Владимир Колычев - Город под каблуком Страница 16

Довольный гаишник уже собирался вернуть документы и пожелать Никите счастливого пути, как ситуация вдруг вышла из-под контроля. К нему подошел какой-то мужчина в сером пиджаке, предъявил удостоверение сотрудника полиции и забрал у него права. С ним были еще двое – один встал на пути у машины, вытащив из кобуры табельный пистолет, а второй, ловко разблокировав водительскую дверь, распахнул ее в готовности схватить Никиту за шкирку.

– Не понял, – оторопело протянул он.

– Гражданин Гурьянов? – глянув на права, спросил сотрудник.

– Допустим.

– Майор полиции Овчаренко, – предъявив удостоверение, представился мужчина.

Шишковатые надбровья, ширококрылый нос, узкие губы на фоне мощного прямоугольного надбровья. Взгляд жесткий, цепкий, но при этом не злой. Хотя и не добрый.

– У нас к вам несколько вопросов.

Его спутник, крепкого сложения мужчина с таким же ментовским взглядом, уже достал пистолет, направив его на Никиту. Ситуация накалялась.

– Какие вопросы? Что случилось? – встревоженно спросила Лариса.

Но майор даже не взглянул на нее.

А может, и не майор это вовсе, а какой-нибудь ряженый. Удостоверение ведь и подделать можно. Но взгляд-то у него ментовской. И если он действительно мент, сопротивляться никак нельзя.

– Мы вам все объясним… Прошу!

– Ну, хорошо. Один звонок можно?

– Один звонок можно, – кивнул Овчаренко.

Никита взял телефон, набрал номер Кранцева, приложил трубку к уху, и в этот момент на его запястье защелкнулся браслет наручников, которыми мент пристегнул его к себе. И телефон у него из руки вырвали.

– Сначала разговор, потом телефон, – с нахальной улыбкой, но извиняющимся голосом сказал Овчаренко.

– Это беспредел.

– Беспредел – это когда людей среди бела дня убивают.

– Может, кто-то кого-то и убивал, я здесь при чем?

Никита похолодел от дурного предчувствия. Неужели ему собираются предъявить ростовских бандитов? Но ведь уже почти месяц прошел с тех пор, и никакого хоть малейшего дуновения со стороны следствия не наблюдалось. Фоган держал руку на пульсе событий, он бы дал знать, если бы вдруг что…

– Значит, при чем, если спрашиваешь, – усмехнулся мент. И увлекая Никиту за собой, выдернул его из джипа.

– Кит, я Максу позвоню! – сказала из машины Лариса.

Ее менты не трогали, и это хоть как-то, но успокаивало.

Его посадили в «десятку» без всяких опознавательных знаков, один мент устроился слева, другой – справа.

– Не нравится мне наш с вами разговор, – сказал Никита.

– Ты еще не выслушал наше предложение, а уже говоришь, – усмехнулся сидящий за рулем Овчаренко.

Он перевел рычаг в положение первой скорости, отпустил педаль сцепления, и машина плавно тронулась с места. Джип с Ларисой остался стоять на обочине, но за нее переживать не стоило. Она позвонит Максу, и за ней приедут.

– Какое еще предложение?

– Предложение, отказаться от которого может только дурак. Сейчас мы привезем тебя в управление, ты отправишься ко мне в кабинет и признаешься в убийстве гражданина Кабалоева.

– В убийстве кого?

– Кабалоев его фамилия. Кабалоев Михаил Дмитриевич.

– Кого его?

– Человека, которого ты убил. В сталинской высотке на Котельнической набережной… В этот день ты праздновал какое-то событие в квартире гражданина Фогарева. Не знаю, что там у вас произошло, но ты, Гурьянов, убил гражданина Кабалоева. А что там у вас произошло, ты нам сейчас и расскажешь. Мы примем любую версию, главное, чтобы в финале было убийство Кабалоева.

– Да, но у меня только одна версия. Не убивал я никакого Кабалоева.

– Ты работаешь на Витю Фогана? – с презрительной насмешкой спросил Овчаренко.

– У Виталия Максимовича я работаю.

– Охраняешь его сына?

– Допустим.

– Хочешь, мы сделаем так, что убийство Кабалоева ляжет на твоего подопечного? Обыщем его квартиру, найдем доказательства…

– Доказательства чего?

– Не надо кривляться, Гурьянов. Мы ведь знаем, что это ты убил Кабалоева. Есть человек, который видел, как ты гнался за ним.

– Такого не может быть.

– Есть такой человек, есть. Кто именно, не скажу. Ты же бандит, Гурьянов, и дружки у тебя такие же бандиты. Еще убьете несчастную женщину… Ну вот, проговорился, ненароком…

– А кто видел, как я убивал?

– Никто не видел, врать не буду.

– Так, может, и не убивал я никого.

– Вот я и говорю, может, и не ты его убивал. Может, Максим Фогарев это сделал. Интересно, как отблагодарит тебя Фоган, если ты сделаешь его сына крайним. А ведь мы с ним церемониться не станем, на всю катушку раскрутим. Убил Кабалоева ты, а ответит за это Фогарев-младший. Представляю, что с тобой тогда будет. Кто там у нас Фогарев-старший? Крутой криминальный авторитет… э-э, извини, крупный бизнесмен. Он тебя круто по-крупному и размажет… А может, и не размажет. Может, его сын тебя размажет. Возьмем его за жабры, а он все нам как на духу и расскажет… Может, там еще трупы были? – с нотками ликования в голосе спросил майор.

– Где там?

– В квартире у Фогарева.

– А там были трупы?

– Ну а вдруг выяснится? Вдруг Максим Фогарев расскажет про другие трупы?

– Не было никаких трупов.

– Ну, не было, и не было… – с высоты своего положения усмехнулся Овчаренко. – Если были, то нас это не волнует. Для нас главное, кто Кабалоева убил. Нам по этому делу «глухарь» не нужен, ты меня понимаешь, Гурьянов?

– Если честно, то не очень.

– Ну, хорошо, тогда будем колоть Фогарева. Выбор у него небольшой, или тебя сдать, или самому сесть. Как думаешь, какой вариант он выберет?

Никита не знал, что сказать. Если менты возьмут Макса за жабры, в Зою Космодемьянскую он точно играть не станет. А они запросто могут это сделать. Тогда и еще два трупа всплывут. Как жирный плюс к третьему. И все три повиснут на Никите…

Он вспомнил остроносого худосочного мужчину, который нервно курил возле полицейской машины, когда они втроем выходили из высотки. Наверняка это был кто-то из ментов.

Может, и не было никакой женщины, которая видела, как Никита гнался за Кабалоевым. Возможно, Овчаренко всего лишь брал его на пушку, вооружившись сведениями от своего коллеги, срисовавшего и Никиту, и Макса, и Ларису в день, когда произошло тройное убийство. Но менты берут на пушку его, это же они проделают и с Максом. Тогда все…

– Чего задумался, Гурьянов? – хмыкнул Овчаренко. – Не знаешь, что делать? Так я тебе подскажу. Сдаваться надо. И пока не поздно, на почетных условиях. Явку с повинной мы тебе обеспечим. Это раз. И доказательства в твою пользу скрывать не станем. А доказательства у нас есть. Кабалоев собирался в тебя стрелять, и тебе ничего не оставалось, как выстрелить первым. Было такое?

Никита угрюмо промолчал. Действительно, ростовский бандит собирался в него выстрелить, даже пистолет к бою приготовил. Пистолет при нем и остался. Но следствие что дышло, куда его повернут, туда оно и пойдет. Если будет вестись в пользу Никиты, то его действия квалифицируют как превышение пределов необходимой обороны, а это уже совсем другая статья. Если же он настроит следствие против себя, тогда его обвинят в убийстве без всяких смягчающих обстоятельств. Тот же Макс его и сдаст. Хотя бы для того, чтобы избавиться от Никиты как от соперника. Он ведь конкретно запал на Ларису, ревнует его к ней уже не по-детски. Лариса на него не ведется, но сможет ли она устоять перед ним, если Никита сядет? А Макс может упечь его на пожизненное, если расскажет, как все было на самом деле…

– Было это, Гурьянов. А может, и не было. Может, ты сначала в квартире у Фогарева кого-то застрелил, а потом и Кабалоева догнал.

– А кого я там пристрелил? – встрепенулся Никита.

– Ну, не знаю… – пожал плечами Овчаренко. – Но ведь мы узнать можем.

– От кого?

– А кто с тобой был в квартире у Фогарева?

– Макс?

– Я не думаю, что его будет трудно расколоть.

– Может, будет… А может, уже…

– Это ты о чем, Гурьянов?

– Да так, мысли вслух…

Никита чуть ли не до крови закусил губу. Что, если Макс уже сдал его? Из дома он не выезжал, но ведь у него есть мобильный телефон, который никем не прослушивается. Он ведь мог и позвонить ментам. И позвонить, и обговорить все детали…

Темнит Овчаренко. Такое ощущение, что он знает о трупах Лютого и его дружка, которых похоронили неизвестно где. Знает, но не предъявляет. Или не хочет светить источник информации, или ему действительно не интересно, что стало с этими двумя бандитами. Это ведь трупы искать надо, а без них дело раскрытым не признают, а «глухари» никому не нужны. Может, он действительно готов остановиться на одном убийстве?..

– Думай, Гурьянов, думай.

– Так думаю.

Никита и с Ларисой спал, и самого Макса все-таки подвесил за крюк словно боксерскую грушу. Может, Макс отомстил ему и за то, и за другое? Хотел упечь его за решетку надолго или даже навсегда, потому и рассказал Овчаренко про все три трупа? Он обязательно расколется, если менты возьмутся за него официально, и вряд ли Фогарь проклянет сына за его подлость…