Дэнни Кинг - Дневник налетчика Страница 17

Только Алан попытался сохранить с нами дружеские отношения (один Алан, без Бренды), но даже это выражалось лишь в коротком приветствии или же разговорах на пороге, когда я объяснял, почему на сей раз не могу участвовать в патрулировании окрестностей (причем наши разговоры всегда происходили после наступления темноты).

Да, пожалуй, можно сказать, что поначалу я возненавидел жизнь в пригороде, но когда соседи от меня отстали, она внезапно стала вполне сносной.

10. Маскировка

Лучшее дельце в моей жизни я провернул вместе с Винсом и Сидом после ограбления магазина Роджера. Возможно, даже не лучшее, поскольку денег мы взяли не так много, да и цель не была совершенно неприступной, но что самое дерзкое — это точно.

К тому времени я уже пробыл на Корфу полгода и безумно, до зуда в пятках, жаждал вернуться к любимому ремеслу. Винс с Сидом связались со мной и сообщили, что готовы к новой работе и у них есть на примете одно местечко. Как я уже, по-моему, говорил, нашу деятельность всегда планировал Гевин, так что мы не сразу встали на ноги. Кроме того, мы решили залечь ненадолго на дно, чтобы этот прохвост Иванс малость успокоился и потерял к нам интерес. Затаиться на полгода — такое мы вполне могли себе позволить, особенно Сид, поскольку деньги он тратил исключительно на наживки и пластмассовые уши, как у Спока[8].

Однако шесть месяцев спустя деньги начали таять — и быстрее всех у Винса, любившего попытать счастья на скачках, а посему мы решили малость заработать. Мне это было особенно приятно. Быть может, валяться на пляже и плавать на лодке в потаенные пещеры — сущий рай в представлении некоторых, но мне такое времяпровождение наскучило донельзя, и я не мог дождаться, когда займусь любимым делом.

Дельце, как оказалось, было просто блеск.

Почтовые отделения просто созданы для ограблений, особенно если у вас есть наводка. Там столько полезных вещей! Помимо наличности (лучший день — четверг, когда выдают пенсии), на почтах есть громадные коллекции марок разной стоимости, купоны, лицензии, налоговые диски, система жиросчетов, самые разные удостоверения, в том числе и личности, журналы перемещений населения, резиновые штампы с подписью — короче, все, о чем мечтает мошенник, продающий недвижимость или краденые автомобили.

Для такой работенки нужно как минимум четыре человека. Сид — в машине, я за стойкой собираю наличность, Винс и еще кто-то прикрывают вход и следят за посетителями. Но кто четвертый? Мы выбрали Бенни.

Он был членом нашей команды с самого начала, еще при Гевине, но я заменил его, когда у парня началась лихорадка. Прошу заметить, самая настоящая лихорадка. Видите ли, Бенни засунул пушки подальше и удалился от активной жизни, повстречав какую-то пташку. Все было искренне, она ни к чему его не принуждала, не угрожала бросить; по-моему, она даже не знала, чем он занимается. Матерый налетчик Бенни попросту поставил на своей работе крест, поскольку впервые и совершенно неожиданно понял, что, если его поймают, он потеряет больше, чем свободу.

Что ж, все по-честному, раз он был счастлив. Думаю, если у человека отнять настоящую любовь, это больнее, чем потеря, скажем, собаки, или скачек, или коробки для рыболовной снасти, или Дебби. Впрочем, не знаю, поскольку никогда такого не испытывал.

Однако выйти из игры — дело одно, а завязать навсегда — совсем другое.

Мир крайне жесток к бывшим преступникам. Ты внезапно понимаешь, что нужно найти работу, но с такими громадными пробелами в послужном списке и образовании можешь только ломать спину за гроши. А кроме того, твоим начальником непременно окажется какая-нибудь сволочь, которая жаждет отомстить миру за издевательства, перенесенные в школе, или за то, что его не взяли в спортивную команду.

Согласитесь, это ужасно даже для самых обычных плебеев-работяг, но если вы привыкли получать за одно утро двадцать тысяч фунтов и бить пушкой по башке любого, кто посмеет хмуро посмотреть на вас, приготовьтесь к тому, что у вас разыграется чувство неполноценности.

Бенни не был исключением. Когда мы связались с ним, он некоторое время уже жил праведником, однако свитое им за годы грабежей гнездышко почти опустело. Нам не составило особого труда убедить его вернуться в команду, хотя бы на пару вылазок. Два последних года Бенни вынашивал в уме разные идеи и жаждал воплотить их в жизнь. Честно говоря, мне знаком этот зуд, и именно он, наряду с деньгами, сыграл главную роль. Короче, он согласился взять с нами почтамт — что и следовало доказать.

Видите ли, проблема ограбления банков, почтамтов, строительных компаний и прочих заведений заключается в том, что в идеале вы хотите и дело сделать, и анонимность сохранить. Казалось бы, что может быть проще? Надень маску и все. Но, надев маску, вы сразу, едва перешагнув через порог, даете понять всем присутствующим, зачем вы сюда явились. Это не проблема, если вы намерены вбежать, запугать всех до смерти и смыться. Но когда у вас более тонкий план, все становится сложнее.

Возьмите, к примеру, наш почтамт. Это был большой филиал с пятнадцатью кассирами за окошечками вдоль двух стен квадратного зала. Посреди зала зигзагом тянется очередь из старушек, медленно шаркающих за шестьюдесятью пятью фунтами, или сотней консервных баночек с кошачьим кормом, в зависимости от того, с какой стороны посмотреть. На противоположной от входа стене у окна — дверь, через которую можно попасть за стойку. Винс рассудил, что если мы послоняемся возле двери и рванем внутрь, как только кто-нибудь из персонала выйдет из нее (а они вечно шастают туда-сюда), то сможем управиться менее, чем за три минуты.

Единственная загвоздка заключалась в том, что служащие вряд ли станут открывать заветную дверь, когда по залу бродят трое в масках с обрезами. В такие места не пускают даже в мотоциклетных шлемах, вот в чем проблема.

Как зайти на почту (или в банк, или в строительную компанию — не важно) в маскировке, с оружием и при этом никого не насторожив? У Бенни была идея.

Мусульманки.

Вы, должно быть, их видели. Пташки с Ближнего Востока, кружащие по Тутингу, Саутхоллу и Брэдфорду[9] в закрытых наглухо черных хламидах; большинство оставляет лишь узкую щелочку для глаз, хотя некоторые даже их прикрывают черной вуалью. Не знаю, зачем они это делают, и мне до лампочки. Главное, что люди в наши дни привыкли к их виду и не пялятся на них с изумлением, когда ходят за покупками в Сэйнсбери или же получают пособие для семьи. Может, в Суррее это еще непривычно, но в южной части Лондона — обычное дело.

В этом и заключалась идея Бенни. Мы зайдем на почту и пристроимся у двери, заполняя бланки, чтобы не бросаться в глаза, улучим момент — и как только кто-нибудь откроет дверь, возьмем кассы штурмом. Кстати, под хламиды можно спрятать даже тяжелое оружие типа автоматов.

И пускай нам только кто-нибудь скажет: убирайтесь, мол, в Африку!

Блестящая идея. Именно так мы и сделали.

— Ядрена вошь, под ними все тело чешется! — простонал Винс на заднем сиденье. — Это все равно что носить халат из наждачки!

— Эй, здесь мужчина в машине! Говори, когда тебя спросят! — хохотнул Сид, единственный из нас, не одетый арабской Лолитой, когда мы вырулили на главную улицу.

— Когда зайдем на почту — чтобы никаких разговоров, — предупредил Бенни, хотя это было ясно и без слов.

— Мы почти приехали, — отозвался Сид. — Как окажетесь за стойкой — три минуты, не больше!

— Ладно. Последняя проверка. Как я выгляжу? — спросил я у Винса.

— Великолепно, настоящая красотка!

— Да нет же, черт возьми! Вуаль у меня не сдвинулась? Рожу не видно?

— Да все в порядке, уймись!

Сид остановился прямо перед почтой, и мы выскочили из машины.

— Удачи, девочки! — сказал он, тут же влившись в транспортный поток.

Припарковаться он не мог; мостовая впереди была расчерчена двойными желтыми полосами, а ему, возможно, придется ждать минут десять-пятнадцать, прежде чем мы выйдем. Винс ввел номер пейджера Сида в свой мобильник, чтобы звякнуть, когда мы приступим к работе. Тогда Сид немедленно подъедет ко входу.

Мы переглянулись и все вместе вошли в зал.

Было рано, где-то около десяти, так что на почте царило умеренное оживление. Винс остановился у входа, рассматривая открытки, а мы с Бенни подошли к двери, ведущей за стойку, и начали перебирать стопку буклетов. Мы пробыли там всего минут пять, но взгляды, которыми нас одаривали посетители, граничили со скандалом. В основном они просто что-то бормотали себе под нос, однако некоторые выражались довольно громко.

— Брось, Арнольд! — пропищала старая курица.

— Они сейчас не в пустыне, верно? Не понимаю, почему они одеваются, как в Кройдоне. Хотят здесь жить — так пускай ведут себя как нормальные люди!