Николай Калифулов - Блеск алмазов и коварство Страница 17

— Я не знаю.

— Тогда мне остаётся валять дурака, — заявил я. — Так будет легче с ним общаться.

Кирюхин постучал в дверь начальника и замер в ожидании.

— Входите, — прогремел изнутри голос, показавшийся мне таким же нежным и приятным, как звук сирены, завывающий во время тревоги в военном гарнизоне.

Кирюхин нерешительно передёрнул плечами. Повернув ручку, он открыл дверь и вошёл в кабинет. — Пришёл Гонымар.

За классическим письменным столом, в кресле сидел плотный бледнолицый мужчина с большой копной волнистых густых пшеничных волос с лёгкой проседью. На тяжёлом лице, отталкивающем своей жестокостью, сверкали устремлённые на меня прищуренные глаза. На этот раз Вихров был в штатской одежде.

— Гонымар, когда ты прекратишь своевольничать? — прогремел он. — Я ведь тебя предупредил, чтобы ты на пушечный выстрел не подходил к этому делу.

— Пока, не знаю, — пытаясь говорить корректно, ответил я. — Возможно, уже скоро.

— Ты, что хочешь продолжать…

— Остались, кое-какие детали и всё.

— И после этого ты не собираешься больше совать нос, куда не следует.

— Ну почему же? Мне будет интересно знать, как подполковник Кирюхин ведёт розыск убийцы, — сказал я. — Но мне известно, как Кирюхин работает, а поэтому он обойдётся без моей помощи. Прекрасно справится сам.

Вихров откинулся в кресле.

— Что-то ты мудришь… — Некоторое время он подозрительно глядел на меня. — Я не люблю таких типов как ты. Когда мне удаётся их подловить с поличным, я расправляюсь с ними без всяких сантиментов.

— Охотно верю, полковник.

— Ты только не думай, что сможешь меня оболванить. Только ещё раз сунься в это дело и будешь всю жизнь работать на лекарство. Понял?

— Да.

На физиономии Вихрова появилась саркастическая гримаса: — Ты, всё понял? Запомни, мои предупреждения. Держись подальше и не лезь, куда не следует. Если ты что-нибудь выкинешь непредсказуемое, то обязательно попадёшь в психушку. Это я тебе обещаю.

Вихров перевёл взгляд на Кирюхина: — Уведи этого типа. Он мне отвратителен.

Кирюхин с удручающим видом распахнул дверь.

Вихров сердито ткнул пальцем в мою сторону.

— Ни смей подходить к этому делу, а иначе…

Я двинулся на выход. Внезапно мне в голову пришла любопытная мысль, и я спросил: — Скажите честно, своим вызовом в полицию я обязан Устину Плетнёву?

Вихров нахмурился и побледнел от злости. — Ты это о чём? — настороженно спросил он.

— Здесь просматривается ваша заинтересованность, коррупционная составляющая. Вы всё время стараетесь ставить мне палки в колёса, препятствуете, пытаетесь отгородить от этого дела, унижаете меня. Я слышу угрозы в свой адрес. Хотя вы должны быть заинтересованы в том, чтобы я и моя команда активно занималась поиском убийцы. Это ведь лучше для объективного и полного расследования.

Наступила пауза, было слышно, как Кирюхин тяжело вздохнул.

Физиономия Вихрова покрылась багровыми пятнами.

— Какая заинтересованность? — грозно выкрикнул он. — Ты что белены объелся?

— Поздно вечером я был у Устина Плетнёва. К нему меня привели кое-какие обстоятельства.

— Это какие ещё обстоятельства? — зарычал он. — А ну выкладывай всё что знаешь.

Его глаза сузились, толстые пальцы сжались в кулак.

Моё лицо скривила саркастическая гримаса. — Не думаю, что я для вас открою что-то новое, — резко бросил я. — Полагаю, что Плетнёв рассказал вам всё.

Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза. Затем, отойдя в сторону, он выдавил сквозь зубы, обращаясь к Кирюхину: — Уведи отсюда эту мразь, пока я его не закрыл в камеру.

Кирюхин быстро взял меня за руку и потянул из кабинета. Оказавшись в коридоре, он отпустил меня.

— Зачем нарываешься! — зашипел он. — Теперь ты действительно заварил кашу. Иди отсюда!

— Хотел бы я встретиться с ним один на один где-нибудь в тёмном месте, — сказал я. — С такими ублюдками как этот монстр, могут работать только такие как ты. У меня бы давно терпения не хватило, точно заехал бы ему по морде чем-нибудь тяжёлым.

— Ну и дурак, — ухмыльнулся Кирюхин.

— Ладно. До встречи, Николай Николаевич, нелёгкая у тебя служба, — сказал я и торопливо покинул полицейское управление.

Я включил свой телефон и позвонил Марии Миллер. Она сообщила, что по её сведениям Раиса Шмулович вернулась из поездки. Я принял решение её посетить. Для этой цели я поднялся в офис и из сейфа забрал платиновый портсигар. Потом я нанял такси и поехал в Ново-Некрасовку.

Таксист довёз меня к дому Раисы Шмулович. Калитка была заперта, я нажал на кнопку звонка. Через несколько минут дверь распахнулась, ко мне вышел маленького роста, широкоплечий смуглый мужчина примерно сорока лет, с короткой стрижкой чёрных волос. Голова была похожа на грушу, густые дугообразные брови, глаза блестели, словно два маслина, большой нос с горбинкой, хмурый взгляд, скулы широкие, подбородок заострён. Одет он был в коричневые шорты и белую футболку. Это был тот самый садовник Арсен, о котором упоминала хозяйка.

— Раиса Марковна уже вернулась? — спросил я, когда он пристально уставился на меня.

— Вернулась, но я не уверен, примет ли она вас. Она устала с дороги. Кто вы?

Я представился.

— Постойте здесь, — сухо потребовал он, чувствовался его сильный характер. — Я сейчас узнаю. — И он исчез за дверью.

Ожидая, я стал прохаживаться.

Вскоре вернулся Арсен. — Она вас примет. Проходите.

Следом за ним я вошёл в дом. Мы миновали большой холл, поднялись по деревянным ступенькам на второй этаж, и оказались у входа в личный кабинет.

Арсен открыл дверь: — Гонымар, — сообщил он немного с акцентом, я вошёл внутрь, он удалился.

Раиса Шмулович сидела в огромном мягком кресле с бокалом белого вина и смотрела телевизор, встроенный в стене. Когда я приближался к ней, она отставила недопитый бокал на журнальный столик возле резной шкатулки.

— Что вам нужно? — потребовала она ответа в резкой форме.

— Вы! Вы заварили кашу, а потом уехали, — резко ответил я, подстраиваясь под её тон. — А теперь мне приходится расхлёбывать.

Она напряглась, её лицо сделалось пунцовым, словно розы в саду. По выражению было понятно, что она собиралась накричать на меня. Но передумав, взяла себя в руки. — Я конечно виновата, но не настолько, чтобы вы разговаривали со мной в грубой форме.

— Я отвечаю точно в таком же тоне, как вы мне.

— Я женщина и за эти дни настрадалась, — несколько мягче вымолвила она. — Если это всё, то можете убираться.

Я поскрёб затылок. — С того дня как вы уехали, много чего произошло. Я пока опущу некоторые подробности. Меня интересует вот этот портсигар, — я вытянул его из кармана и положил на столик.

От удивления её брови полезли вверх. Шмулович взяла портсигар, открыла, повертела в руках несколько секунд. Её лицо и настроение заметно улучшилось. Женщина снисходительно посмотрела на меня. — Это наше фамильное, — произнесла она. — В своё время я подарила его первому мужу. Это было в день нашей свадьбы. Я его очень любила. После его смерти, мне свет стал не мил. Эту вещицу я положила в свой домашний сейф. В тот день, когда вы впервые побывали у меня дома, портсигар исчез. Так же пропали несколько драгоценностей. Виктор мне сказал, что не брал эти драгоценности. Я не стала поднимать шум. Все эти изделия имеются в моём каталоге. Рано или поздно они всё равно всплывут. У меня есть возможность контролировать чёрный рынок ювелирных изделий. Я предупредила маклеров и пообещала крупную премию. Через их руки проходит много чего. Они бы мне сообщили.

Она с интересом глядела на меня. — Откуда он у вас?

— Его нашли в квартире Фёдора Лапина, которого как вы знаете, убили несколько дней назад. Я не сомневаюсь, что портсигар ему подбросили. Но накануне я видел его у Виктора Астахова. — И я рассказал о нашей первой встрече с ним.

Брови Раисы Марковны полезли вверх. — Не может этого быть! — Воскликнула она.

— И тем не менее это так.

— С этим портсигаром связаны секреты нашей семьи, — произнесла она.

— Интересно узнать, какие?

— Сейчас я продемонстрирую, — она вынула из шкатулки какой-то предмет напоминающий зажигалку, поднесла его к внутренней части портсигара и золотое сердечко открылось. В его полости мерцал крупный бриллиант голубого цвета.

— Раиса Марковна вынула из шкатулки лупу и внимательно осмотрела камень. Посмотрите, Григорий, это уникальный бриллиант, первой группы, который вы никогда не видели и больше не увидите. Его стоимость просто колоссальна. Он принадлежит мне. У него даже есть своё название.

Бриллиант был необыкновенной красоты. Он сверкал насыщенным голубым цветом. Я был очарован.

— Его название "Снежный барс", — сообщила она.