Кирилл Казанцев - Неприкасаемый чин Страница 17

– Может, к нам в город премьер-министр пожаловал? Или президент? – предположила старушенция в старомодной шляпе и сама же ответила на свой вопрос: – Точно, кто-то из них. Иначе, зачем вчера в центр дворников нагнали и заставили их улицы мести? Так у нас всегда делается, когда первые лица приезжают.

На что сидевший рядом с ней мужчина лет пятидесяти, на коленях у которого лежал букет красных роз, справедливо заметил:

– Если бы премьер, а уж тем более президент приезжал, то об этом уже вчера все телеканалы и газеты раструбили бы.

Однако старушка и слышать ничего не хотела:

– Ну а тогда зачем целый проспект перекрыли? – прокряхтела она.

– А я почем знаю? – раздраженно бросил мужик. – И вообще, мне по барабану, кто к нам приехал. Я на свидание опаздываю.

Неожиданно водитель маршрутки уменьшил громкость на радиомагнитоле, заглушив свой любимый шансон, и выдвинул собственную версию:

– Никакой это не премьер и даже не президент, – убежденно произнес он. – А скорее всего Бахрушин едет. Будь он неладен. И едет не куда-нибудь, а в свой загородный особняк, который не меньше резиденции главы государства стоит. Уж поверьте мне.

– Как вы можете такое об уважаемом всеми человеке говорить? – вдруг возмутилась старушенция, которая явно симпатизировала владельцу химкомбината. – Он же о нас печется. Вот недавно бесплатный концерт для пенсионеров организовал, на котором звезды советской эстрады выступали. Я так счастлива была, что даже на месте не усидела и в пляс пустилась. А каждый Новый год он мне и всем моим соседкам поздравительные открытки присылает. Счастья, здоровья, семейного благополучия и долгих лет жизни желает. Вот как. Да и откуда вы взяли, что у Анатолия Игоревича особняк есть?

– Мой двоюродный брат с бригадой у него ремонт делали. Так вот. В этом особняке целых три спальни, столько же туалетов с ванными, а комнат и не счесть. Помимо всего этого, и бассейн имеется – двадцать пять метров длиной. Я уж не говорю про убранство. Золотые унитазы, смальта, отреставрированная мебель… – и тут водитель смолк, уставившись на вспыхнувшие в перспективе проспекта сине-красные огни мигалок.

Вскоре мимо маршрутки пронесся представительный кортеж. Черный лимузин в сопровождении двух джипов охраны и машины ГИБДД с включенными мигалками. Причем пронесся на такой скорости, что у одного из гаишников фуражку снесло. Под громкий смех застрявших в заторе автолюбителей он тут же бросился ловить ее. А та, словно дразня своего владельца, катилась и катилась по асфальту, гонимая сильным ветром.

В какой-то степени водитель маршрутки оказался прав. Ведь в лимузине действительно был Бахрушин. Правда, направлялся он не к себе в особняк, а на химкомбинат. Да и ехал не один. Помимо Анатолия Игоревича, в салоне шикарной машины находились его заместитель Борис Михайлович Гросс и трое немецких инвесторов. Кстати, из-за приезда последних и был перекрыт весь проспект.

Казалось, зачем из-за трех иностранцев, пускай и готовых вложить в градообразующее предприятие многомиллионные инвестиции, усложнять жизнь людям, лишая их в час пик главной транспортной артерии города. Но на то у Бахрушина были свои причины. Во-первых, этим самым он хотел показать своим зарубежным гостям, что он обладает неограниченной властью в райцентре. А во-вторых, то был своеобразный жест. Мол, смотрите, как я вас ценю.

Но владелец химкомбината прогадал. Вместо того чтобы впечатлиться увиденному, один из немцев, который когда-то окончил МГУ, а потому хорошо говорил по-русски, выразил недоумение:

– Я, безусловно, польщен, что нас так принимают, – глядя в окно на пустынный проспект, проговорил он, – но искренне не понимаю, зачем из-за нас нужно было идти на такие жертвы?

Вопрос дотошного немца поставил Анатолия Игоревича в тупик. Но ему на помощь тут же пришел Борис Михайлович:

– Понимаете, герр Халлер, – обратился он к иностранцу, при этом доверчиво заглядывая ему в глаза, – Россия издревле славится своим гостеприимством. Конечно, многое европейцам может показаться перебором. Но у нас так принято. А традиции мы чтим и соблюдаем.

– Ага, соблюдаем, – подхватил Бахрушин.

Феликс Халлер кивнул и перевел сказанное Гроссом своим компаньонам по инвестиционному бизнесу. Те также закивали, заулыбались. И напряженная обстановка разрядилась. Но ненадолго. Так как герр Халлер вновь задал неудобный вопрос:

– Перед тем как инвестировать в ту или страну, мы с моими коллегами просчитываем возможные риски для нашего бизнеса. В частности, криминогенную обстановку. Я, конечно, понимаю, что Россия уже не та, что была пятнадцать – двадцать лет тому назад. И многое за это время изменилось в лучшую сторону. Стало меньше преступности, рейдерских захватов и тому подобного. Но наводя справки о вашем райцентре, я выяснил, что у вас вот уже который год происходят странные похищения и изнасилования молодых девушек, а преступника до сих пор так и не могут поймать. А ведь, если мы с вами договоримся, подпишем контракт, возведем перерабатывающее предприятие, – сюда приедут немецкие специалисты со своими семьями. И вот вопрос: будут ли они чувствовать себя здесь в безопасности, зная, что по городу разгуливает маньяк-насильник?

Бахрушин и Гросс напряглись. У первого даже испарина на лбу выступила.

– Не беспокойтесь, к этому времени маньяка поймают. Кстати, полиция уже взяла его след, – соврал Анатолий Игоревич.

– Очень на это надеюсь, – выразил надежду герр Халлер.

Спустя полчаса кортеж уже въезжал на территорию химкомбината. Первым делом немецким инвесторам показали само производство. Особенно бюргеры были удивлены тем, в каких условиях приходится трудиться работникам предприятия. Тесные, плохо вентилируемые помещения. Старое советское оборудование. И множество других неприглядных вещей.

Тем не менее работники на расспросы немцев широко улыбались, хвалили Бахрушина и ни на что не жаловались. Так как были заранее проинструктированы Гроссом, который пригрозил им, что в случае если они что-нибудь не то ляпнут, то будут уволены. Вот и расхваливали они своего руководителя.

Впрочем, герра Халлера и двух других его компаньонов интересовало не столько само производство, сколько его отходы. Вернее, терриконы отработанной породы, скопившиеся за годы работы химкомбината.

– Впечатляет, – глядя на высоченные рукотворные горы, к пикам которых тянулись на ржавых металлических стрелах ленточки транспортеров, с придыханием произнес Феликс.

– И все это может стать вашим, – хитро прищурился Гросс и добавил, – конечно, если мы с вами договоримся.

После чего Анатолий Игоревич, его зам и немецкие инвесторы отправились в ресторан. Но не только чтобы пообедать, но и обсудить перспективы возможного сотрудничества. Говорил преимущественно Борис Михайлович. Бахрушин же ему только поддакивал, то и дело повторяя про себя одну и ту же фразу:

«Надо со своими ночными поездками временно завязать, а то немчура еще испугается и сдриснет из города. А мне оно надо?»

Глава 6

Массированная рекламная кампания, прошедшая на местных телеканалах и установленные по всему городу красочные биллборды сделали свое дело. В назначенный день и время у Дома культуры химкомбината собралась огромная толпа народа. Все эти люди хотели принять участие в песенном конкурсе «Райцентр ищет таланты». Охранникам на входе с трудом удавалось сдерживать этот людской поток, который так и норовил просочиться внутрь.

– Спокойнее, граждане. Спокойнее! – взывал к толпе мордатый секьюрити, выпячивая накачанную грудь перед штурмующими ДК людьми.

– Подходим по одному. Не скопом! – взывал к народу его коллега с огромными кулачищами.

Но разбушевавшееся людское море невозможно было усмирить. Каждый норовил побыстрее пробиться внутрь, пройти регистрацию, чтобы выступить в числе первых. И вот, когда казалось, что толпа сметет на своем пути двух секьюрити, на крыше здания появился молодой человек с мегафоном, который тут же обратил на себя всеобщее внимание.

– А это еще кто такой? – крикнула девушка-эмо, тыча пальцем вверх.

– Может, камикадзе? – ухмыльнулся стоявший рядом с ней панк, который своим громадным ирокезом выделялся на фоне остальных.

– Давай прыгай! – срывая голосовые связки, во все горло закричал рэпер в повернутой набок бейсболке.

Призыв последнего тут же залихватски подхватила толпа:

– Прыгай! Прыгай! Прыгай! – множились и множились, сливаясь в единое целое, сотни голосов.

Поначалу молодой человек на крыше растерялся, но тут же взял себя в руки. Вскинул мегафон, прокашлялся и приник к нему губами.

– Прошу минуточку внимания!.. Прошу минуточку внимания!.. – несколько раз повторил он.

Как ни странно, но собравшиеся под ДК горожане потихоньку смолкли. Лишь самые отчаянные продолжали выкрикивать набившее оскомину «Прыгай!» Но их уже никто не слушал. Все смотрели вверх, на человека на крыше.