Александр Афанасьев - Братишки Страница 17

Во время первой своей «каденции» он сознательно отпустил вожжи, давая формироваться украинской частной банковской системе, украинским финансово-промышленным группам, украинским СМИ. Второй президентский срок должен был быть сроком, в течение которого все сформированные игроки украинского поля – и политического, и экономического – приводились к единым правилам игры, после чего Украина начинала осторожно сближаться с Европейским союзом. Планировался открытый рынок, постепенная приватизация с учетом ошибок России, завершение смены бывшего советского законодательства, латаного-перелатаного на полностью украинское, составленного с учетом текущих реалий, – за один год это не сделаешь. Маячил на горизонте даже вопрос вступления в ЕС и НАТО – естественно, с согласия и с учетом интересов России. Украина могла вступить в НАТО как защитник и проводник интересов России в этой организации. Теоретически это было возможно, и после этого можно было бы говорить, что независимость Украины окончательно состоялась, и спокойно строить новые отношения с Россией – уже не боясь подводных камней.

Но он не учел одного – кланы уже успели захватить Раду. И им вовсе не хотелось играть по одним для всех правилам игры…

Кадры решают все…

Избитый лозунг еще советских времен – кадры решают все.

Украина пришла к своей независимости с теми кадрами, которые были. Внизу – типичный «гомо советикус», который думает одно, говорит другое, а делает третье – и считает то, что есть на работе, общенародной собственностью, от которой не грех отщипнуть кусок и унести домой. Наверху – самые разные люди, начиная от демократов, вынесенных наверх мутной волной перестройки, которые за всю жизнь никем, кроме собственной жены, не управляли. Заканчивая «красными директорами», такими, как он, – многим из них уже поздно перестраиваться. Были и самородки – такие, как комсомолец Тигипко, который на базе днепропетровской комсомольской организации создал банк, претендующий на то, чтобы стать крупнейшим на Украине. Но это самородки – пустой породы было намного больше…

Подбирал команду он из того, что было, опираясь на днепропетровских земляков, которых он знал лично, но не закрывая дорогу и людям из других регионов Украины – тем, кто готов был работать. Цель команды, в общем-то, была та же, что и у Бунчука: построить страну, в которой русскому жилось бы лучше, чем в России, а еврею – лучше, чем в Израиле. Ну и украинцу, само собой… Кузьмук, как «красный директор», управленец и менеджер высокого уровня, прекрасно видел слабые стороны советской экономики и, получив в свои руки бразды правления второй по значимости территории и экономического потенциала союзной республики, хотел исправить там ошибки и построить что-то, чему будут завидовать. Того же хотели и другие члены его первой команды – потому и работали, вболивали за витчизну. Еще одна цель, о которой никогда не говорилось вслух, но которую тем не менее все понимали и брали в расчет, – утереть наконец нос России. Построить что-то такое, что будет не только не хуже, а лучше, чем в России. У них были вполне реальные планы, как сделать это. Но теперь эти планы так скорее всего и останутся нереализованными…

Несколькими месяцами ранее

Он на всю жизнь запомнил тот день. 4 февраля 2000 года, пятница. В этот день к нему приехал один из его старых друзей и соратников. Многолетний первый заместитель, а теперь и председатель СБУ Андрей Головач…

Головач прошел без записи, но это было нормально – он был в числе тех, кого президент принимал в любое время. Сам он уже был мыслями дома… зима, половить рыбу не удастся, но дела найдутся всегда. Как и все выходцы с низов, президент получал удовольствие от выполнения простой физической работы – починки чего-то и даже колки дров.

Они прошли в комнату отдыха. Президент не сомневался, что что-то случилось, но относился к этому спокойно. Один из вариантов – что-то по Паше Левченко. Он получил два процента голосов на выборах, бежал в США и – неслыханное дело – был задержан в аэропорту за въезд по чужому паспорту и оказался на нарах. Украинского следа в этом деле не было никакого, американцы справились сами. Паша был скорее опасен не сам по себе, а тем, что у него тут остались соратники, и главная из них – Елена Савенко, вице-премьер по энергетике. Назначать ее на такую должность было все равно что назначать вампира заведовать пунктом сбора донорской крови, но он как президент пошел на это. Причин было несколько. Одна из них – за нее просил Владимир Григоренко, премьер-министр страны, которого сам президент видел своим политическим преемником. Григоренко, профессиональный банкир, свой не только на Западе Украины, но и в Центре, был назван лучшим главой Центробанка Восточной Европы – и было за что. Но у него был недостаток: ни дня не проработав ни в промышленности, ни в бизнесе, Григоренко был слабоват в общении с капитанами промышленности. Все-таки менталитет банкира и интеллигента несколько отличается от менталитета угольного генерала. Но его отлично дополняла Савенко – олигарх, ближайшая соратница подсудимого Левченко, та не стеснялась обкладывать посетителей своего кабинета трехэтажным матом. Решения она принимала быстрее, чем кто-либо другой в украинском правительстве, и проводила в жизнь с пугающей прямотой и нажимом. Он подумал, что интеллигентный прозападный Григоренко в будущем станет хорошим президентом, а не стесняющаяся в выражениях, своя на Востоке, конкретная донельзя Савенко – премьером. А что касается повадок акулы – в конце концов, лучшим начальником парижской полиции был Видок – бывший уголовник. Да и нельзя было восстановить против себя днепропетровские кланы, надо было им доказать, что, несмотря на отставку и опалу Левченко, их это не касается… иначе, не дай бог, будет то же самое, что и в Донецке, та же фронда. Он назначил Савенко на энергетику… точнее, согласился с назначением Савенко на энергетику – и она оправдала его первоначальные ожидания. Менее чем за год ей удалось расшить годами копившийся в энергетике клубок неплатежей, наладить оплату живыми деньгами и пресечь существовавшие много лет коррупционные схемы. Например, такую: птицефабрика по льготному сельскохозяйственному тарифу покупает дешевую атомную энергию в количестве достаточном, чтобы не только обогреть, но и зажарить всех несушек в мире, а энергия почему-то идет не на птицефабрику, а на Мариупольский металлургический комбинат, принадлежащий вполне конкретным людям. Или: электроэнергия покупается, но вместо денег облэнергсбыт получает вексель фирмы «Рога и копыта» на требуемую сумму и им же расплачивается с поставщиком энергии. Савенко знала эти схемы, потому что большинство из них она и создавала, а теперь, будучи вице-премьером, с присущей ей энергией эти схемы и перекрыла.

Правда, теперь она стала на сторону Рады. Будучи наследницей «Громады» – детища Левченко, – она все же не удержалась от того, чтобы поиграть в политические игры.

Или – что-то связанное с Россией. После девяносто восьмого года и политико-экономического кризиса Россия больше не предпринимала ничего ни тайного, ни явного против Украины – тем более что премьер-министром страны на какой-то период стал академик Примаков – друг академика Горошина, бывшего секретаря СНБО Украины, они вместе готовили большой договор по Украине. А теперь у них началась вторая Чечня – и им явно не до Украины. Нет, Россия почти исключается.

Может, и с Чечней что-то связано. Во время первой чеченской кампании на стороне чеченских боевиков сражались сотни украинских добровольцев. Если не тысячи. Насчет этого он имел не один неприятный разговор и с Ельциным, и с Черномырдиным. В этом разговоре он понял, что говорят они на разных языках. Ельцин раздраженно интересовался, почему нельзя арестовать украинских добровольцев, почему во Львове есть улица Джохара Дудаева, почему мэр Одессы ездил на инаугурацию Масхадова и почему там же был главный оппозиционер Чорновол. Черномырдин был более осторожен и менее категоричен в суждениях, но спрашивал то же самое. А он, президент Украины, слушал их и понимал, что они ни черта не понимают в Украине, что для них Украина – это что-то вроде мятежной провинции, загулявшей буренки, которую надо вернуть в стойло, и дело с концом. А на самом деле Украина – это запечатанное застывшей лавой жерло вулкана, где живут люди совсем с другим пониманием действительности, и у некоторых их них – вековые счеты с Россией. Те же Львов и Карпаты – там и власти-то нормальной не было никогда, приедет чужой милиционер, ему чуть что – обрез к голове, и попробуй что сделай, до города несколько десятков километров, и вся власть – у громады, и эта громада… понятно, в общем. В каком-то смысле Карпаты и то, что там творится, – в потенциале опаснее Чечни. И если те же руховцы и УНА-УНСО поодиночке ездят на Кавказ или переименовывают улицу, то это минимальная беда из всех, какие могут быть. А вот если они придут к власти… тут еще непонятно, что будет. Как бы и не война. Это им, Ельцину и Черномырдину, в Москве все кажется несерьезным. А тут – тыха украиньска ничь, если что – не докричишься…