Кирилл Казанцев - Нежный киллер Страница 17

— Упал неудачно, — Олег повернулся и попытался улыбнуться. Но, заметив в глазах почти материнскую боль, произнес совсем не то, что собирался сказать: — Не беспокойтесь, Жанна, не такое бывало. На мне, как на собаке…

По команде хозяйки он послушно лег на живот. Почему-то сейчас он не испытывал смущения. Было даже приятно.

— У вас легкая рука, — сказал он, прижимая к месту, откуда вышла тонкая игла, ватку со спиртом.

— Давай я хоть раны тебе обработаю! — Убрав шприц, девушка вышла на кухню, и Григорьев услышал, как там открываются дверки шкафов.

Через минуту она появилась в комнате с аптечкой в руках:

— Сядь так, чтобы мне было удобно. И перестань жеманничать, считай, что я — врач.

Он подчинился, поставив посередине комнаты стул и разместившись на нем верхом лицом к спинке. Он не жеманничал, ему нравилось подчиняться красивому голосу хозяйки.

— А вы действительно врач? — поинтересовался Олег, когда ее пальцы коснулись его спины.

— Как-то пришлось поработать медицинской сестрой, но это так — недолго.

— А сейчас?

— Сейчас я учусь на втором курсе института. И тебя вот лечу.

— А на кого вы учитесь?

— На программиста.

— Девушка — программист?

— А что тебя удивляет? Нужно было поступать в педагогический?

— Нет, ничего… Нужная профессия. — Прикосновение рук Жанны Григорьев ощущал даже не кожей — всем телом. Нежные касания были очень легки и приятны, казалось, что из тех мест, куда опускались прохладные девичьи пальцы, боль сразу же уходила. Олег закрыл глаза, чтобы полнее ощутить эти прикосновения.

— Не больно? — спросила она.

— Вы удивительная! — не открывая глаз, выдохнул он. — У вас такие волшебные руки.

— Не говори лишнего. А сейчас немного потерпи. — Она стала обрабатывать ссадины йодом.

Он терпел. И готов был терпеть еще, но девушка деловито произнесла:

— Все. Сразу не ложись — пусть подсохнет. Я сейчас повешу на балконе постиранное белье. Завтра днем, как высохнет, снимешь.

— Я понял. — Олег посмотрел с благодарностью. — Не зря говорят, что чеченки хорошие жены.

— И матери, — добавила Жанна, отходя от Григорьева. — Если почувствуешь себя плохо, позови. Я сплю чутко.

Ночью он долго не мог заснуть. Даже не боль мешала ему, тревожные мысли одна хуже другой рождались в голове, мешая расслабиться.

Видимо, не спала и Жанна. Через неплотно прикрытую дверь спальни он слышал, как глубоко вздыхает девушка, как предательски скрипит ее кровать при каждом движении.

Утром он увидел Жанну у плиты. Григорьев появился на кухне в своих выстиранных джинсах с обнаженным торсом. Она бросила на него лишь короткий взгляд, но этого мгновения хватило, чтобы Олег догадался — она не спала. Он поздоровался. Девушка, глядя в пол и храня полнейшее молчание, поставила перед ним тарелку с яичницей, хлеб, свежие помидоры и чашку с дымящимся чаем.

Потом она вернулась к плите и, все так же не поднимая глаз, принесла на стол свою порцию яичницы и села завтракать.

— Приятного аппетита! — пожелал он, намереваясь последовать примеру хозяйки, но есть не хотелось.

— Тебе пора уезжать, — произнесла она, не глядя на своего гостя.

— Согласен, — не стал спорить Олег. Он понимал, что загостился. — Мне бы рубашку какую-нибудь…

— Сегодня приедет Михаил. Он поможет.

— Спасибо…

Она подняла уставшие, припухлые глаза, и Григорьев убедился, что прошедшая ночь для Жанны была бессонной.

— Тебе не понравилось? — Жанна смотрела на него потухшим взглядом, намекая на нетронутый завтрак.

— Нет-нет! Все вкусно! — поспешил заверить Олег, принимаясь за яичницу. — Задумался… — Он ел через силу.

После завтрака, помыв посуду, Жанна в светлом облегающем фигуру платье вошла в комнату, где Олег лежал на диване. Он поднялся с дивана при появлении хозяйки.

— Мне уже пора бежать, иначе опоздаю в институт, — на ходу произнесла Жанна. — Буду вечером. Белье с балкона не забудь снять. Аптечку я оставляю на столе. Михаил приедет во второй половине дня, ключ у него есть. Никому дверь не открывай.

— Спасибо. — Григорьев вышел за ней в коридор.

У самых дверей Жанна повернулась и посмотрела на своего гостя:

— В холодильнике куриный суп. Позавчерашний. Можете доедать, если понравится. Там еще колбаса… Ешьте все, что найдете. Михаилу привет. И удачи…

— Спасибо. — По ее глазам он видел, что девушка смотрит совсем иначе — не так, как еще сутки назад, — и жалел о том, что надо уезжать.

Она вышла за порог и закрыла за собой дверь.

— Пока! — запоздало произнес он.

Олег направился на балкон, ощупал развешенное на веревках постельное белье. Простыни были еще влажными. Он постоял, осматривая окрестности. Отсюда открывался вид на большой плохо прибранный двор с детской площадкой и на ряд металлических гаражей в самом дальнем конце двора. Почувствовав легкое головокружение, Григорьев вернулся в комнату и лег на диван. Думая о своей непутевой жизни, не заметил, как задремал.

Разбудил его приступ кашля. Олег дотянулся до аптечки на столе, порылся и, найдя две таблетки, запил их водой. Потом забрался под одеяло и заснул.

Ему снился тревожный сон. Горы, он узнавал чеченские хребты. Почему-то на Григорьеве была надета милицейская форма с капитанскими звездочками на плечах. Мужчина славянской наружности целился в него из охотничьего ружья. У Олега была только легкая зенитная пушка, ствол которой он никак не мог развернуть в сторону противника. Наконец он сорвал пушку с лафета и подставил под нее свое плечо. В этот момент мужчина выстрелил. Картечь просвистела где-то уж очень близко. Олег срочно должен был сделать ответный выстрел, но снаряда в стволе пушки не оказалось.

— Снаряд! — громко заорал Олег.

Кто-то незнакомый, явно кавказец, притащил узкий и длинный, похожий на бутылку снаряд с гильзой.

— Заряжай! — приказал Олег.

Снаряд с характерным лязгом легко и мягко вошел в казенную часть ствола.

— Огонь! — скомандовал Олег, наведя пушку по стволу.

Противник испуганно попятился, упал спиной в жидкую грязь и выронил ружье, не успев перезарядить. Олег понял, что нельзя убивать лежащего безоружного человека, что он, наверное, свой, но выстрел пушки уже прозвучал. Отдача чуть не свалила с ног. Неразорвавшийся снаряд шлепнулся в грязь рядом с мужчиной, на лице которого отразился дикий ужас, и срикошетил дальше. Мужчина остался жив. Олег хотел сделать вдох, но воздуха не хватило, он стал задыхаться и проснулся от кашля…

Он лежал под одеялом мокрый от пота. К чему этот сон? Он так похож на реальную войну, где стреляют и убивают. Война…

…Шел второй год его службы на Кавказе.

Боевая группа спецназа скрытно передвигалась «перекатами» по лесному массиву, ощетинившись во все стороны стволами, прикрывая друг друга, ведя постоянное наблюдение, прислушиваясь и даже принюхиваясь. Шел третий день не учебного — боевого задания, и разведчики были готовы к любым неожиданностям. Основной костяк группы во главе с опытным командиром майором Олейниковым — контрактники с изрядным боевым прошлым, с ними — пара солдат-срочников. Для подготовки полноценного бойца спецназа в мирной обстановке необходимо не меньше трех лет, но в условиях войны настоящие бойцы готовились за шесть месяцев. Из тех, кто выживал. Так что срочники в составе группы оказались ребятами крепкими и смышлеными, успевшими поучаствовать в предыдущих операциях, где проявили себя отлично. Олейников отбирал лично каждого.

Этот отряд особого назначения был «заточен» под выполнение разведывательно-диверсионных операций на территории противника и точечных ликвидаций в любой географической точке планеты, потому никакой необходимости унифицировать бойцов, работающих в зоне боевых действий в горах, не возникало. В составе группы все разведчики имели по нескольку специальностей: санинструктор, снайпер, подрывник, связист. Основная специализация у каждого своя, но при случае бойцы подменяли друг друга в бою.

Оружие у спецназовцев — снайперские бесшумные винторезы, автоматы Калашникова разных модификаций — «АКМ» с подствольным гранатометом и «АК-74», пистолеты, ручные пулеметы.

У подножья невысокой плоской горы немногочисленный отряд Олейникова организовал засаду возле накатанной грунтовой дороги. Разведка штаба докладывала, что именно в этом месте замечено частое появление чеченских полевых командиров. Чувствуя себя дома, они не сильно заботятся о своей охране. Грунтовая дорога шла от лагеря боевиков, расположенного в лесу на горе, к реке и дальше через наведенный деревянный мост в Ингушетию.

Рано утром, когда только начало светать, небольшой отряд спецназа федеральных войск пришел с той стороны и, поставив мины-растяжки, залег в густых зарослях предгорья. Дав своим подчиненным время на отдых, командир позволил себе вздремнуть. Григорьев, взяв бинокль, влез на высокое дерево и стал наблюдать. Ровная площадка внутри лагеря возвышалась над краем каменной стены с бойницами для автоматов и пулеметов, сложенной умелой рукой специалиста. И хотя было довольно далеко, Олег увидел, как на площадку въехал армейский «УАЗ», его вышла встречать немногочисленная группа в камуфляжах. «Какие-то начальники», — сообразил Григорьев, наблюдая за ними через оптическое приближение бинокля, накрытого мелкой маскировочной сеточкой, защищающей наблюдателя от солнечных бликов.