Ева Ланска - Клото. Жребий брошен Страница 17

Однажды он спросил ее, не хочет ли она, пользуясь случаем, поучиться стрелять. У Жени загорелись глаза. Пару раз они ездили в закрытый тир, где Женя стреляла из самого настоящего пистолета. Алекс поддерживал ее руку, и она, волнуясь от этой близости и от запаха пороха, не могла попасть даже в краешек мишени…

Женя не относилась к людям, страдающим компьютерной зависимостью. И никогда не «зависала» ни в играх, ни в Интернете.

Все, что ей нужно было от компьютера (помимо работы), — это скачивать музыку на айпод. Но сейчас Интернет стал для нее главным источником информации, прежде всего о хакерах. Она прочла все, что только смогла найти, о знаменитых хакерах. Узнала, что они считают себя Робин Гудами — благородными добытчиками информации, которую обнародуют на благо людям. А тех, кто использует похищенную информацию в личных целях, называют не хакерами, а крэкерами…

— Послушай, — спросила она однажды, — получается, что этот человек не хакер, а крэкер?

— Хакерских сайтов начиталась? — сразу понял Алекс, откуда ветер дует.

Женя кивнула.

— Знаешь, я против такого разделения. И уж тем более мне не нравится сравнение с Робин Гудом. Как, впрочем, и сам этот персонаж. Я не верю в доблестный разбой. Но если тебе так удобнее… Я это вот как вижу: был человек хакером — любопытным, слегка зажатым, закомплексованным, которому по какой-то причине комфортнее с клавиатурой и мышью, чем с живыми людьми, — ну это вообще отдельная история… Так вот, а потом что-то случилось, и человек не просто сунул нос в чужие тайны, а пошел на преступление. Все как в обычной жизни, люди либо хакеры, либо крэкеры…

— А что у него случилось? — спросила Женя.

— Если бы мы знали, ты была бы нам не нужна…

Женя замерла, глядя на серьезное лицо Алекса. Пожалуй, впервые за это время она осознала: ей предстоит не развлечение, не экскурсия… И даже не просто знакомство с новым, довольно странным человеком. Ей предстоит нечто опасное… Осознала и испугалась. И вскоре случился срыв.

На следующий день Алекс скинул в ее ноут фотографии Оливье Дескапмса и уехал решать какие-то проблемы с лодкой, которую Оливье заказал через посредников. Женя села за стол, глянула… И на нее словно ушат ледяной воды вылили. Она быстро захлопнула крышку ноутбука и забралась с ногами на диван.

Совершенно непонятно, о чем она думала, когда они разговаривали обо всех этих хакерах. Она должна общаться вот с этим? Входить к нему в доверие, стараться понять, почему он на это пошел и куда спрятал украденное? Неужели они думают: если она похожа на девушку, которая ему нравилась, то он на радостях вот так возьмет и все ей выложит? Или… или… Или хотят уложить ее к нему в постель?!! Нет, лучше тюрьма, чем это!

Алекс вернулся через час и застал Женю всю в слезах.

— Что… что случилось? — бросился он к ней.

Женя сидела на диване, обхватив руками колени. Слезы все лились и лились из ее глаз. Алекс погладил ее по голове. Он уже понял, что с ней происходит.

— Я боюсь, я боюсь, — бросилась она к нему на грудь, — Я не хочу!

Алекс обнял ее, рубашка тут же промокла от Жениных слез. Потом она подняла глаза — огромные, зеленые, влажные… И его сердце дрогнуло, а волна незнакомой прежде нежности затопила душу и выплеснулась через край. Алекс уже не помнил ни о чем и ни о ком — только бы видеть эти глаза, только бы целовать эти губы, ощущать под руками ее хрупкое тело, ее нежную кожу…

Женя проснулась от легкого щелчка закрываемой двери — горничная оставила поднос в гостиной ее люкса. Алекса рядом не было.

«Вот как, значит, это бывает? — пронеслось в голове. — Алекс, Алекс, — на все лады повторяла она его имя. — А когда же он ушел? И сколько сейчас времени?»

Женя взглянула на часы и пулей вскочила с кровати — два часа дня! Он может прийти в любую минуту! И Женя побежала приводить себя в порядок.

Алекс пришел через час. Она бросилась к нему, но что-то явно пошло не так. Объятий не получилось. Алекс отстранил ее, прошел в номер, сел на диван и опустил голову. Растерянная Женя последовала за ним и села рядом.

— Женя, — сказал он тихо.

Она вся затрепетала, снова потянулась к нему — обнять… Алекс остановил ее — мягко, но непреклонно.

— Завтра ты летишь в Тель-Авив.

— Завтра?! — выдохнула Женя.

— Собери все самое необходимое, остальное, что будет нужно, купишь там.

Женя, все еще надеясь на что-то, все еще не понимая, растерянно смотрела на него. Он же наконец решился и посмотрел ей в глаза:

— Извини меня за вчерашнее, я не должен был, не имел права, больше такого не повторится.

И ушел. Слушая звук удаляющихся шагов в коридоре, Женя не смогла справиться с подступившими к горлу рыданиями.

Глава 5

И снова самолет.

На этот раз Женя летела общим рейсом. Летела одна — Алекс остался в Ницце, чтобы уладить какие-то проблемы с лодкой, предназначенной для хакера. Женю это только порадовало: находиться рядом с Алексом, ставшим за один день сначала самым близким, а потом — самым далеким человеком, было бы тяжело. Невыносимо.

Единственным минусом общего рейса оказалась девушка по имени Катя, сидевшая рядом с Женей. Узнав, что ее соседка тоже из России, Катя трещала без умолку.

— Мои родители тогда прямо помешались, решили, что я — а я у них вообще одна — во что бы то ни стало должна учиться за границей. Представляешь? А на какие средства, спрашивается? Жили-то, да и живем, не так чтобы очень. И вдруг вспомнили, что есть на свете Земля обетованная! А у нас родословная — комар носу не подточит, ну и порешили на семейном совете отправить меня получать высшее в Израиль, там для таких, как я, специальные государственные программы, то есть практически бесплатная учеба. Представляешь? Я только школу закончила, думала, поступлю в наш институт, а тут — нате вам, перспектива: учить иврит, служить в армии, соблюдать всякие религиозные обычаи и жить в 40-градусной жаре! Представляешь?

— Ну и как? — спросила Женя скорее из вежливости, чем из любопытства, потому что говорить ей совсем не хотелось.

— Отлично! — показала соседка большой палец. — Просто супер! Жара — ерунда, когда кругом кондиционеры, из армии на выходные отпускают домой, с религией вообще никакой принудиловки, а субботы, я так думаю, вообще надо по всему миру внедрять — очень это правильно.

— А язык? — спросила Женя, которую этот вопрос немного интересовал: все-таки иняз закончила.

— Да все по-русски говорят! Вообще, я так скажу: Россия и Израиль в принципе похожи, понимаешь? Даже не знаю, как объяснить…

Катя продолжала что-то рассказывать о жизни в Израиле, возможно даже, что-то интересное. Но Женя лишь кивала головой, делая вид, что внимательно слушает, а на самом деле плавая в своих безрадостных мыслях.

«Как же все-таки, — думала она, — они заманят на осмотр лодки именно хакера, а не посредника? Ведь надо демонстрировать „Мейнстрим“ именно Оливье. Посреднику-то этому вообще все равно, на кого я похожа. Хотя, впрочем, не мои это проблемы, пусть сами думают. Моя головная боль — как-то заинтересовать его своей персоной. Дать ему номер своего телефона, согласиться на свидание в городе — в общем, втереться в доверие, чтобы потом… Нет, даже представить себе не могу, с чего это он доверится мне до такой степени — вот прямо возьмет и назовет номера счетов? Может, они ждут, что он мне предложение руки и сердца сделает? А я, как в мелодраме, потребую, чтобы отныне между нами не было секретов? Ох, какая глупость…»

Жене уже не было страшно. Она просто устала бояться. Казалось, у нее попросту иссякли душевные силы, необходимые для этих переживаний…

«Наверное, — грустно подумалось ей, — это и называется повзрослеть».

Она вспомнила свое возбуждение, интерес, волнение перед поездкой в Монако. Вспомнила, что даже в Ницце, после всех этих треволнений, ей все еще было интересно жить, смотреть на мир вокруг, а сейчас… Сейчас было не то чтобы неинтересно, а — она поискала слово — да, безразлично…

Нет, конечно, если до задания, до встречи с этим Оливье, у нее будет свободное время, она непременно сходит посмотреть город. А не будет — ну и что? Даже, наверное, лучше, если времени не останется. Пусть все это побыстрее начнется и побыстрее закончится. Потому что жить дальше в атмосфере полной неопределенности… невозможно, просто невозможно.

Она — не Алекс, не профессиональный разведчик. Если он столько лет живет такой жизнью, значит, ему такая жизнь нравится. Нужно обладать определенным складом даже не ума, а души, чтобы пойти в Моссад и заниматься этой гадостью. «А точнее, — зло добавила она, — не обладать ни душой, ни сердцем». И как только она могла подумать, что этот… позер вообще способен на чувства? Использовал ее и… — Женя еле сдержала слезы. — Стыдно-то как, стыдно и обидно! «Все, все, — приказала она себе, — не думать об этом, не вспоминать».