Виктория Платова - Смерть на кончике хвоста Страница 17

Дубленка, костюм, сапоги, «дипломат» — с ног до головы она была увешана пачками долларов. И это — при нынешнем разгуле уличной преступности!.. Несколько мирных обывателей, попавшихся ей на глаза, чудесным образом деформировались в разбойников с большой дороги, уголовных авторитетов, мелких карманников и крупных специалистов по грабежам.

Нет. Троллейбус отменяется. Метро тоже.

Она выскочила на проезжую часть и подняла руку: только такси и только с государственными, не заляпанными грязью номерами. Пропустив трех частников (мало ли что у них на уме!), она наконец-то втиснулась в такси и невесть откуда взявшимся царственным голосом сказала:

— Каменноостровский, пожалуйста.

На Каменноостровском находилась их контора.

Шофер, молодой парень с модными баками а-ля Элвис Пресли, плотоядно улыбнулся ей и шмыгнул носом. Только этого не хватало.

Если бы на ней было ее собственное демисезонное пальтишко, она немедленно попросила бы остановить машину, она бы вообще в нее не села, лучше купить лишний пакет гречки и пару килограммов лука. Но дубленка, сапоги и отливающие платиной волосы диктовали совсем иные правила игры. Наталья вальяжно развалилась на заднем сиденье и бросила шоферу:

— У вас можно курить?

— Ради бога, — парень не спускал с нее глаз.

Она открыла портфель: на дне большого отделения лежала ее собственная пачка постыдно-дешевых «North Star». Не пойдет. Если бы это был «Беломор», ее, во всяком случае, можно было бы посчитать оригинальной. Но «North Star» в сочетании с мягким воротником дубленки — это, извините, нонсенс. Наталья щелкнула замками и уставилась в окно.

— Что ж не курите?

— Передумала. А вы смотрите на дорогу, уважаемый.

Весь оставшийся отрезок пути Наталья прикидывала, во что ей обойдется поездка. И хватит ли денег на обратную дорогу. И на еду для собаки. Сухой корм — это, конечно, хорошо, но и костей прикупить не мешало бы. Жаль, что она ничего не знает о рационе собак. Хотя… У менеджера их конторы, идейного холостяка Зайцева, кажется, есть какой-то пес…

По прибытии на место Наталья сунула таксисту сорок рублей, хотя красная цена поездки была тридцатка. На лишних десяти рублях настояли дубленка, сапоги и вторивший им кожаный портфель.

— Всегда к вашим услугам, королева, — произнес дежурную глупость таксист, и Наталья в сердцах хлопнула дверцей.

И, подождав, пока такси отъедет, потащилась к ближайшему ларьку за сигаретами. После недолгих колебаний она выбрала тонкую пачку «Davidoff».

— Этак вы меня по миру пустите, друзья мои… Но что делать? Короля играет свита, и еще никто не придумал формулы вернее…

Ее появление в конторе произвело фурор.

Все началось с того, что ее напарница Галя, именовавшая себя исключительно Гала (ударение на последнем слоге, дань памяти усам Сальвадора Дали и его железобетонной Музе), в упор не узнала ее и сунулась было с мягким креслом, проспектами «Отдых на Мальте» и заученной улыбкой:

— Присаживайтесь, пожалуйста… Вот, взгляните…

— Ты с ума сошла, Гала, это же я…

По лицу напарницы пробежала дрожащая улыбка, и Наталья пожалела, что сил на розыгрыши у нее не осталось.

— Наталья Широкова. Твоя близкая знакомая. Не узнала? Ну?!.

Гала рухнула в кресло и принялась шумно обмахиваться «Отдыхом на Мальте».

— А… А что это с тобой?

— Волосы покрасила, — вдаваться в подробности Наталье не хотелось. — Слушай, Зайцев у себя?

— Н-не знаю… Супер… Где такую дубленку отхватила?

— Клиент подарил.

— Клиент? Какой клиент?..

С клиентом, пожалуй, она погорячилась. На выигрышных и богатых европейских турах сидели совсем другие девочки, она же довольствовалась болгарскими Золотыми Песками и совсем уж заброшенным озером Севан в абсолютно не туристической сейчас Армении.

— Шучу. Ладно, пойду проведаю Зайцева.

После некоторых колебаний она все-таки оставила дубленку в комнате: не вваливаться же в верхней одежде к добропорядочному менеджеру!

— Класс! — Гала завистливо повела ноздрями. — Костюм просто шикарный… Легко снимается?

Так и не дослушав двусмысленных причитаний Галы, Наталья отправилась к Зайцеву.

В отличие от Галы Шурик Зайцев сразу же узнал ее, и глаза его при этом подозрительно затуманились.

— Да ты у нас красавица, Натали. Не замечал, надо же….

— Ты многого не замечал, — Наталья закинула ногу за ногу и с легкостью выбила из дорогой пачки дорогую сигарету. — Ты позволишь?

— Аск! Можешь делать все, что хочешь. Мы поощряем инициативу сотрудников.

— Хочется верить.

— Божественная, — выдохнул Шурик и щелкнул зажигалкой.

Легкий дым «Davidoff» вскружил ей голову. Или все дело было в шмотках?

— Давно присматриваюсь к тебе, Наталья. Пора переводить тебя с Болгарии на Карибы и Полинезию. Ты как?

— Как пионер. Всегда готова. А может быть, Лазурный берег? Я могу сопровождать группы. — Все эти страшные слова нашептывал ей на ухо литвиновский костюм. И нужно признать, он имел на это право.

— Приму к сведению. — Метаморфоза, происшедшая с известным юбочником Шуриком Зайцевым, нисколько не удивила Наталью: Шурик подбивал клинья ко всем девушкам агентства, а особо отличившиеся в так любимых Шуриком позах «бобра», «уточек-мандаринок» и «тоскующей выпи» сразу же переводились на должность руководителей групп. Теперь пришел и ее, Натальин, черед.

— Только учти, Шурик, спать с тобой я не буду.

— Приму к сведению, — Шурик сразу погрустнел.

— Я вот по какому делу… Говорят, у тебя есть собака?

— А что? Хочешь взять щенков? Предупреждаю — у меня кобель.

— Какой породы?

— Доберман.

Наталья едва не выронила из рук сигарету.

— Что ты говоришь! У меня тоже доберман. Доберманиха. Девочка. Сучка.

— Это знак, — Шурик закатил глаза и расслабил узел на галстуке.

А вот здесь, Шурик Зайцев, старший менеджер, ты попал в точку.

— Собственно, это собака моей подруги. Близкой. — Почему она сказала это? — Подруга уехала, и собака осталась на мне.

— А от меня что требуется?

— Всего лишь несколько рекомендаций. Сколько гулять, чем кормить и так далее…

— А что, подруга не дала никаких указаний?

— Никаких, — честно призналась Наталья.

— Ну, гулять можно два раза, утром и вечером, вполне щадящий режим. Кормить лучше мясными обрезками, — с готовностью начал Шурик. — Ну и каши. Все крупы, кроме манки. Манка плохо усваивается. Овощи. Творог по большим праздникам. А лучше всего — купи книгу: «Доберман — собака для защиты». Их на развалах полно.

— Спасибо за консультацию, Шурик. Я пойду, пожалуй…

Шурик был так галантен, что проводил Наталью до дверей кабинета. И сунул ей в руки визитку.

— Это еще зачем? — удивилась Наталья.

— Мало ли… Там мой домашний телефон. Звони, если что.

— Если что?

— Ну, если она начнет тебя за ляжки хватать. Или вести себя неадекватно. Приеду — пристрелю, — осклабился Шурик и со значением поддержал Наталью за локоть.

— Может и такое случиться?

— Доберманы очень преданы хозяевам. Чужих людей терпят, но с трудом.

— А я думала, все собаки преданы хозяевам… Не только доберманы..

— Заблуждение. Все собаки преданы миске с едой и мозговой кости.

Наталья поморщилась. И как с такими взглядами на миропорядок Шурик Зайцев дослужился до должности старшего менеджера? Сегодня поставлена под сомнение верность собак, а завтра? Завтра будут распяты достижения сексуальной революции…

Без трех минут шесть Наталья уже входила в здание редакции «Pussy cat». Журнал для золотой клубной молодежи делил кров еще с тремя изданиями: прокомму-нистической газетенкой «Звезда Октября», музыкальным обозрением «Русская рулетка» и совсем уж двусмысленным гомоальманахом «Гей-славяне». Несмотря на разницу в идеологических платформах, издания вполне мирно уживались друг с другом и даже периодически — раз в квартал — устраивали совместные посиделки с выбором «Мисс Пресса» и «Мистера Пресса». В номинации «Мистер Пресса», как правило, лидировала «Звезда Октября». А в «Мисс Пресса» пальму первенства прочно удерживали «Гей-славяне».

Нинон, как правило, в конкурсах не участвовала, а заседала в жюри.

Она вообще любила заседать. Малоподвижный образ жизни, эклеры и две пачки сигарет в день были ее жизненным кредо.

Вот и теперь она сидела в своем маленьком прокуренном кабинете и набирала на компьютере очередную нетленку ко Дню святого Валентина: «Что вы знаете о французском поцелуе».

Наталью она не узнала.

— Вы ко мне, девушка? Подождите, я сейчас закончу….

Наталья присела на краешек гостевого кресла, забросила ногу на ногу и рассмеялась.

— Нинон!

— Простите? — Нинон оторвалась от компьютера и пристально взглянула на Наталью.

— Ну, ты даешь, старая корова. Это же я…

— Что-то припоминаю. — Лицо Нинон болезненно сморщилось, а щеки задрожали.