сыщик. – Можно с вами поговорить?

– Ой, это где-то на севере… Вы кто?

– Я инспектор уголовного розыска, фамилия моя Соколов. Я хотел поговорить насчет ваших родственников.

– А почему милиция заинтересовалась моими родственниками? – встревоженно осведомилась женщина. – Кто-то что-то натворил?

– Не беспокойтесь, Фекла Герасимовна, никто ничего не совершал, – успокоил ее сыщик и спросил: – Вы же родились в деревне Кривошеево?

– Да, но я это помню смутно, все время живу в городе…

С этими словами женщина порылась в комоде, достала ридикюль, извлекла оттуда свидетельство о рождении и, раскрыв его, прочла:

– Вот, место рождения – деревня Кривошеево Калининской области.

– Постойте, какой Калининской? – недоуменно спросил сыщик. – Вы же живете в Псковской области.

– А-а, эти области то объединяли, то разъединяли, так что сам черт ногу сломит, – махнула рукой женщина. – Сейчас бы деревня была псковской, а тогда была калининской.

– Тогда ясно, – понимающе закивал сыщик и попросил у женщины: – Покажите, пожалуйста, свидетельство.

То, что он увидел в графе «Мать», не могло не взволновать сыщика.

– Савватеева Марфа Кирьяновна, – вслух прочитал он и спросил женщину: – Где ваша мама?

– Я ее почти не помню, – пожала плечами женщина. – Когда ее убили, мне было всего семь лет.

– Убили?! – поразился услышанному сыщик. – В каком году и где?

– Если мне было тогда семь лет, значит, в сорок восьмом. А убили прямо в деревне – утопили в пруду.

– И кто же убил? – спросил сыщик, унимая учащенное сердцебиение.

– Говорят, что приезжий строитель. Он с бригадой строил коровник и убил маму. Она тогда работала дояркой… Товарищ милиционер, а почему вы интересуетесь этим делом? Зачем вы спрашиваете про маму?

– Фекла Герасимовна, мы задержали человека, который назывался другим именем. Он же в далеком сорок восьмом убил вашу маму.

– Вы это серьезно? – недоверчиво глянула она на сыщика. – И кто он такой, как его зовут?

– Вполне серьезно. Но кто он такой, этот убийца, мы не знаем, он не называет имени, жил по чужому паспорту.

– А как вы узнали,