Владимир Колычев - Честный вор Страница 17

Ворота уже открыты, братва загрузилась в машину. Похоже, хлоевские дают деру. Коробок нажал на спуск в тот момент, когда машина тронулась с места. Он стрелял на ходу, приближаясь к «девятке», а когда машина, потеряв управление, ударилась в столб, на которых держались ворота, перешел на стрельбу в упор. В машине уже не было живых, а он готов был стрелять и дальше. Но патроны закончились, а заменить пустой рожок нечем. И все же Коробок не бросил автомат, с ним и вышел за ворота.

От стрельбы у него звенело в ушах, и он не заметил, как к дому подъехал ментовской «козел». На него он и вышел – как лось на охотника. Молодой лейтенант доставал на ходу пистолет, а сержант уже держал автомат на изготовку. Он мог бы нашпиговать Коробка свинцом, но у него вдруг опустились руки при виде направленного на него автомата. И лейтенанта заклинило. Испуганно глядя на Коробка, он выронил «ПМ», который только-только вынул из кобуры, не успев зафиксировать в руке.

Коробок был в том состоянии, когда ему было все равно кого «мочить», но в автомате не было патронов, и он об этом не забывал.

– На землю, «мусора»! – заорал он.

Сначала лег сержант, отбросив автомат, за ним – лейтенант. И еще Коробок вытащил из машины водителя со старшинскими погонами на плечах. Откормленный мужик, розовощекий, ему вовсе не хотелось вести «незримый» бой, как «назначено судьбой», поэтому он выполз из машины, как полудохлый таракан из щели под струей дихлофоса. Гантеля тут же ударом ноги уложил его на землю и приставил к его голове ствол пистолета. Коробок удовлетворенно кивнул – это хорошо, что его пацаны не боятся «мусоров»…

Сам он приставил ствол автомата к голове старшего наряда и заорал:

– Кто такой?

– Лейтенант Пшеничный! – заикаясь от страха, представился бедолага.

– Что ты видел, лейтенант Пшеничный?

– Ничего!

– Жить хочешь?

– Да!

– Ну, тогда не будь дураком!..

Пока братва разворачивала машины, он забрал у ментов оружие и «засветил» каждый ствол – из автомата загнал несколько пуль в один труп, из пистолетов расстрелял другие.

– «Жмуров» завезешь в лес, лейтенант, там и закопаешь. Тогда ваши стволы к вам вернутся. Если нет, мы их возле ментовки сбросим…

Коробок забрал оружие, документы и был таков. С хлоевской братвой вопрос решен, осталось только разобраться с ментами. Но главное, нужно было везти в больницу Брюса. Рана вроде бы не смертельная, но без операции не обойтись…

Похолодало за ночь, ветер порывистый, студеный. Но это не опасный ветер, он всего лишь холодит, не убивает.

Куда страшнее была встреча с братком по кличке Ветер, но ничего, Коробок справился с ситуацией. Он и Брюса в больницу отвез, и с врачом договорился. И с Пшеничным ситуацию разрулил. Не стали менты идти против него, сделали все, как он просил. Ни трупов нет, ни уголовного дела, даже дом дачный сгорел. Ментам вернули оружие, документы, даже «поляну» на капоте их «уазика» разложили. Вместе они теперь будут работать, друг другу помогать…

И смена караулов прошла без эксцессов. Коробок объехал все важные точки, которые когда-то контролировал Чернобур, поговорил с «данниками», назначил свою цену за «крышу». Даже налоговую ставку слегка сбавил – пусть холопы новому барину радуются. Ставку и потом повысить можно…

Все нормально было, только на швейной фабрике вышла небольшая накладочка. Блатота местная вдруг нарисовалась, «синяки» на какой-то тарантайке подъехали, пальцы гнуть начали. Типичные «синяки», все в татуировках, рожи пропитые, вены исколотые, противно смотреть. Есаул так не выглядел и вел он себя правильно, солидно, а эти – типичные «бакланы», даже стволов у них нет, одни заточки. Коробок не стал тереть с ними на людях, забил «стрелку», подъехал с пацанами на пустырь.

Место безлюдное, с одной стороны фабричная стена, с другой – забор гаражного кооператива, за которыми виднелись крыши многоэтажных домов. Коробок едва сдерживался, чтобы не выхватить из-за пояса «волыну», очень уж бесила его дефективная физиономия перед глазами.

– Слышь, фраерок, это наша земля! Тебя здесь и не стояло, понял? – гундосил пучеглазый Штырь, энергично жестикулируя распальцованными руками.

– А где ты стоял, когда здесь Чернобур заправлял? – ухмыльнулся Коробок. – Он ведь и «замочить» мог, да?

Блатных – раз и обчелся. Доходящий Штырь, с ним такой же костлявый, по кличке Петлявый, а за их спинами маячил двухметрового роста увалень с крупным и вытянутым, как у носорога, лицом. Но Коробок не собирался ни с кем драться. Ствол под рукой – даже затвор не нужно передергивать, только на курок жми. А указательный палец на правой руке не просто чесался, а зудел от нетерпения.

В то же время не хотелось пытать судьбу. Коробок столько дел сделал, целую бригаду, считай, извели, а кровь на улицах города не пролилась. Двух дроновских бойцов покалечили, но у ментов это дело как автопроисшествие проходит. Еще троих похитили – опять же, никаких уголовных дел. А лейтенант Пшеничный помог замять последнее убийство. Уголовный розыск сидит ровно, РУБОП также не дает о себе знать. Но с блатными сейчас могла возникнуть заминка. Пустырь находился в черте города – могут услышать выстрелы. Хорошо, если экипаж Пшеничного к месту подъедет, а если реальные менты пожалуют, те, у которых очко не играет?.. А так оно и случится. Вдруг лимит везения на этот месяц уже исчерпан?

– Да это не твое дело, фраерок! Штырь никого не боится, понял?

Увы, но он действительно в данный момент никого не боялся. Глаза дурные, зрачки суженные, наверняка «шлепнул» себя по вене перед встречей.

– А ты блатной, да?

– Блатной!

– В законе?

– Надо будет, и в закон войду!

– Войдешь, аж по самые пятки…

– Че ты сказал? – вскинулся Штырь.

Коробок не выдержал, выхватил ствол и приставил его к голове «баклана». А как еще можно было назвать придурка, который так рассуждает о воровской короне? Как будто ее так просто получить…

Петлявый дернулся, в его ладонь из рукава вывалился нож, но Хан был начеку. И Вепс выхватил ствол, и Гантеля – они взяли на прицел увальня, который от страха сразу стух. Да и Петлявый весь как-то сжался.

– Я за твой базар законному вору передам, – сказал Коробок. – Пусть он с тобой разбирается.

– Законному вору? – скривился Штырь. Казалось, его ничуть не напугал ствол, но за нож он не хватался.

– Мы же не просто так, мы под законным вором работаем.

– И кто такой?

– А не скажу. Был бы ты нормальным пацаном, сказал бы, а ты «баклан» дешевый, даже объясняться с тобой неохота…

– Ты за базаром следи!

– Ну, если воры с меня за тебя спросят, отвечу, – ухмыльнулся Коробок.

Он был уверен, что никто из реальных воров не захочет подписываться за это ничтожество, но усложнять ситуацию не стал. Хотя так хотелось оторвать этому «баклану» крылья и засунуть их в тухлое дупло.

Он не стал избивать Штыря, просто послал его на три буквы и добавил, чтобы тот больше не попадался ему на глаза.

В тот же день Коробок отправился к Есаулу.

После расправы над Ветром как-то не очень уже хотелось обращаться к ворам за покровительством. Зачем, если он сам с усам? Сам город взял, сам его удержит, и сам будет здесь править бал. Зачем ему воровская «крыша»?..

Но все-таки поехал. Во-первых, он не собирался отсиживаться в этом городке. Не тот масштаб здесь для него. А, во-вторых, кто-то же должен держать в узде блатных отморозков, как Штырь и его дружки. Коробок не видел в них реальной силы, но не исключал встречи с ними в темной подворотне. Подойдут к нему сзади, всадят нож под ребро, и поминай как звали. Да и за решеткой могли возникнуть «непонятки», а от тюрьмы в его положении зарекаться смешно…

Чем больше серьезных дел, тем круче их вершитель. Коробок ничуть не сомневался в собственной крутости. Он по этой жизни идет, как лихой король-завоеватель – через трупы, через пожары. Завоеванные крепости падают к его ногам… Крутой он авторитет, и Есаул должен понимать, насколько он крут. Но не понимает. Коробок высоко летает, а Есаул смотрит на него, как на рожденного ползать. Коробок объяснил ему, что взял Хлоев под себя, и далось ему это не просто, но Есаул не восторгался, лишь улыбался скупо. Послать бы его ко всем чертям, но повернется ли язык?

Есаул и смотрится внушительно, и удар у него мощный. И еще он брал своей степенностью, основательностью. Молодой совсем, но взгляд у него тяжелый, как у человека, много повидавшего на своем веку. И говорит он четко, ровно и, главное, правильно. Внятно говорит, и в душу при этом смотрит. Потому и выглядит очень убедительно. Потому и уступил Коробок ему квартиру, на которую имел серьезные, но беспредельные права… Он до сих жалеет об упущенной возможности, но против Есаула переть не хочется. Слишком правильный он пацан.

– Нормально все сделали, нет больше чернобурских. «Коммерсов» под себя взяли, к ментам коны подбили, все путем, – с независимым видом, будто нехотя говорил Коробок. – А потом вдруг блатота местная нарисовалась. Типа, это их город, им там все «торчат»…