Милена Иванова - Каре для саксофона Страница 17

— Это легко исправить. Проводя там экскурсии, наш управляющий рассказывает как некий русский капитан, спустив в рулетку корабельную казну в дореволюционные времена, потребовал вернуть деньги, угрожая расстрелять игорный дом из пушек. Но моряка удалось образумить…

Увидев как у Евы поднялась бровь, Даниэль, смеясь, продолжил:

— Сегодня такие эксцессы — история. В Монако целых пять казино, в которых около 1100 игровых автоматов. Все казино принадлежат «Обществу морских купален», которое также владеет крупнейшими гостиницами и ресторанами в княжестве. Официальный ежегодный оборот казино превышает 220 млн. евро.

— Ты имеешь к этому отношение? Ты игрок? — удивилась девушка.

— Ну, что ты, — улыбнулся Даниэль. — Местным жителям запрещено играть в Казино. Но к управлению Казино я имею некоторое отношение. А ты играешь?

— Конечно! Я неплохо играю на саксофоне. А вот в покер, рулетку и тому подобное вряд ли. Так что княжество не пополнит свою казну с моих выступлений.

Оценив шутку Евы, француз вместе с ней рассмеялся и поцеловал руку.

Ранним утром на обратной дороге в серебристом Мерседесе немного сонный «тренд ночной тусовки» восхищалась гостеприимным, безопасным и благопристойным княжеством Монако.

— Между прочим, здесь отмывается столько денег! Это считается противозаконным, но финансисты ставят превыше всего конфиденциальность клиентов. Не случайно княжество называют «золотым дном».

— Конечно, это затрагивает сферу твоих интересов… И обязательно русская ложка дегтя… — едва слышно проговорила Ева, засыпая на его плече.

«Не верю глазам… чужим»

…Вокруг море, бескрайнее и спокойное. Мое обессиленное тело каким-то непонятным образом еще удерживается на доске от виндсерфинга, спасибо парусу, не дающему мне уйти на дно. Нещадное солнце жжет спину. Очень хочется пить. Сколько времени я один? Мысли еще возникают в голове, значит, живой. Затуманенный взгляд выхватывает вдали судно, оно стремительно приближается ко мне. Оно уже совсем близко. Хочется приподняться и крикнуть, но ватное тело не слушается. В ушах тревожная нескончаемая сирена….

Я открыл глаза. Телефон на прикроватной тумбочке захлебывался звонком. «Слава богу, сон», — пронеслось в голове, и прохладный пот выступил на лбу. Пришлось подчиниться настойчивому звонку и взять трубку.

— Утро светит ярким светом стены древнего Кремля, — услышал я в трубке знакомую песню в исполнении Борисыча и был несказанно рад осознать, что реальность куда приятнее сна. Закончив первый куплет, он пошел в атаку:

— Ну что, гуляка, спишь? Давай просыпайся. Тебе на сборы полчаса.

Борисыч настолько, видимо, был уверен в правильности своих действий, что не стал дожидаться моего ответа, и повесил трубку. На самом деле я был благодарен ему, потому что существовала реальная опасность проспать до обеда. Через полчаса мы с Борисычем вышли в холл гостиницы. Первое, что бросилось в глаза — сидящая в удобном кресле у окна Анна. Она увлеченно рассматривала какой-то журнал и всецело была поглощена этим.

— Слушай, Михаил, похоже, по твою душу. Не хорошо заставлять девушку ждать, — назидательно произнес Борисыч.

— Да я-то здесь причем?

— Хватит мне морочить голову, сознайся, что ты втихаря принял мусульманство, и вера не претит тебе многоженство, — начал ехидничать Борисыч.

— У нее встреча не со мной, или, по крайней мере, я о ней ничего не знаю, — не сдавался я.

Анна приподняла свои длинные ресницы, и наши глаза встретились. Тень смятения и беспокойства промелькнула по ее лицу.

— Кого красавица ждет? — слащаво, но бесцеремонно спросил Борисыч.

— Мы с Евой договорились сегодня посидеть в кафе, попить кофе, — растерявшись и почему-то оправдываясь, ответила Анна.

— А разве Ева остановилась в нашем отеле? — подключился к разговору я.

— Да, а что, вы не встречались вчера ночью? — с некоторой надеждой воодушевилась Анна.

— Вот тебе, бабушка, и юрьев день, — запричитал Борисыч. — Сама Ева Милан в нашем отеле, а мы, лопухи, ничего не знаем.

«Number one? Не факт»

Утро Евы началось звонком на мобильник. Это была Анна. Как же хотелось в этот момент быть безответственной, отказаться и ещё полчасика поиграть с лучом солнца в прятки. Но обещания нужно выполнять и заставлять журналистку ждать некорректно. Она соскользнула с кровати и направилась в ванную. Опуская лицо в ладони с холодной водой, Ева не вернула чувство реальности. Нет, всё, что с ней происходит — это красивый сон, который растает. И опять корпоративки, жующие лица и дождь.

Ева оделась, на среднем пальчике ловил солнечные блики зелёный камень с короной внутри. Она взяла саксофон с надеждой, что где-нибудь поддержит музыкальную форму в рабочем режиме, и в фае отеля обнаружила Анну, Михаэля Румена и его знакомого, Аркадия Борисовича.

Оказалось, что Михаэль и Аркадий Борисович живут в этом же отеле: «Вот откуда мой номер у…!»

— Мы в кафе, — быстро сказала Анна, увлекая Еву за собой.

— Смею утверждать, что Еве будет скучно без нас, — уверенно взял саксофон и подставил локоть Михаэль.

— Да, чашечка кофе в это время суток только на пользу, — весело вторил Аркадий Борисович.

— Возможно, мой Альт попал в надёжные руки, — Ева с улыбкой приняла приглашение.

В кафе они выбрали столик у окна, утонули в мягких креслах, и Михаэль от всех сделал заказ. Официант, казалось, растворился в воздухе и также возник, принеся с собой ароматный запах кофе и невесомое пирожное.

— Ева, ты давно играешь на саксофоне? — поинтересовалась Анна.

— Вообще-то, сначала моим основным инструментом вполне традиционно было фортепиано. Лет в четырнадцать, когда я гостила по обмену в американской семье в Нью-Йорке, мне в руки попал профессиональный саксофон вместе с владельцем, — пошутила девушка. — Этот человек показал мне, как устроен сакс, и первые уроки игры — тоже он. В Россию я вернулась с поддержанным инструментом и с уверенностью, что уже никогда с ним не расстанусь. Преподаватели и родители уговаривали оставить эту блажь и стать пианисткой, но в результате нашли хорошего учителя и отступились.

— Я долго не мог придти в себя после того, как услышал вас вчера в «Гарнье», — искренне сказал Аркадий Борисович.

— Очень приятно слышать это от вас, — поблагодарила Ева.

На протяжении всего разговора Михаэль Румен просто молча смотрел на неё, не отрываясь.

— Твой кофе остынет, — напомнила Анна.

— Михаэль, ты тоже участник покерного турнира? — спросила Ева.

— Он не просто участник, а входит здесь в пятёрку самых перспективных и талантливых игроков. Его шансы весьма высоки! — опередил с ответом Аркадий Борисович.

— Я не суеверный, но, пока не будет известен результат, предпочитаю о своих возможных достижениях не говорить. К тому же в моей голове сейчас далеко не покер, — поймав взгляд Евы, улыбнулся «number one».

— Да, берегись, Ева. Это не только опытный игрок, но и очень уверенный в себе мужчина, который не раз одерживал победы в обольщении женщин, — неожиданное разоблачение от Анны повисло в неловкой паузе.

— Какие же это победы! Данный аспект всего лишь характеризует женщин, падающих в постель с первым встречным, — вернул прозрачный намек на какие-то события Михаэль.

— И всё-таки я редко ошибаюсь в мужчинах, — не сдавалась журналистка, ловя его глаза, и положила ладонь на руку Михаэля.

«No, number one!», — Ева поспешно стала прощаться:

— К сожалению, мне пора. Ещё нужно найти место для репетиции, сегодня вечером я опять играю…

— Я помогу, — уверенно отстранив руку Анны, поднялся Михаэль.

— Никогда не был на репетиции, — встав из стола и поклонившись Анне, вежливо попрощался Аркадий Борисович.

Журналистка, нисколько не смутившись, ответила:

— Ну, а у меня здесь ещё одна очень важная встреча!

Выйдя из кафе, они втроём отправились на набережную. Прежняя общая неловкость сменилась на удивление лёгким весёлым разговором. Аркадий Борисович со смехом делился своими жизненными историями, и Михаэль своим красивым баритоном дарил Еве комплименты и рассказывал о покере занимательные вещи.

— А ты знаешь, Михаэль, что у тебя очень редкий приятный тембр? Так уж сложилось, что мой слух ловит даже малейшие оттенки и интонации. А память коллекционирует уникальные звуки. Теперь твой голос будет томиться на её полке, — звонко рассмеялась Ева.

— Нечего бездельничать. Он подарит тебе ещё много красивых слов.

На набережной было много людей, не смотря на жару, гуляющих вдоль моря. Бедные мимы терпели свой грим и то и дело резко меняли позы перед туристами, принимающими их за статуи. У лотка с засахаренными фруктами пахло ванилью. Чуть вдалеке, на газоне Ева заметила слепого саксофониста, тщетно пытавшегося привлечь публику, и исчезла в толпе равнодушных к музыке прохожих.