Сергей Зверев - Тень убитого врага Страница 17

Пришедший протянул руку, чтобы встряхнуть лежащего, но Андрей поспешно сказал:

– Я не сплю.

Рука задержалась на полпути.

– А чего это ты не спишь?

– Так. Проснулся чего-то. Бывает.

– Ну, выходит, оно и к лучшему. Осужденный Тропинин?

– Да.

– Ты мне и нужен. Подъем, одевайся. Дело есть.

Андрей отчасти узнал этого типа. Один из контролеров, прапорщик. Недавно служит здесь, меньше года. Но он совсем из другого отряда, какого черта ему от Андрея нужно?..

Ничего подобного, конечно, произнесено не было. Приказ прапора был грубейшим нарушением распорядка дня… но Андрей давно усвоил глубокую жизненную мудрость: в лагере люди в огромной степени выпадают из-под защиты высших сил. Жизнь человека становится случайностью, хрупкой игрушкой… Так что возмущаться, протестовать – Андрей знал по опыту – только хуже себе делать. Будь что будет.

Под ничего не выражающим взором архангела в форме Андрей встал, оделся, натянул бушлат, шапку, валенки.

– Готов? – скучно вымолвил вертухай. – Пошли.

– Куда идем? – все же вырвалось у Андрея.

– Вперед. Руки за спину!

Когда они вышли из барака, пурга остро ударила в лицо.

– Налево, – скомандовал голос сзади.

Андрей послушно повернул налево.

Метель замела все чистейшим снегом. Прямо новогодняя сказка, да и только! Лютая горечь, чуть ли не отчаяние куснула Андрея за самое сердце, но он справился с собой и просто шел по хрустевшей под ногами снежной целине навстречу неизвестности.

Очень быстро он понял, что конвоир ведет его к КПП, контрольно-пропускному пункту – к зданию, где кроме непосредственно проходной располагались караульное помещение, комната свиданий и некоторые административные службы. Ну и зачем туда?..

На миг у Андрея мелькнула сумасшедшая мысль насчет комнаты свиданий, но он вмиг пресек ее. «Чушь! Бред! Даже не думай об этом!» – сказал он себе.

Сказать-то легко, а вот прогнать от себя прошлое – старайся не старайся…

Оно всплывает в памяти всегда одним и тем же: лицом женщины, таким, в котором странным образом чудится полмира… ну, уж вся твоя жизнь – точно. С этим видением Андрею удалось справиться не сразу, оно не хотело уходить от него, и он закрыл глаза, стиснул зубы и шел, чувствуя, как метель остро стегает лицо и как ее крупинки тают на лице, на губах.

– Направо, – велел прапорщик.

Поднялись на крыльцо. Тропинин потопал валенками, сбивая с них снег.

– Вперед, – последовала команда. – Лицом к стене!

Андрей послушно стал лицом к стене.

– Заходи! – раздалось через пару секунд.

Ну, будь что будет. Андрей ступил в дверной проем и замер на пороге.

– Прошу к столу, – прозвучал приятный баритон. – Проходите, не стесняйтесь!

– Спасибо, – с трудом сглотнув, сказал Андрей и сделал шаг вперед.

3

За столом, улыбаясь, восседал лощеный, идеально выбритый, благоухающий дорогим парфюмом мужчина в аккуратно отутюженной робе заключенного.

– Прошу, – повторил он, хозяйским жестом указав на стол, и снял свежайшую салфетку, которой, как оказалось, были накрыты два блюда с бутербродами. Кроме них на столе имелись небольшой графин с коньяком, две рюмки и блюдечко с тонко нарезанным лимоном. А бутерброды были трех сортов: с копченой колбасой, красной рыбой и сыром.

Андрей подсел к столу, ощутив легкий спазм в желудке. Продуктов такого качества он не видел со дня своего ареста. Отоваривался, конечно, в местном ларьке, но подобных деликатесов там не было.

Импозантный мужчина в тюремной одежде, смотревшейся на нем, как неожиданный каприз Сен-Лорана, был не кто иной, как «смотрящий» над зоной по кличке Доктор. Андрей прежде видел его раза два-три издалека – он прибыл сюда полгода назад, до него местную иерархию возглавлял некто дядя Жора Донской, если и не легенда уголовного мира, то, по крайней мере, серьезный авторитет старого закала, твердо придерживавшийся воровских традиций. За все свои годы отсидки Андрей с ним и слова не сказал – понятно, для старого вора рядовой «мужик» был мелочью, одним из множества винтиков отдельной машины. Этот винтик стоял на своем месте, больше от него ничего не требовалось – а потому сверху его не замечали, чему сам он был только рад.

Все на свете начинается и заканчивается, вот подошел к концу и дяди-Жорин срок. Поскольку зона без «смотрящего» быть не должна, появился новый.

Этот в противоположность заскорузлому старику дяде Жоре был представитель совершенно новой генерации криминалитета, «белый воротничок» – молодой, элегантный и даже образованный! Кличка Доктор возникла не на пустом месте, а потому, что ее обладатель, по слухам, был и обладателем соответствующей ученой степени…

Но и он никак не касался жизни Андрея, продолжавшего тянуть свой срок. Представить было невозможно, что дело повернется таким образом! И, конечно, Андрей напрягся. Чего ждать от этой встречи со столь неожиданным началом?..

– Андрей Павлович? – обозначил дежурную вежливость негласный покровитель зоны.

– Да. – Андрей решил держаться аккуратно и нейтрально. – Тропинин.

– Рад знакомству. Меня зовут Вячеслав Ильич Кротов. Предлагаю отметить встречу.

Доктор взял графин, стал наполнять рюмки. Андрей не мог не отметить, как просто и располагающе он держится. В словах и манерах не было ни напыщенности, ни фальшивой вальяжности, вообще никакого позерства. Поменять обстановку и одежду – ну, как будто встретились два деловых партнера, один, конечно, покрупнее, а второй – зависимый от него.

– Будем здоровы, – пожелал старший партнер и запрокинул в рот рюмку. Не отстал и Андрей.

В былое время он знал толк в хороших коньяках и сразу понял: его угостили продуктом высшего качества.

– Армянский, – словно прочитав его мысли, сказал Вячеслав Ильич и улыбнулся: – Говорят, коньяк под лимон – чисто русское изобретение, так что давайте по русско-армянски…

Пока шел этот вводный диалог, Андрей немного присмотрелся к собеседнику. Лет сорок пять, но выглядит моложе, сорока не дашь. Холеное лицо с мощным подбородком, твердыми, но не заостренными чертами. И ничего порочного, ни малейшего признака уголовщины не было на этом лице. Чиновник, бизнесмен, полковник (генерал?..) – примерно так. Профессор? – и это допустимо.

Выпив, оба с видимым удовольствием отведали деликатесов. После второй рюмки авторитет вытер губы белоснежным платочком с таким видом, что сомнений не оставалось: вот оно, пришло время настоящего разговора.

– Андрей Павлович, – голос стал официальным и даже как бы торжественным, – вы поняли, должно быть, что я не стал бы поднимать вас с кровати посреди ночи просто так. Хочу потолковать с вами о важных материях. Об очень важных. В общих чертах я знаю вашу историю… болезни, простите за иронию. Но мне хотелось бы услышать это от вас лично.

От выпитого Андрей и захмелел, и осмелел. История болезни!.. А ведь метко сказано, черт возьми!

– Можно еще одну?.. – кивком указал он на графин.

– Одну можно, – ровным голосом сказал Доктор, но это прозвучало так, что еще одну Андрей не рискнул бы попросить. Благодарно кивнув, он выпил, слегка прикусил лимонный ломтик и начал рассказывать.

4

Когда Андрей закончил, до подъема оставалось четверть часа.

Тут уже Доктор разлил коньяк поровну и сказал:

– За распорядок дня не беспокойтесь. Это решим. Значит… вы уверены, что ваш компаньон вас сознательно подставил и сделал это юридически безупречно?

– Еще бы, – криво ухмыльнулся Андрей. – Он – молодец, а я – лох. В данной ситуации…

– Давайте выпьем, – предложил Вячеслав Ильич.

Когда выпили, он снова заговорил:

– Выходит, так вы расплатились за любовь. Романтическая история… Ну, да ладно! Было – и забыто. Или такое не забывается?

– Любовь забыть невозможно, – медленно покачал головой Андрей, – а жизнь не кончилась. Здесь я понял, что не сломаюсь. В общем-то, спасибо! Урок сильный, хотя и трудный.

Кротов посмотрел на Тропинина с явным интересом:

– Это очень разумно. Очень… Думаю, я не ошибся.

– Во мне?

– Именно. Сейчас объясню.

Вячеслав Ильич Кротов считал себя прирожденным лидером. Вся жизнь его складывалась так, что прямо-таки заставляла возглавлять разные организации, сперва чисто финансовые, а затем и с политическим оттенком. Именно занявшись политикой, он, глава финансово-инвестиционной компании, соприкоснулся с криминальным миром, точнее, с его деньгами, и обошелся с ними столь аккуратно, что заслужил уважение серьезных лиц. Но вместе с тем нажил и влиятельных врагов. Им-то и удалось организовать уголовное преследование и в итоге, добиться ареста, а затем и осуждения Кротова по «экономической» статье.

Но к этому времени финансист стал практически своим для группы влиятельных авторитетов нового покроя, тех, кого криминальный мир интересует не сам по себе, а как средство достижения денег и власти, вполне легализованных и, более того, высокого социального уровня людей.